На много ходов вперёд. Глава 7.

          Рассказать о событии надо было и матери.  Отделываться звонком не хотелось, а потому предупредила, что приедет к ней посидеть в выходные и не одна. Останавливаться там негде: одна комната. А потому тем же вечером надо уезжать обратно.  Деньги уже какие-то имелись, так что поехали вдвоём нормальным поездом. Серёня приоделся в какую-то симпатичную рубашку, свитер и брюки приличные даже с ботинками. Таким нарядным она его ещё не видела. Мать видимо догадывалась о причине их приезда и встретила необычно для себя ласково.  Она сидела за столом слегка раскрасневшаяся, аккуратно причёсанная (без обычного небрежного пучка сзади), с клипсами в ушах и даже брошкой на пёстром платье. И Лена с удивлением поняла, что мать ещё и не такая старая. Сколько ей сейчас?  Ну лет 40 наверное. Они посидели тихо, поговорили, рассказали матери о своих планах и поехали назад. Чувствовалось, что матери одной сейчас стало жить совсем уже скучно и она явно обрадовалась гостям. Да и событие такое хорошее. Правда мать потом отвела её в сторону и спросила шёпотом не беременна ли она случаем.
           

               

       Так в конце июля, после всех уже экзаменов сыграли они свадьбу.  Регистрировались в городском дворце бракосочетания:  розовое такое красивое здание с белыми колоннами.  К Лене приехала мать (комендантша дала ей раскладушку и она поселилась четвёртой в комнате) ,ещё пришли две девочки из её комнаты, которые и помогали со всем:  причесаться (сделали красивую высокую причёску из её густых чёрных волос), накраситься, одеться в красивое белое платье и фату (кстати именно тогда она впервые надела туфельки на высоком каблуке).  Вот и все их гости на свадьбе. Лена пыталась добраться до Серёжи, но тот вежливо отказался сославшись на занятость. Грустно ,конечно, но жизнь приходилось принимать как она есть.

                 

     От Серёни наоборот образовалась куча гостей:  родственники, друзья по школе, товарищи с курса. В общем, когда ленины подруги и мама сели за стол, то возникло чувство, что они здесь чужие, пришедшие на большой праздник малознакомых людей.  Все тосты почему-то звучали за Серёниных родителей. Однако мать её выглядела очень весёлой, почти счастливой. А Серёнькин отец сильно перебрал и без конца кричал: "Ура молодым!", поднимая высоко вперёд руку с бокалом, словно Ленин.

                 

    Правда в самом дворце оказалось красиво и торжественно:  играла живая музыка, снимал фотограф, тётя от исполкома говорила красивую заученную речь, просила обменяться кольцами и крепко расцеловаться , дабы скрепить союз (хорошо, что не переспать прямо здесь!).  Лене тут стало как-то вдруг страшно: она понимала, что входит в какую-то совершенно другую незнакомую ей жизнь. И подумалось:  А понимает ли это Серёня? Но всё же она чувствовала, что сейчас как никогда хороша (со своими такими чёрными красивыми волосами и белом - пребелом платье с фатой) и все (даже люди из других свадеб) на неё смотрят.  Но самое, конечно, главное, что Серёня глядит на неё всё с тем же восхищением. И она тогда решила, что надо приложить все усилия, чтобы он смотрел на неё так всегда.

                 

     Её жизнь в чужом доме началась только в сентябре.  Летом Серёня опять уехал на спортивные сборы, а находиться одной в чужой квартире Лена не захотела. Так что до начала следующего учебного года осталась в общаге с девчонками.  Сперва надумала было устроиться опять в строй отряд ,но в этот раз не получилось: много желающих среди девчонок обнаружилось, а их как раз много не надо. Предлагали ,правда,поехать отделочницей, но Лену это слово испугало. Но ничего:  стипендия шла (на этот раз повышенная) плюс лаборантские. Так что выходила почти полноценная зарплата.  Оказалось, что летом на кафедре вообще ничего делать не надо: так прийти отметиться и поговорить с заведующей лабораторией ,чтобы та совсем не заскучала. А все профессора да доценты уходили чуть ли не на 2 оставшихся месяца в отпуск.

                                 

     Когда перед началом четвёртого уже курса она переехала к Серёне, всё сперва шло не так и плохо: они рано утром уходили в универ и Лена только поздно вечером из него возвращалась. Она продолжала работать лаборантом на кафедре, через какое-то время её там как-то начали ценить, приглашали даже на общие сабантуйчики, она в итоге узнала лучше людей и с других кафедр.

                 

    В общем с родителями Серёни они пересекались только на выходных.  С тех пор субботу и воскресенье Лена стала не любить. Ей хотелось подольше не вставать и побыть в их (точнее Серёниной) комнате. Потому как свекровь пусть ничего в начале особенно и не говорила, но всегда смотрела с какой-то неприязнью.  Может быть она как-то ревновала её к сыну, а может просто  была сволочью по жизни. Кто её там знает? Лена попыталась как-то сгладить ситуацию и начала иногда им дома всем готовить.  И тут свекровь вдруг и выступила: "Кто ж тебя так учил это делать -то?".  Лена спокойно ответила, что мать её всегда так делает.  На что свекровь уже с нескрываемой злостью сказала: "Ну значит и мать твоя такая же безрукая!".  Лена стерпела, но разозлилась как следует и после этого решила больше в домашних делах не участвовать. Разве что комнату их прибрать, да вещи постирать. Самое плохое заключалось в том, что свёкры по выходным весь день дома торчали и непонятно что делали. Иногда свекровь вдруг открывала их дверь без стука, что просто бесило. А Серёня почему-то матери возражать никогда не смел: видимо у них так с детства сложилось.