На много ходов вперёд. Глава 9.

     А Ксюшенька была такая трогательная, совсем маленькая, с вечно скрюченными ножками, когда её распеленаешь. И как приятно было прижать этот маленький комочек счастья к себе. Какая это была особая радость! И мать тоже всё время теперь была какой-то необычно весёлой. В общем жилось тяжело, но счастливо.
                         

     Серёня появился как ни в чём не бывало в самом начале сентября. Он нашёл её, весело к ней ринулся с поцелуями, но Лена сразу же его остановила. Тогда он стал увещевать, уговаривать, что-то объяснять. Но Лене стало уже всё равно. Она ,наверное, и раньше его не особо любила, а сейчас он ей казался просто жалким. Однако, когда Серёня начал угрожать ,что придёт с милицией, Лену прорвало: "Да ты вообще ничтожество! С тебя даже алименты взять невозможно: ты ничего не зарабатываешь! Иди к своей мамочке, пусть она тебе сопли утрёт!". И тут Серёня действительно заплакал. На какой-то момент Лене стало его очень жалко и она даже инстинктивно захотела его приласкать и прижать к себе(всё же какая-то между ними связь ещё имелась). Но сумела с этим  желанием справиться и захлопнула перед ним дверь.

                   

    После этого он ещё несколько раз приходил и всегда пьяный. Говорил, что любит, что не может без неё жить. Но всё это звучало без каких-либо конкретных предложений. Так болтовня.  Лена каждый раз терпеливо выслушивала, но затем уверенно выпроваживала. Однако горько как-то после этого всего думалось, что вот раньше люди с кем жили того и любили. И в итоге жили спокойно и счастливо. А вот у неё так не получилось.  Впрочем, мать-то вот вообще всю жизнь одна живёт. Но что мать?! Она человек никчёмный. Ещё вспоминалось как одна молодая женщина на кафедре ей с горящими глазами рассказывала, что любовь это ощущение полёта как на качелях, когда поднимаешься высоко-высоко вверх и дух захватывает.  А у Лены ничего такого не случалось. Теперь может быть с ребёнком и вообще никто не возьмёт.

                 

     Последний пятый курс начался весело: между пелёнками и лекциями. Как ни странно, но именно в это время Лена стала всё на свете успевать. Слава Богу очень помогала мать, а то бы ,наверное, совсем было тяжело.  Лекции она теперь посещала не все, но потом обязательно их переписывала, тщательно разбираясь.  Самое главное ходить на все практические занятия и лабораторки: без них не допустят к сессии.  Лекции ей давал один умный мальчик в очках. Раньше она с ребятами в потоке общалась мало, а тут пришлось завязывать какие-то контакты, чтобы не отставать от университетской жизни. Мальчик этот был реально хорошим, но не в Ленкином вкусе, пусть и перспективный. Ей нравились ребята пусть не такие интеллектуальные и воспитанные, но зато мужественные. Однако он её стал регулярно провожать до общаги и дарить каки-то конфетки на занятиях. Парень, конечно же, знал, что у неё есть маленький ребёнок, но тем не менее через пару месяцев сделал предложение.  Лена в ответ поцеловала его ласково в щёку и  по циничному озорно ответила:  "А давай просто переспим!".  И они действительно переспали, но как-то не особо удачно. Хотя остались потом хорошими друзьями и эта дружба была куда лучше  и искреннее, чем непонятные взаимоотношения.

                       

     По вечерам Лена продолжала работать в универе: деньги были нужны как никогда, а работа лёгкая. Много сложнее стало, когда уехала домой мать. Но ей подсказали одну общежитскую девочку, которая была тоже с маленьким ребёнком и они стали друг - друга подменять.  Несколько месяцев семестра прошли незаметно за круговоротом дел, наступила сессия.  Эта были по существу её последние экзамены (дальше шёл диплом), а потому сдать их требовалось так, чтобы "не было мучительно стыдно":  Лена твёрдо шла на красный диплом и нельзя было сорваться.  Выяснилось, что родная кафедра шла на её красный диплом вместе с ней (показатели ещё никто не отменял), а все экзамены шли в основном уже по специальности. Так что сдала всё Лена без напряга и диплом ей дали писать на кафедре.

                       

     Шёл 1987 год , в стране объявили перестойку и народ вокруг (особенно интеллигенция) ходил с глупо просветлёнными лицами. На кафедре все появлялись с утра с кипой газет, некоторые сотрудники восхищённо вычитывали целые абзацы вслух.  Но однажды кто-то переключился на шахматы, на предстоящий осенью матч реванш между Каспаровым и Карповым.  Люди стали выражать своё мнение и Лена как-то даже неожиданно для себя подключилась к разговору. Мужчины посмотрели на неё удивлённо, пришлось сказать, что долгое время занималась шахматами и имеет разряд. И тут вдруг все захотели с ней сыграть.  Лена не садилась за доску давно, а шахматы всё же как пианино: день не играешь и уже не то.  Тем не менее сработало не пианино, а велосипед: всё вспомнилось и всех обыграла.  Серьёзные мужики средних лет посмотрели на неё разом с восхищением. И после этого все начали дружно помогать и подсказывать ей с дипломом. Как-то прямо стало даже приятно приходить на кафедру. Благо и приходить туда можно не каждый день, а это для Лены на тот момент было очень важно.

                         

   Диплом удался. Ну ещё бы: на самой кафедре и делался. В комиссии сидело несколько профессоров с других кафедр, но и им привлекательная бойкая девушка очень понравилась. Они, конечно, задавали какие-то вопросы для солидности, но ответа почти не слушали, а ободряюще улыбались.  Лена, естественно, очень нервничала ( это был её первый большой доклад ), но всё прошло быстро и гладко. По итогом защиты её рекомендовали в аспирантуру.  Ну и оставили на кафедре со ставкой в 90 рублей. Мало, конечно, но хоть сколько-то. Тем более, что работа лаборанткой закончилась.

                           

     А Ксюшенька всё росла и росла. Ей уже подходил почти годик. Ходить она начала рано (в 10 месяцев), но разговаривать ещё не умела совсем.  Лена по-прежнему ещё кормила её грудным молоком, сцеживаясь на день, но уже подкармливала всякими смесями.  Мамина дочка: всегда так радовалась сразу, когда мама приходит.  А как хихикает хорошо, когда ей козу рогатую делаешь! Смотришь на ребёнка и прямо по-бабски думаешь:  "Да никаких мужиков нам с ней и не нужно!". 

                     

    Однако в универе происходили всякие пертурбации.  Их физико-математический факультет разделили пополам: на физический и математический. Вообще, очутившись на кафедре, Лена увидела свой альма-матер как бы изнутри.  Проблема универа состояла в том, что его когда-то создали на базе пед института. То есть на гуманитарной по сути своей основе.  Серёзных специалистов в области математики и физики у них явно не хватало: все были кандидатами (порой даже просто технических) наук, докторов - профессоров по её специальности не существовало вообще. Высшей аттестационной комиссии, присуждающей учёную степень, в Лениной области тоже не оказалось, так как не набирался кворум - недоставало нужного количества тех самых докторов наук. В итоге Лену определили в какую-то путанную целевую аспирантуру. Она как бы числилась работником здесь, а прикреплена к аспирантуре Ленинградского Университета. Впрочем сперва туда ещё следовало поступить.

                         

    В общем надо двигаться в Питер.  Мать приехала за ребёнком и взяла её к себе на несколько месяцев.  Уехали они в общем вагоне: ни на что другое денег не хватало.  Лена переживала за ребёнка, но всё обошлось.  Хорошо, что у матери работа такая, что и коляску можно взять с собой. Но сердце всё время было не на месте. Да и расставаться с такой крошкой очень грустно.

                       

                       
(продолжение следует)