Мы, не достоявшие...

А мы поехали дальше. Таких оказалось много, маленькой речкой мы потекли от Крымского моста по Фрунзенской набережной, наблюдая на противоположной ее стороне огромные толпы, перемеженные прогалами. Они стояли, не двигаясь. А мы устремились по набережной, поглядывая на возникающие время от времени пешеходные переходы, но нас все время отсылали дальше стоящие вдоль тротуара молодые солдатики: "До Хрустального моста..." И мы бежали к Хрустальному мосту, надеясь, что там нас ожидает счастье. Но не тут-то было, от Хрустального моста нас послали дальше, и вот незаметно мы добежали, уже окончательно взопрев, еще до одного моста, и тут только нам позволили перейти дорогу. Очередь начиналась за метро "Спортивная". И мы пристроились к ее "хвосту".
Светило солнце, морозец бодрил, внутри был запас тепла, нагулянного в утреннем забеге по набережной. Оглядевшись, увидели множество хороших лиц, некоторые читали акафисты. По обочине дороги стояли теплые автобусы - в них грелись те, кто уже замерз. Некоторые согревались горячим чаем. Полицейские мягко и вежливо поправляли желающих обогнать очередь по газону. Невдалеке дежурила скорая. Все было очень хорошо организовано, и от этого тоже теплело на душе. Но прошел час, и наш "хвост" не продвинулся ни на метр. Взопревшие места начали быстро остывать. Наконец толпа дрогнула и начала движение. Но это было буквально расстояние от столба до столба, и опять остановка.
Достала книжечку, начала читать канон ко Пресвятой Богородице. Потом просто стояла и прислушивалась, как внутри выпевается: "Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! Пресвятая Богородице, спаси нас!" Там как будто пел невидимый хор. Подумалось про солдатиков, стоявших вдоль набережной: вот им какая сегодня выпала служба, и на них изливается Божия благодать... Впереди стоящие женщины рассказывали друг другу о паломничествах, в которых им довелось побывать, о таких же очередях к мощам. Это, видно, были уже опытные стояльщицы.
Следующий час прошел без движения. Прикинув расстояние, которое мы прошли за время нашего стояния, и расстояние, которое оставалось хотя бы до Крымского моста, мы поняли, что и суток не хватит, чтобы дойти до храма. Вспомнились группки людей, приникших к ограждениям у метро Кропоткинская с акафистниками в руках. Подумалось: мы сегодня никуда не дойдем - это очевидно. И клятвенные наши повторения друг другу: будем стоять, сколько потребуется, были легкомысленны и самонадеянны. Потому что уже сейчас околело почти все в организме. Овчинные уги на ногах были будто совсем не при чем, пальцы на руках покалывало. И подумали мы: чем стоять так далеко от храма, продвигаясь за два часа метров на тридцать, так уж не лучше ли вернуться на Кропоткинскую, встать против храма и стоять там, молясь, сколько хватит сил. Мы так и сделали, несчастные, замерзшие, немощные молельщицы, и двинулись на троллейбусе назад, ежеминутно объясняя друг другу, что иного и выхода у нас просто нет. Когда выходили у Крымского моста, где был очередной прогал между толпами и в ограждении заметили дырку, вдруг приостановились - может, нырнем сюда и будем стоять? Но это было похоже на маленькую подлость, которая совершается ежедневно и ежечасно на наших дорогах: объехать по обочине, а потом втиснуться между теми, кто терпеливо ожидает в пробке возможности ехать дальше...
В метро уже объявляли теперь для тех, кто наивно пытался выйти на Кропоткинской: "Конец очереди в храм находится у метро Спортивная". На перроне по-прежнему было много тех, кто углубился в молитву прямо в метро.
Мы вышли на залитую солнцем площадь, ограждения теперь уже стояли и здесь. Храм Христа Спасителя был перед нами, мы протиснулись к перилам ограждения и достали свои книжечки...
Она меня спросила потом осторожно: "А тебе было радостно, когда мы стояли против храма?" "Было..." - ответила я. У нее на глазах появились слезы. "Я думала, мне показалось. Это ни на что не похоже... Было такое явное ощущение, что тебя заметили..." "И погладили по головке?" "Да, и погладили..."
Мы не дошли. Но мы там были. И видели, сколько людей шло поклониться святыне! И как достойно Москва потеснилась, сгруппировалась, организовалась, чтобы облегчить течение этой нескончаемой людской реки. От этой большой реки, слишком большой, чтобы уместиться даже в сутки, в среду, по крайней мере, то и дело отделялись ручейки сошедших с дистанции. Но и на них, не имеющих большой стойкости и силы, изливалась щедрая благодать Господа, который, как известно и намерения наши целует.
|
</> |