"Малитвами твоими жиф", или Наш ответ граммар-наци

vad_nes — 06.07.2020 Иногда я радуюсь, что сегодняшние "граммар-наци", постоянно указывающие другим на ошибки, не читали автографов великих исторических деятелей.

Дело в том, что в светской письменности в 17 - начале 18 века никаких орфографических правил, скорее всего, не было, в итоге создается полное впечатление, что все пишут на "олбанском языке"

Сохранилась, к примеру, рукописная записка второго Романова, царя Алексея Михайловича. В ней он написал список вопросов, которые необходимо задать во время допроса под пыткой пойманному "вору Стеньке Разину".


С. Кириллов. Казнь Степан Разина.

Список этот просто поражает своей неграмотностью. Он начинается фразой

"О княз Иване Прозоровском и о дьяках, за што побил и какая шюба?

А заканчивается вопросом:

На Синбир жену видел ли?

Не ломайте голову, в последнем вопросе царь просто интересуется, встретился ли Разин с женой, будучи в Симбирске.



И так далее, и тому подобное - "случяю", "рана смертьная", "печятью" "нево", "шьто" и прочий инфаркт педагога-русиста.

Но тексты Тишайшего-царя - ничто по сравнению автографами, которые оставил потомкам его сын, первый русский император Петр Первый. Их читать практически невозможно.



Царь-император титла ставит не там, буквы пропускает и тому подобное, и все это отполировано отвратительным почерком. А поскольку исправлять что-либо в исторических документах запрещено, ученым приходится публиковать их "как есть". Меж тем одно из писем Петра к матери, к примеру, заканчивается фразой:

"По сем, радасть моя, зравствуй, а я малитвами твоими жиф".

Впрочем, как я уже говорил, так тогда писали все. Предок всех трех классиков русской литературы, носивших эту фамилию, на манифесте о вступлении на престол Екатерины I расписался как

"Граф Петр Талъстой".



Конечно же, сразу вспоминается наша первая женщина-академик, директор Санкт-Петербургской Академии наук и председатель Императорской Российской Академии, которая, как известно, обычно заканчивала письма фразой вроде

В прочем остаюсь с искренней любовью Вам, государь мой братец, верный друг княгиня Дашкава.



Но это уже совсем другая проблема, возникшая у русской имперской аристократии после Петра. Та же самая княгиня Екатерина Дашкова свою жизнь после замужества вспоминала так:

«Передо мной открылся новый мир, новая жизнь, которая меня пугала тем более, что она ничем не походила на все то, к чему я привыкла. Меня смущало и то обстоятельство, что я довольно плохо изъяснялась по-русски, а моя свекровь не знала ни одного иностранного языка».

Пришлось учить русский, а потом и подпись исправилась.
_______________________
Эта заметка появилась на свет в процессе написания книги "Царский титул в картинках".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив