"Лихва": кредитный процент в Древней Руси
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
![ÐÑевний Ðиев ÐÑевний Ðиев](/images/main/lihva-kreditniy-procent-v-drevney-rusi-4ce240.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/sergeytsvetkov/24359590/1394300/1394300_original.png)
Великий киевский князь Святополк Изяславич (1050—1113) не был образцом государя; душевные его качества также оставляли желать лучшего. Его обвиняли в сребролюбии и скупости, отягощении подданных бесчисленными поборами, неразборчивости в средствах и холодной жестокости, с которой он губил людей ради присвоения их имущества. Киево-Печерский патерик говорит, что «в дни княжения своего Киеве Святополк Изяславич много насилие створи и домы сильных [зажиточных и знатных киевлян] искорени без вины, имения многим отьим…» В другом сочинении того времени (в составе Успенского сборника XII–XIII вв.) рассказывается, как Святополк сажал людей в темницу по ложным доносам, «не справив», то есть не расследовав дела, «но послуша облыгающих».
Особую ненависть киевлян вызывало покровительство великого князя (конечно, не бескорыстное) еврейским ростовщикам, которые ссужали разоренному населению деньги под чудовищные «резы» (проценты), доводя людей до совершенной нищеты и кабалы. По условиям древнерусской кредитной системы конца XI — начала XII вв., должник платил заимодавцу очень высокий годовой процент (обычно 50%) до тех пор, пока вместе с очередной выплатой годовых не отдавал и саму сумму долга (капитал). Для многих людей подобные условия займа оборачивались пожизненной финансовой зависимостью от кредитора.
Впрочем, ростовщическими операциями не брезговали ни сам князь, ни его ближнее окружение, ни городская верхушка; и даже представители духовенства «резали» свою паству самым немилосердным образом. Во второй половине XII в. новгородский архиерей Илья вынужден был угрожать строгим наказанием местному духовенству, занимавшемуся ростовщичеством. Относящееся к этому времени послание митрополита Никифора (1104–1121) на сыропустную неделю, взывает «ко игуменам, ко всему иерейскому и диаконскому чину, и к мирским людям»: «…отпусти должникам долги; а если это невозможно, то отпусти, по крайней мере, большой рост, который, подобно змию, снедает убогих. Если же ты постишься и между тем с брата берешь рост, нет тебе никакой пользы. Ты мнишь себя постящимся, а вкушаешь мясо – не мясо овцы или других животных, но плоть брата твоего, закалая его злым ножом лихоимания, неправедной мзды, тяжкого роста».
Однако неприятие Церковью всякой лихвы не выходило за рамки морального отрицания.
Категорического запрета брать «рез» в церковных памятниках XII в. не встречается. Рекомендуется лишь смягчать условия роста, «аще не можете отстати [совсем обойтись без этого]». В «Вопросах Кирика» (вторая четверть XII в.) рекомендуется «брать легко», сбавляя условленную мзду: «аще по 5 кун дал еси [подразумевается на гривну], а 3 куны возьми или 4», то есть если дал под 20% – взыскивай по 12% или 16%. В другом церковном поучении крайним пределом допустимой лихвы указывается 12–14%. По-видимому, это и был практический идеал, внушаемый церковной проповедью.
В 1113 году по смерти князя Святополка «были многий мятеж и крамола и молва немалая в людях». Народ, почуяв безвластие, обрушил свой долго сдерживаемый гнев на тех, кого считал виновниками закабаления разоренных и опутанных долгами людей. Были разграблены дворы тысяцкого Путяты, городских старшин («сотских») и гнездо ростовщичества — еврейский квартал, примыкавший к Жидовским воротам. Но еврейский погром тут не при чем. Останавливаться на этом горожане не собирались. Звучали призывы поквитаться и с другими, более высокопоставленными лицами, которые ссужали деньги в рост — женой покойного великого князя («Святополковой княгиней»), боярами и игуменами богатых монастырей. Причиной ненависти простого люда к монастырям были, вероятно, грабительские кредитные операции. Некоторое представление о них может дать духовная новгородца Климента (XIII в.), где монастырю за долг в 20 гривен серебра достается все земельное имущество завещателя.
То есть это был чисто социальный протест без примеси расизма.
Киевская знать обратилась к Владимиру Мономаху, в то время — переяславскому князю. Уже через сутки, 20 апреля, 60-летний Мономах с дружиной стоял у стен Киева и, встреченный «с честью великой» духовенством «и всими кияне», сел «на столе отца своего и дед своих». Приезд популярного в народе князя породил надежды на лучшее – «и вси людье рады быша». Волнения улеглись.
Призывая Владимира на княжение, «большие и нарочитые мужи», вероятно, надеялись, что он железной рукой усмирит бунтовщиков. Однако их надежды не оправдались, репрессий не последовало. Вместо этого Мономах постарался снять социальное напряжение, пойдя навстречу пожеланиям широких слоев населения Киева. По всей видимости, миролюбивый настрой князя объясняется тем, что злоупотребления, против которых восстали киевляне, были обычным явлением и в других областях Руси. Для того, чтобы не допустить распространения мятежа на соседние с Киевом земли, требовалось не карать доведенных до отчаяния людей, а устранить причину народного недовольства.
Это и попытался сделать так называемый «Устав Владимира Мономаха» (известный по спискам Пространной редакции «Русской Правды», где он выделен особым заголовком). Как сообщает первая статья этого памятника, вскоре по прибытии в Киев Владимир собрал в княжем селе Берестовом своих наиболее видных дружинников, в том числе тысяцких Киева, Белгорода и Переяславля. То, что «Устав» был принят в совете с главами общин крупнейших городских центров Русской земли и включен в общерусское законодательство – «Русскую Правду», как нельзя лучше показывает универсальность затронутых в нем проблем.
Обсудив в общей думе создавшееся положение, законодатели выработали некоторые меры по смягчению долговой кабалы. Положено было резко ограничить произвольное взимание ростов. Отныне заимодавец мог давать деньги в долг не больше, чем под 50% и только на трехлетний срок; причем выплата «реза» за третий год освобождала должника от необходимости возвращать сам капитал. Максимальная ставка годового процента таким образом снижалась до 17%. Неоплатные должники, чье имущество пострадало от нападения ратных людей, от пожара или другого несчастного случая, получали отсрочку платежей на год. Закупам – разорившемуся люду, наймитам-полурабам, работавшим «из пищи» (ради пропитания) на господском поле, – «Устав» гарантировал сохранение личной свободы в случае невыплаты ими долга.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 2202 2002 9654 1939
Мои книги на ЛитРес
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
Вышла в свет моя новая книга "Суворов". Буду рад новым читателям!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу вам экземпляр!
![Лихва: кредитный процент в Древней Руси](/images/main/lihva-kreditniy-procent-v-drevney-rusi-c8cae8.jpg?from=https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9709210/pub_6440e1fde751c96d1e06ff85_6440e43558779b46572bd4cb/scale_1200)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.