Несовершеннолетняя смерть

14 июля семнадцатилетний  школьник спрыгнул с крыши своего 22-этажного дома. Часом раньше он оставил на своей странице в социальной сети сообщение, по сути — предсмертное письмо, с просьбой никого не винить в его смерти. Помимо этого стандартного обращения, он поделился планами: хочет доучиться в школе, поступить в университет, отслужить в армии, жениться и завести собственный небольшой магазин продуктов. Поставив точку, мальчик взобрался на крышу и шагнул вниз.

Мать 12-летнего мальчика, вернувшись с работы, нашла своего сына мертвым в петле. Ведутся следственные мероприятия.  Предварительных версий пока нет. Просто депрессия, пожимает плечами психолог. Депрессия двенадцатилетних…

Студент-второкурсник прыгает с крыши девятиэтажного дома, не справившись с экзаменационной сессией и опасаясь исключения из вуза. Исключение из вуза — позор семьи. Крах родительских надежд.

Девятиклассник из Тольятти вешается на ремне от собственных брюк, переживая из-за результатов ГИА, Государственной итоговой аттестации. Мальчик опасался, что не получит аттестата о полном общем образовании. Что за жизнь без аттестата?

Любой фельдшер «скорой помощи» или доктор отделения токсикологии расскажет, что 99 процентов самоубийц не хотят умирать — уже потом, когда промыт желудок или перевязаны-зашиты рваные вены.

Поставленные в жесткие рамки социума, уныло карабкающиеся по ступеням иерархических лестниц, никогда не набирающие нужных баллов, потерянные, замкнутые, некрасивые, в прыщах. Они надевают широкие штаны и просторные майки, чтобы прорисовываться телом, которое они тоже ненавидят. Глотают дешевую дурь, уши затыкают наушниками, пальцы затачивают под переписку в чатах с такими же неприкасаемыми. С такими же несчастливыми, тихими троечниками, скучными хорошистами, занудами-отличниками и кем угодно. «Я сейчас спрыгну с крыши», — пишут, публикуют запись, никаких фотографий, кому нужны фотки неудачников.

Немедленно обнимите своего подростка.

Наталья Фомина
соб. корр. «Новой»,
Самара