На много ходов вперёд. Глава 5.

     Часть июля и августа оказались свободными.  Лена сперва думала съездить к матери, но потом прикинула все расходы на поездку и решила, что в этом году та явно без неё обойдётся, а в сам родной город так и вовсе не тянуло.  Хотелось бы, конечно, встретиться с Серёжей, но у того уже возникла своя московская жизнь и письма его становились всё более поверхностными.  Она опять попыталась куда-то хоть на время пристроиться работать, но снова ничего не получилось.  Одна девочка из общаги обещала ей место какой-то вахтёрши на тракторном заводе, однако почему-то тоже сорвалось. Тогда Лена решила изучить наконец-то Петрозаводск. Она просто одна гуляла по главному проспекту Ленина, который шёл насквозь через весь город. От самого шпиля вокзала, мимо  родного теперь уже универа и прямо к большому красивому тёмно-синему Онежскому озеру. Набережной тогда ещё не существовало, но всё равно можно было погулять вдоль. Жаль погода стояла всё время прохладная.  За это время она не только лучше узнала город, но и обнаружила, что это столица Карелии. А в её университете учился поэт Роберт Рождественский и даже сам товарищ Андропов. В тот недолгий момент, на который Андропов возглавил страну, при входе в университет даже знамя большое поставили. Правда, когда началась перестройка убрали.
                           

             

      А осенью их - уже второкурсников всем скопом послали работать в подшефный колхоз. И это оказалось настоящим студенческим приключением. Вообще Лена потом поняла, что тот кто не жил в общежитии и не ездил в колхоз студенческой жизни практически так и не знает. Ведь студенчество - это не только учёба.

                   

    Убирали они монотонно где-то уже в начале осени (то есть вместо занятий) какие-то овощи типа свёклы, морковки и капусты. Лене нравилось, что там её плохая одежда не заметна: всем выдали телогрейки, а на ногах народ носил рейтузы под сапоги. Достаточно быть аккуратной и передвигаться лёгкой походкой, чтобы сходить за модницу. Там стояли какие-то корпуса с палатами (возможно оставшиеся от пионерского лагеря), где располагались отдельно девчонки и ребята. Утром всех на автобусе отвозили на полевые работы, зато весь вечер их.  Денег они там, конечно, не зарабатывали , зато кормили весь день бесплатно и даже добавку можно попросить. В общем Лена хорошо в этот месяц сэкономила.

                         

   А вечером они развлекались тем, что во что-то играли: кто в пинг понг, кто в карты, а кто просто пил и гулял с ребятами.  Ночью девчонки, конечно же, обсуждали мальчиков. И Лена вдруг почувствовала, что с девушками ей как-то всегда неинтересно. 

               

    Больше всего, конечно же, котировались всё те же физкультурники. Каким таким образом их объединили с математиками и лингвистами непонятно. Видимо у организаторов имелся какой-то свой особый замысел. А спортивные ребята вечерами пока ещё не стемнело играли в волейбол, футбол и "игры прочие". Лена во всё это не играла, а потому временами от скуки перекидывалась- таки с девчонками в карты. Пульку расписывать никто из них не умел, а потому все тупо резались в дурака. Лене всё мечталось, что кто-нибудь вдруг тут будет играть на гитаре, но никто не играл: не музыкальный народ попался.

               

     Однако однажды, когда все сидели в столовой, пришёл такой мускулистый белобрысый красавец из спортсменов и стал неожиданно спрашивать мальчишек "за" шахматы.  Но всем эта нудная игра оказалась неинтересна. И тут Лена поняла, что для неё выпал шанс показать себя. Когда она вдруг вызвалась сыграть партию все вокруг аж замолчали настолько это показалось неожиданным. В общем сперва она обыграла спортсмена, потом подтянулись их математические очкарики и лишь одному из них удалось свести партию в ничью. На самом деле к этому времени Лена уже подустала и ей немного надоело.  После этого она превратилась в местную звезду. Занятно, что быть математиком- отличницей среди сплошных ребят, всем казалось делом обычным. А вот обдуть народ в шахматы, будучи разрядницей, воспринималось как что-то сверхъестественное.

                                 

    Реакция на неё теперь у спортсменов и математиков оказалась разной. Очкарики как-то сразу все застеснялись, но поглядывали с робким любопытством. Спортсмены же наоборот начали активно оказывать знаки внимания.  А лингвистки как-то презрительно фыркали. В общем всё в совокупности было приятно.

               

     В следующий же вечер за ней зашёл тот самый парень, который искал вчера шахматистов, и пригласил на костёр. Выяснилось, что звали его тоже Сергеем, но Лене не хотелось его называть так же как друга детства. Почему-то это казалось ей мелким предательством. В итоге сперва она называла его официально Сергеем, а потом просто Серёней. Когда они с ним пришли к ребятам, физкультурники уже сидели у костра с девчонками. Те к ним откровенно липли и строили глазки. Оказалось, что гитарист всё же среди них существует, но пел он с точки зрения Лены какую-то плаксивую фигню. Но хоть что-то. Выяснилось, что ребята по дешёвке покупали у местных самогон и каждый вечер тут перед костром праздновали. Пили практически не закусывая, а потому очень быстро хмелели и становились дурашливыми. Лена слегка пригубила, когда дали пластмассовый стаканчик, и ей даже понравилось. Но помня наставления матери, много пить в присутствии незнакомых ребят не стала.

                   

     А Серёня приложился хорошо.  Он на некоторое время от неё отошёл, а вернулся уже с какой-то блуждающей счастливой улыбкой. И такой ходил радостный всё время, а потом (по пьяному восхищённо) ей сказал: "Ты - девчонка математик, шахматистка и такая красивая!".   После чего откровенно добавил: "Алёнка, я в тебя влюбился!".  Так Лену никто ещё никогда не называл и это показалось очень приятным. Потом, когда уже все начали расходиться, он повёл её по какой-то зелени. Затем вдруг остановился и стал долго и очень нежно целовать.  А Лене подумалось, что если он сейчас захочет, то она отдастся ему безо всяких колебаний. Пусть даже тут в кустах. Лишь бы муравьи куда не надо не залезли. Но у Серёни оказались какие-то другие планы и он просто проводил её до корпуса. 

                       

     С тех пор он стал приходить даже во время работы. Сорвёт где-то в поле ромашечку или василёчик какой-то и приходит.  А вечером уже заходил за ней на костёр.  И там в кругу все сидели весело, а он её красиво обнимал. Ну а потом уже, когда народ разойдётся, дежурные долгие поцелуйчики в темноте. Такая прямо деревенская романтика. Но длилось  всё относительно недолго (где-то недели три): нельзя же нарушать учебный процесс. И вскоре их снова посадили на автобусы и отправили обратно в Патрик (так ребята шутя называли Петрозаводск).

               

     Потом они ещё долго просто встречались. Ходили после занятий по городу и Лена держала его под ручку. Странным оказалось то, что Лена курила, а Серёня нет. Но он всё мужественно терпел. К этому времени Лена слегка приоделась и начала краситься.  Какие-то деньги немного сэкономил колхоз, а ещё мать вдруг расщедрилась и прислала по почте 100 рублей.  Лена сперва очень обрадовалась, но потом стало жалко мать: нет у неё у самой денег, от себя отрывает. Однако подсказали ей в общаге девочку, которая тут всем шьёт недорого и кое-что в гардеробе появилось.  А другие девочки продали итальянскую косметику.  В общем для осени она выглядела вполне прилично, только на зиму хорошей шубы не хватало.  И она краем глаза замечала, что Серёня идёт с ней по улице, высоко подняв подбородок и гордо смотря по сторонам:  мол посмотрите с какой я девушкой иду. Это выглядело и забавно, и очень лестно.