Мэри МакКарти

Вот такую статью нашла и "хочу об этом поговорить" :) Текст опубликован в феминистском издании, и как фемкритика он меня весьма смущает. Я как-то не вижу ничего особо комичного, забавного, смешного в цитируемых критикессой отрывках. Скорее, они вызывают эмоции от гадливости до возмущения. Секс через омерзение - это с каких пор считается комичным?.. Может, в сообществе есть и читавшие МакКарти? "Что хотела сказать авторка", по вашему мнению?..


Статья Марины Загорье  "Комедия секса в творчестве Мэри МакКарти". Источник: "Женщины в политике: новые подходы к политическому. Феминистский образовательный альманах." Вып. 2. Личное как политическое. 2013. Cс. 135-142 (бесплатно на Google Play).


"Мэри МакКарти (1912-1989) была одной из самых популярных и интеллектуальных американских писательниц ХХ в., «королевой американской письменности», как назвал ee когда-то Норман Мейлер. Блестящая красавица и обладательница беспощадного и острого ума – ум ее сравнивали со стальным клинком – Мэри МакКарти начала публиковаться в левом модернистском журнале «Partisan Review», едва закончив колледж в начале 1930-х гг.. Она писала безжалостные театральные рецензии на нью-йоркские спектакли того времени, не робея перед такими звездами американской драматургии как Артур Миллер или Юджин О’Нил.

Круг «Нью-Йоркских Интеллектуалов» долгое время был интеллектуальной семьей Мэри МакКарти. Это общество состояло из редакторов интеллектуальных журналов как «Commentary» и «Menora», деятелей искусства и литературы, живущих в Нью-Йорке. Образовавшись в 30-е гг., оно просуществовало несколько десятилетий. К нему принадлежал и Филип Рав, тогдашний бойфренд МакКарти и главный редактор «Partisan Review». В 1938 г., выйдя замуж за Эдмунда Вильсона, одного из самых влиятельных американских литературных критиков и близкого друга Владимира Набокова,

МакКарти, по настоянию нового мужа, попробовала писать беллетристику. «Он закрыл меня одну в комнате», вспоминала МакКарти свой первый опыт писательства, «и сказал: “Оставайся там”. И я осталась».

В 1942 г. вышел ее первый роман «The Company She Keeps» («Среди ее друзей»), о молодой богемной женщине Маргарет Сарджент и ее окружении. В главной героине Маргарет легко узнать саму Мэри МакКарти – она не делала секретa из автобиографичных деталей своего романа. Критика восторженно встретила писательский дебют молодой женщины: «Она выглядит как гламурная девица, а пишет как мужчина, который давно знает, что к чему», – удивлялся Уильям Абрамс, рецензент крупной газеты «Boston Globe».

Особенно нашумела глава под названием «Мужчина в рубашке от Братьев Брукс» (все главы книги «Среди ее друзей» читаются как самостоятельные рассказы.) В ней речь идет о том, как Маргарет едет в поезде в Неваду, чтобы получить развод – в 1930-е гг. это было возможно только в штате Невада. В общем купе-гостиной поезда она знакомится с некрасивым бизнесменом по имени Билл Брин, и, сама не зная почему, проводит ночь в его купе. Сам факт их one night stand, поспешного, ни к чему не обязывающего секса, не мог не поразить читателя ранних сороковых. Вплоть до сексуальной революции поздних шестидесятых, сексуальные темы с женской точки зрения были редки и взрывоопасны в литературе. Отрешенный и оценивающий взгляд женщины на физическую близость, как в тексте МакКарти, максимально расходился с распространненым гендерным стереотипом американского и западноевропейского общества первой половины двадцатого века. Несмотря на влияние первой волны феминизма в Америке и Англии, давшей женщинам право голоса и такие образы как флэппер и женщина-вамп двадцатых годов, викторианский стереотип «ангела в доме» не потерял свою значимость и вернулся на первый план общественного сознания уже в конце сороковых. «Ангел» должна была жить чистыми, возвышенными чувствами, заниматься хозяйством в доме мужа, и ее чувственность могла проявляться только в строгих рамках замужней жизни. У Мэри МакКарти ангелов нет.

МакКарти описывает поспешную близость Маргарет и Билла детально и тщательно, не стесняясь озвучить и физическое отвращение своей героини, и смешные и нелепые детали ее интимного гардероба:

"Она подобрала с пола свои чулки и пару белых крепдешиновых панталончиков, много раз заштопанных, с маленькой медной булавкой вместо давно оторванной пуговицы. Чувствуя волну стыда из-за булавки, она уселась на пол и стала натягивать чулки. Одной подвязки не хватало. Она надела всю остальную свою одежду и начала искать подвязку, но обыскав каждый сантиметр купе, она так и не смогла ее найти. Она опять опустилась на пол, с одним свисающим чулком, уронила голову себе на руки и заплакала."

Когда Билл, «похожий на молодого поросенка», тянется к Маргарет с поцелуем и признанием в любви, девушку начинает тошнить, и причина не столько в выпитом ранее виски. Главная деталь их встречи заключается в том, что Маргарет так и не перестает размышлять об абстрактных вещах даже в моменты близости:

"В его объятьях она чувствовала себя скалой, омываемой докучливыми волнами. В этом сравнении была капля достоинства, подумалось ей, но что происходит в конце? – Эрозия. При этой мысли образ вдруг повернулся к ней другой гранью: Господи, – сказала она себе, – я ведь действительно как кремень. Тогда она стала обнимать мужчину с не совсем поддельным, но и не совсем искренним теплом (ее неприязнь не могла быть заглушена, а всего лишь не принималась во внимание): она прислонила все свои десять пальцев к его спине и осторожно поцеловала его первый раз в губы. [...] Быстро она помогла ему снять с нее платье и растянулась на полке, как кусок белого ягненка на алтаре. Пока она с небольшим нетерпением ждала, когда же он, наконец, утомится и этой непристойной ситуации придет конец, перед ее глазами с горящей ностальгией вставал ее же образ, полностью одетый, с книгой на коленях, в кресле купе-гостиной; но она знала, что именно сейчас она единственный раз была хорошей по-настоящему, а вовсе не твердой и бессердечной."