Немного размышлений о войне.

Есть у нас на работе уборщица. Все зовут её Цветик. Возможно, потому, что она мала ростом и всегда на позитиве, а, возможно, потому, что её в миру зовут Светлана. Сидим как-то на перерыве с Цветиком в столовой, обедаем — я точу свое домашнее хрючево, а Цветик пьет чай со сливками и жует цифровую самсу. Параллельно общаемся. Она спрашивает меня про семью (любят, знаете ли, тетеньки слегка за+ потрындеть на эту тему), про родителей, детей, ну и дальше по гинекологическому древу. Я сказала, что нас у родителей двое — я и брат. Тут она сокрушенно вздохнула: « А мой братик погиб тридцать лет назад в Абхазии, Через три дня после того, как ему 29 лет исполнилось». Мне очень захотелось выразить свое сочувствие, как-то поддержать человека и я брякнула: «Ну да, там же война была, а на войне военные иногда погибают». Цветик зыркнула на меня, шумно выдохнула и выдала: «Не был он военным, а погиб не за хрен собачий». Я опешила от такой реакции, извинилась и добавила, что ничего плохого не имела в виду. Цветик, смягчившись, мои извинения приняла, добавив «ни хрена тут никто правды не знает», и поведала мне свою историю.
Жили они в Сухуми. Туда их семья перебралась из Иваново как раз из-за брата. Мальчик в детстве очень болел, поэтому врачи настоятельно рекомендовали сменить климат. Сухуми очень подошел. Жили они — не тужили, горя не знали — добра наживали. А тут война! В пять часов утра в город въехали грузинские военные на танках и БТРах. Начали летать вертолеты, пальба со всех сторон — так описала мне начало конфликта Цветик. По началу мирные жители просили военных — уходите от наших домов, мы здесь живем, мы не хотим воевать. Но их никто не слушал, наоборот, в ответ на их просьбы военные начали стрелять. Мирный человек, тот кто выжил после такого ответа, всегда хватает семью в охапку и резко двигает по тапкам. Пофиг на добро, лишь бы самому уцелеть и детей сохранить. Но некоторые начали сопротивляться, в основном, те у кого были охотничье оружие. Именно они первыми дали отпор воинствующим военным. Далее начался ад кромешный и геноцид. Тысячи людей бегом, подхватив детей подмышки, побежали к российско-грузинской границе, но не там где Верхний Ларс, а там где Псоу. «Нас бы просто расстреляли, — вздыхала Цветик, — если бы не русские! Россия нашим тогда помогла армией, военной техникой, добровольцами и гуманитарной помощью.» Беженцам в короткие сроки давали российское гражданство и какую-никакую компенсацию. Которой хватило на приобретение старой убитой хатки где-то на окраине маленького кубанского райцентра.
Со временем жизнь худо-бедно наладилась, Доктор Время всё лечит. Но временами флешбеки накатывают. Ведь братик Цветика был отличным парнем — умный, красивый, у него была жена, маленький ребенок и они ждали еще одно маленькое чудо, но... Не сложилось. Цветик не знает даже где его последние место упокоения.. Там сначала была воронка, в которой организовали братскую могилу, а потом, когда они уже уехали оттуда, сделали перезахоронение. Они, конечно, потом пытались узнать где и что, но внятного ответа не получили. По итогу набрали земли с того места и на местном кладбище установили кенотаф, чтоб было куда прийти и поплакать.
И пока я сидела ошеломленная подобными откровениями, Цветик добавила: «Ей-ей, Zhana, сколько же тогда людей погибло!!! Только из нашего дома трое. А сколько в других, а сколько я не знаю...» Я промямлила: «Ну да, абхазам тогда досталось.» Цветик опять взвилась: «Абхазам?! Да их там было фиг да нифига, там в основном грузины жили и русские, армян еще было немного. А абхазов было на пальцах одной руки пересчитать. И гибли не они, а как раз русские и грузины. Ах, сколько славных людей тогда погибло, ты себе даже представить не можешь!»
Цветик еще отпила чайку и добавила: «Вот на Украине сейчас тоже самое делается. Людей жалко, ведь плакать потом будут — у кого брат, у кого сын, у кого муж. А из могилы живым никто не встанет. Дураки в общем!» Резко поставила кружку на стол и резво помчала в торговый зал — полы драить. А я, механически дожевывая свое и переваривая всё выше, подумала. Однажды, тридцать лет спустя в какой-нибудь кухне-столовой или в курилке будут общаться два человека. И один другому скажет: «А у меня тридцать лет назад родственник умер, погиб на Донбассе, совсем молодой и замечательный был». Кратенько так пояснит об обстоятельствах и добавит: «Спасибо русским, если бы не Россия со своей армией и добровольцами, нас бы точно не было!»
|
</> |