Может, жить - это означает подхватывать на лету

sherlock_series — 13.03.2012

Может, жить - это означает подхватывать на лету умирающие мгновения?

Мюриэль Барбери

У этого поста могло быть с десятка эпиграфов – от текста песни «Разбежавшись, прыгну со скалы», до КВНовского номера про Евгения Онегина, но, слава Богу, я на них решила не останавливаться. В любом случае все они о жизни и смерти. Как, в принципе, все в этом мире.
Навеяно последним постом klavdiaivanovna.

«Никогда Джон не будет таким популярным, как Джим!» - сказала мне знакомая девушка пятнадцати лет, - «Джон – это очень скучно».

И я задумалась, потому что мне это иногда свойственно.

Значит, никогда умный, добрый, честный и живой Ватсон не переиграет трагичность и нелепость смерти Мориарти для зрителя? Люди падки на то, что заканчивается, что вроде бы здесь, но на самом деле уже неощутимо становится небытием. Они хватаются за ускользающее. Ватсон представляется им всегдашней домохозяйкой в бигуди, тогда как Мориарти видится фейерверком, красивым, ярким быстро закончившимся, но наделавшим много шума.
Вот в чем популярность Мориарти - ни дизайнерские костюмы, ни сентенции о том, что "девочки любят плохих мальчиков" тут не работают, - драйв; жизнь морального и этического эквилибриста; громкий конец, достойный какой-нибудь наркотической рок-звезды – вот за что те, кто любят «Сумерки» проникаются симпатией к Мориарти.

Если по канону мы ждем от Шерлока иллюзию смерти, то Мориарти все время демонстрирует – иллюзию жизни. Со смертью он давно уже свыкся. Memento mori(art-у) – всегда быть готовым к смерти, как к искусству; принять ее порывисто, внезапно, легко. Для нас Ватсон всегда жив, Мориарти всегда мертв. Шерлок – всегда Шерлок.

тёплая дёргающаяся живая и сразу мёртвая ладонь
рукопожатие смерти
это так чудовищно и прекрасно – пишет klavdiaivanovna свои комменто-хокку, и всегда попадает в точку.

Чудовищно и прекрасно – именно этот симбиоз и дарит ощущение грациозности смерти. Так, как если бы на хладное, в трупных пятнах и струпьях лицо Смерти надеть изящную венецианскую маску и сквозь прорези видеть ее жуткие глаза.

Глядя, как навзничь падал Мориарти в шампанских брызгах крови, и как Шерлок стоял на краю, раскинув руки, мне показалось, что я в долю секунды интуитивно постигла суть прекрасного. Потому что, на первый взгляд, прекрасно то, что мы застали на излете, но не на пределе возможностей. Восхитителен тот эфемерный облик, в котором предстает предмет в тот миг, когда одновременно видишь и его красоту, и его смерть. И без-воз-врат-ность этой красоты. Когда уже никогда-никогда ни постигнуть, ни понять, ни узнать, ни переделать, ни вникнуть. Не осознать до конца. Такой страшной силы духовный и интеллектуальный зуд, когда понимаешь, что вместе с человеком - пф! взрывается целая Вселенная, а ты к ней отношения не имел, а потому не смеешь делать никаких выводов.
Так неужели вот так и надо жить? Каждую секунду балансируя на грани красоты и смерти, движения и бездыханного замирания? Неужели настоящая жизнь, когда Мориарти был самим собой, не играл и не пытался жить вопреки всем – это его три секунды, от выстрела и до падения? От того момента, когда пуля еще не пронзила плоть и до того, когда мозги уже растекаются по асфальту. Асфальту, в конце концов, плевать, чьи это мозги и какой силы была их разрешающая способность. Гравий уравнивает всех и каждого, - вот что остается от прелести этих трех секунд падения в "навсегда".
И вот когда Шерлок видит эту мнимую красоту, этот апогей жизни, ему уже не так страшно падать. Он видел и понял. И потому – выжил – остановил падение. Потому что нормальный человек не способен видеть красивое в смерти.

«Не страшно умирать, если видел настоящую красоту» - может мною и перевранный, но слоган фильма «Красота по-американски». А вот и неправда: умирать всегда страшно. Легко, быстро и походя это делает только тот, у кого испорчен механизм самосохранения – наиглавнейший человеческий инстинкт. Но ведь и Мориарти не человек. Как человек он так и не состоялся.
Я очень люблю финальную сцену, когда Ватсон, чеканя шаг, идет с кладбища. Он - это и есть безграничная, неоспоримая вера в жизнь, отрицание смерти, борьба за идеалы, невозможность ничему сломить этого. Ватсон не обладает этой нелепой «граничной» красотой увядания, потому что имеет нечто несоизмеримо большее. Наверное, потому я и люблю Ватсона больше всех героев этой истории.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив