Мальбру в поход собрался - 44
qebedo — 07.10.2023 Ходы кривые роют солидные кроты...Пока генералы Альянса вот уже который год шли от победы к победе («а мы всё движемся и движемся вперед...»), политики велАромно договаривались за их спиной о сепаратном мире. Еще летом 1708 года великий пенсионарий Нидерландов Хейнсиенс сговорился с неким склизким и ловким персонажем — официальным представителем в Гааге герцога фон Хольштайн-Хотторпа Херманном фон Петкумом. Оный Петкум как «внезависимый дипломат» давно уже переписывался с государственным секретарем Франции по иностранным делам (главой МИДа) Жаном-Батистом Кольбером (племянником «великого и ужасного» главсквалыги Франции), маркизом де Торси, и в августе 1708 года с ведома Хейнсиенса тайно посетил Францию, где беседовал с маркизом в Фонтенбло. Петкум передал условия голландцев — отдать все Индии (владения Испании в Америке), Фландрию, Брабант, Эльзас, торговые преференции и «крепостной барьер» для Объединенных Провинций. Торси вскрикивал, что «как честная женСЧина, никогда!», но потом соглашался отдать «бОльшую часть Индий», торговые преференции и «обеспечить барьер». С тем «ханновер» и уехал в Гаагу.
Маркиз де Торси (кликабелен)
Пенсионарий Мальборо о переговорах ничего не сказал, но тот почти сразу о них прознал — Хаага кишела шпионами и контршпионами, и у английского командующего были весьма неплохие. Зимой 1709 года они даже достали копии всех 11 писем, которыми обменялись Торси и Петкум. К тому же у герцога имелись свои «каналы связи» с противником — он уже давно переписывался с племянником Бервиком (кровь не водица, родные люди сражались по разные стороны, но любезностями обменивались). Ничего особого генералиссимус ему не писал — война ж, кому охота попасть под обвинения в госизмене, но именно с лета 1708 года, после «маневров» Петкума, «градус повысился». Без консультаций с двором, правительством, и даже женой он отправил Бервику предложение стать посредником в мирных переговорах. Чтобы Англия не осталась у разбитого корыта после того, как ее обнесут голландцы — всё ради Англии!..
Бервик передал такое важное известие Шамийяру и самому Луи XIV. Но смысл переговоров с голландцами для короля был в том, чтобы «опйопать» англичан, сепаратно помирившись, и он не очень-то захотел поверить в искренность намерений герцога, решив, что это хитромуРДая ловушка. Бервик написал вежливое письмо про то, что «Их Величества будут обсуждать такие вопросы токмо с нидерлендерами». И переговоры с Петкумом продолжились — однако теперь Мальборо был полностью в курсе и тщательно за ними следил. Когда на 1709 год Генеральные Штаты отказались увеличивать военные расходы, генералиссимус забил тревогу — надо было срочно ломать эту сепаратную лавочку и любым способом подключать к переговорами Лондон и Вену! И он написал новое пылкое письмо Бервику, в котором намекал, что за включение его в число посредников готов согласиться на предложение двухлетней давности, сделанное маркизом д’Алегром — взятку в 2 000 000 ливров (см. предыдущие серии).
Герцог Бервик
Вот, это серьезный разговор, за фальшак солидный крот столько бабок не попросит, подумали король и его министры и «да призадумались». «Если он искренен, стоит использовать его добрую волю, тем более что при цифре, названной однажды д’Алегром, заплатить придется не так много», — прагматично заметил Шамийяр в письме Торси 2 ноября 1708 года. Но тут в головы французов вошел главный враг разума — сказкомиф про величие империи и «честь мужика», который говорил, что заключать мир после падения Лилля будет «позорно и непацански», «Усяропа будет смияццо, и нас обваляют в говнах». Шамийяр заявил, что зимой союзники уйдут за Шельду, и по весне Лилль можно отбить. На реку Уй послали не только Мальборо, но и голландцев — ради надежд на «возрождение французского духа и гордое взреяние знамен»…
Бервик написал по поручению Луи XIV и его министров послание, где те «раскрылись танцем»: «…Ситуация чревата такой трансформацией, что даже взяв цитадель Лилля, вы вполне можете попасть в такие крайности, что армии ваши будут разгромлены; что у вас не останется способов для доставки боеприпасов и продовольствия в ваши укрепленные пункты по ту сторону Шельды для пополнений, для реорганизации ваших сил, для приведения армии в боеспособное состояние к следующей кампании… Я не могу уйти от мысли, что именно такие соображения… и подвигли вас на полученное мною письмо… Полагаю, в обстановке, когда ваши армии остаются в глубине территории Его Величества, а принц Ойген осаждает цитадель Лилля, договориться о прекращении огня окажется куда сложнее, нежели, собственно, приступить к переговорам об общем мире».
Пенсионарий Хейнсиес
Личная фигня Бервика была в том, что сам он так не думал — он как раз был согласен с дядею. «Господин де Шамильяр в политическом запале убедил сам себя в том, что предложение Мальборо исторгнуто затруднительным положением союзнических армий. Признаюсь, это соображение оказалось выше моего понимания — по тому, как Мальборо писал мне, я уверенно видел, что его поступки диктуются никак не страхом, но только желанием закончить войну, начавшую утомлять всю Европу. Во всем, что он сказал мне, нет ни тени вероломства; он обратился ко мне с тем, чтобы переговоры шли только через мои руки из одного лишь желания сделать лично для меня полезное дело. Господин де Шамильяр указал мне, как надлежит ответить, и я, найдя этот ответ удивительным до крайности, отослал его на французском языке, для того, чтобы герцог Мальборо смог понять, что написанное не принадлежит мне».
Итого, человек предполагает, а «солнечный король» располагает… Ответом Мальборо на обвинения в «слабости позиций» стала описанная в предыдущей главе молниеносная кампания захвата Брюгге и Гента. После чего герцог мог позволить себе и сарказм, написав племяннику: «Если король и герцог Бургундский полагают, что лучшим и скорейшим способом станет секретная конференция, они могут предложить это Пенсионарию и некоторым из Штатов в Гааге, и я узнаю от них о ходе дела, когда прибуду туда по завершению кампании». Типа, не думайте, что вы такие хитрые и секретные — за вами наблюдают…
|
</> |