О чем проговорился Варламов - или еще раз о "дружественном городе"

anlazz — 12.12.2019 Главный жежешный урбанист – т.е., Варламов – недавно выпустил небольшой пост , посвященный «событиям французской жизни». А точнее – сносу квартала в парижском пригороде под удивительным названием «Сите Гагарин». Ну да – в 1960 годы, на волне советского космического успеха, имя первого космонавта звучало по всему миру, поэтому удивляться тому, что французские застройщики назвали так свой новый район не приходится. Тем более, что – как пишет тот же автор - в Иври-сюр-Сен (т.е., указанном предместье Парижа) коммунисты были у власти с 1925 года, а сам Сите Гагарин предназначался для живших там рабочих. (Жилье тут субсидировалось.) Ну, и в довершении ко всему, сам Юрий Алексеевич приезжал на открытие данного проекта, посадив там традиционное дерево. Что, опять-таки, показывает тот факт, что СССР в 1960 годах находился на пике мирового интереса…

В общем, все начиналось очень и очень хорошо. Причем, не только для квартала, но и для его обитателей. Которые, как уже говорилось, представляли собой французских рабочих, переселявшихся из практически трущобного типа жилья (которое господствовало в Европе до Второй Мировой войны) в современные комфортабельные квартиры с канализацией, водопроводом и отоплением. Да, это не только «убогие совки» радовались своим хрущевкам, но и обитатели «прекраснейшей страны кафе и виноградников». Поскольку для многих из них та же батарея центрального отопления (да, в Сите Гагарин были именно они) выглядела таким же чудом, как и для русских крестьян чудом. Поскольку ранее эти люди должны были думать о том, как бы по дешевле купить уголь для отопления (с дровами в Европе всегда было плохо). Поскольку даже в Париже 1950 годов значительное число зданий отапливалась печами и каминами, а уж о провинциях и говорить нечего.

В любом случае, изначально будущее «квартала Гагарина» выглядело блестящим: в 1960-1970 годах число рабочих во Франции возрастало, при этом уровень их «бытовой культуры» был достаточно высоким для того, чтобы позволять им прекрасно существовать в рамках подобных жилых комплексов. Однако наступили 1980 годы – и вместе с ними пришел т.н. «правый реванш», известный, в основном, по правлениям Рейгана-Тетчер, но в действительности затронувший все страны мира. В том числе, и Францию, где с указанного времени началось сворачивание промышленного производства и одновременно – массовая миграция в страну жителей африканских государств. Сочетание этих двух факторов по сути, и стало приговором «Гагарину». В том смысле, что не имеющие постоянного места работы мигранты очень быстро превратили данный жилой комплекс в то, во что они обычно превращают места своего обитания – в свинарник.

Тут я еще раз хочу сделать очень важный акцент: сказанное выше не означает того, что африканцы есть какие-то «недочеловеки», неспособные к жизни в «приличном месте». Тем более, что в данном случае речь идет, в основном, о жителях Магриба – который по древности культуры превосходит саму Францию. Дело в другом. В том, что эти самые люди изначально было лишены возможности получения постоянного рабочего места, и вынуждены были довольствоваться случайными заработками. А то и «жизнью на пособии», которое – вопреки разглагольствованию позднесоветской интеллигенции – всегда было крайне невелико. На этом фоне криминал, как таковой, должен был возникнуть по определению. В качестве примера можно вспомнить тех же российских «босяков» - т.е., сезонных или поденных рабочих, которые легко могли перейти от честного труда к «бесплатному присвоению имущества». (Это хорошо написано у тех же Гиляровского с Горьким.) То есть, даже «культурное различие мигрантов» - на которое любят «давить» в подобном случае – тут оказывается далеко вторичным.

В любом случае, итог был печален: дома были практически уничтожены – до такой степени, что оказалось проще их снести, нежели превращать во что-то приличное. То есть, с французским «Гагариным» произошло то же самое, что и с известным американским кварталом Прюитт-Айгоу, построенным примерно в то же время (и по той же «модели»). Последнее очень любят приводить правые в качестве примера «плохости» советской модели застройки: дескать, «бетонные коробки» неизбежно порождают свинство и криминал. Однако, в отличие от Прюитт-Айгоу, Сите Гагарин позволяет увидеть истинную причину подобной разрухи, состоящую в том, что «маргинализованные элементы» всегда заводятся там, где отсутствует постоянная занятость. Поскольку пока в указанных многоэтажках жили рабочие – «настоящие» рабочие, имеющие постоянное рабочее место – эти дома ни в какие трущобы не превращались. (В Прюитт-Айгоу же изначально заселялось «полумаргинализованное» население, должное – по мнению устроителей – самостоятельно заботится о том, чтобы находить работу. Поэтому они уже к концу 1960 стали «жилищным адом».)

В общем, подводя итог вышесказанному, можно еще раз сказать, что все пресловутые «урбанистические идеи» - то есть, концепции, состоящие в том, что «место проживания формирует характер человека» - изначально оказываются не просто неполными. Но критически неполными, поскольку исключают из себя важнейшую составляющую человеческого бытия – работу. То есть, то самое действие, которое, по сути, и превращает особь вида homo sapiens в человека, как такового – т.е., в участника всеобщего созидательного труда. А уже через это – и в личность, для которой кидать из окон мусор, рисовать на стенах, бить лампы и обчищать карманы случайных прохожих есть совершенно непозволительное действо.

Еще раз: ни лавочки, ни «общественные пространства», ни велосипедные дорожки и «модные кафе», и даже ни пресловутая «воспитательная работа» (хотя и она важна) по существу, формируют «ответственного горожанина». А факт ежедневного посещения индивидуумов своего рабочего места – при условии, что последнее полностью обеспечивает его потребности в средствах. Поэтому если этот момент отсутствует (работы нет), то требуются огромные усилия для того, чтобы хоть как-то загнать данного субъекта в рамки. Причем, на самом деле это будет только внешняя видимость «рамок» - как происходит с огромным количеством маргиналов по всему миру. Для «держания в узде» которых требуется не менее значительная «армия» полицейских и других механизмов репрессирования. (Начиная от частных охранных агентств и заканчивая пресловутыми «эскадронами смерти» в Латинской Америке.)

Ну, и разумеется, большая часть популярных «урбанистических решений», включая столь любимую «урбанистами» квартальную застройку, на самом деле решает ту же самую, «репрессивную» задачу. Ведь действительно: сплошная «стена» строений значительно ограничивает возможности для перемещения маргиналов, превращая их в уязвимые цели для «репрессоров». (Ну, и заодно, исключает возможности для них устраивать «засады» случайным прохожим.) Поэтому в пресловутых «кварталах» в центре города, да еще и при условии наличия «частного бизнеса» на первых этажах (что по умолчанию предполагает усиленную охрану), современный человек действительно чувствует себя комфортнее, нежели в микрорайонах. Однако к, собственно, градостроению это если и имеет отношение – то только отрицательное.

Поскольку в данном случае очевидно, что в жертву задаче «обуздания маргиналов» приносится все остальное – начиная с удобства жилья и заканчивая логистикой. Более того, собственно, именно успешность «демаргинализации» в современном мире оказываетсяч главным фактором престижности проживания: практически во всех странах наиболее «дорогие» кварталы отличаются от «дешевых» только этим. (Самый «верх» – закрытые охраняемые кварталы для богатых, самый «низ» – обиталище пресловутых мигрантов.) А значит, будучи лишенной базисного элемента своего бытия, вся современная урбанистика, по сути, выступает профанацией. И, что самое интересное – ее адепты (вроде Варламова) если не прямо об этом знают, то, по крайней мере, догадываются. (Что прекрасно видно из приводимого поста, в котором прямо указывается, кто и почему превратил комфортный жилой квартал парижского предместья в трущобы.)

Поэтому все «урбанистические потуги» на создание «комфортных городов», в конечном итоге оказываются чистой фикцией. В том смысле, что без решения базового вопроса – т.е., без создания стабильной системы рабочих мест – ни о каком создании «дружественного к человеку города» речи идти не может. Ну, а поскольку указанный «базис» для «урбанистов» запрещен тезисом об обязательной «свободе частного предпринимательства», то, думаю, говорить о какой-то ценности всех «урбанистических идей» так же будет полной бессмыслицей.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив