Массовая оригинальность.
zina_korzina — 19.01.2010Вообще, феномен массовой оргинальности имел место всегда - в Галантном Веке было принято трясти томиком Вольтера, в первой половине XIX столетия - быть грустным и делать вид, что состоишь в тайном обществе, во второй половине - идти с книжками в народ и жить со вставшей на путь исправления проституткой. В эпоху Ар Нуво - потреблять кокаин, ждать конца света и писать стихи лесенкой... Во времена моего детства нормальный оригинал пребывал в оппозиции социалистическому строю, цитировал из Булгакова и делал вид, что познал Упанишады. В начале 1990-х - хождения в церковь, плач по убиенному Николаю II и поиски дворянских корней. Сейчас - вариантов для массовой оригинальности куда как больше. Можно, к примеру, быть эмо, потом быть готом, потом - замутить с гламурными фашистами. Главное, уметь с сосреточенным видом смотреть арт-хаусное кино и не просто смотреть, но и любить оное.
Нормальному оригиналу положено холить и лелеять свои несуществующие депресняки, потому что какой же оригинал без кромешности в очах, без забинтованных запястий, ну или, на худой конец, без очень-несчастной-любви? Лучше всего к лицу своего же пола, потому что обычная любовь, будь она хоть 100 раз неразделённой, выглядит по-быдляцки - без изюминки и массово-понимаемого аристократизма. А ещё нормальный оригинал просто обязан писать странные стихи со скомканным смыслом, а таковые лучше всего получаются при столкновении с неразделённым чувством. Массовая оригинальность предполагает отказ от рутины секса (а с ней надо бороться, потому что рутинным может быть всё, что угодно, кроме совокупления). Нормальный оригинал должен много и качественно эспериментровать в этой области - помимо становящегося уже неоригинальным гомосексуализма, следует чаще практиковать иные формы. Потому что оригинал, считающий себя нормальным, не может просто лечь и потрахаться - он должен делать секс незабываемым и фееричным. Нормальный оригинал не чужд бисексуальности и осуждает асексуальность, как типичный образец неправильной оригинальности.
Нормальный человек, считающий себя оригиналом, не может слушать дебильный шансон или уныло-школярскую классику, нафталиново-старушечьи романсы или безликую Дискотеку 80-х. Для нормального оригинала есть нехоженные тропы - камчадалский блэк-металл или (если нормальный оригинал хочет слишком пооригинальничать) - малоизвестные композиторы, работающие в стиле звукового пуантилизма. Нормальный оригинал должен одеваться не абы как, а тоже оригинально. Выделять себя из толпы. Вот если человек имеет несчастье быть банальным, он и выглядит банально. Те, кто меня видел в реале, понимают, о чём я.
В своё время я нашла в ЖЖ одной дамы кучу фоток с эсэсовцами (ну, помимо сэй-сёнагонщины и разговоров о неопластицизме, эта дама разродилась постингом на тему: «Фашистов не люблю, сама еврейка, но фоо-о-о-орма!» Вот это я тоже заметила в массово-оригинальном народе - интерес к эстетике нацизма. И вечные разговоры о готичности-сексуальности-обаянии зла. Ну, я поругалась немножко с той дамой и была ею коварно забанена после фразы о чёрных гусарах Фридриха Великого, что в переводе с оригинальского обозначало: «Не лезь в блистающий мир правильных оригиналов со своей тусклой банальщиной!» Кстати, никто её так и не спросил: «А чё тебе тут нравится-то?» Ибо все понимают, что это - правильный, массово-опробованный «супер-пупер». Зато меня регулярно долбают вопросом, почему мне нравится Николай I. Я вообще всегда люблю что-то неправильное. А к правильному равнодушна. Например к Толки(е)ну. Вокруг так много Галадриэлей и Леголасов, что просто впору снова собирать орков. А вы посмотрите, что все эти домотканые Бильбо Бэггинсы сделали с сайтом «Самыздат»! Там же от волшебных мечей и эльфиских талисманов пройти стало нельзя.
Кстати, правильная оригинальность подразумевает, чтобы я шила платья на авторских фарфоровых кукол, а я выбрала Барби. Массовые оригиналы (назло которым я и не шью на фарфоровых прынцесс) достали меня с Барбями не меньше, чем с Николаем. В своё время, когда я активно соприкасалась с людьми из искусствоведческой среды, среди них было принято любить Шагала и молиться на импрессионизм. Мой интерес к рококо и конструктивизму воспринимался, как сугубое плебейство. Ещё бо́льшим плебейством считались мои строгие костюмы и туфли на шпильках. Потому что рваньё и мокасины - наше тилягентское «всё». Другие товарищи из этой среды считали меня...гипер-оригиналкой и тянулись ко мне, как к разрушительнице традиций. Потому что любить пьесы Островского и покупать билеты в Малый тогда, как другие (нормальные!) ходят в театрики-полуподвалы на эротическую интерпретацию «Чайки» - это было настоящим вызовом. Меня считали сталинисткой - я не ругала Совок. Из всех тамошних оригиналов я подружилась только с одной девицей - она тоже была неправильной, ибо ей нравился английский XIX век, Людовик XIV (в память о детстве) и азербайджанский исполнитель Полад Бюль-Бюль оглы. И её тоже часто спрашивали - почему именно он?
- А какие Вам встречались случаи массовой
оригинальности?