Русский «либераст» XVIII века глазами современника

sergeytsvetkov — 23.04.2023

Первый русский памфлет против отечественных «либерастов» принадлежит перу выдающегося русского просветителя Николая Ивановича Новикова, который в 1774 году напечатал в журнале «Кошелек» эпистолярный сатирический цикл: два «Разговора» (француза с русским и немца с французом), письмо в защиту француза и, наконец, письмо из Франции отца своему процветающему в Петербурге сыну. Все эти произведения посвящены разоблачению офранцузившегося русского дворянства, набиравшегося ума от французских гувернеров, которые зачастую оказывались невежественными людьми, а то и мошенниками, искавшими в России убежища от неизбежного заключения в Бастилию, да из поездок «по Парижам» и салонных бесед с иностранцами.

Итак, предоставим слово русскому барину — защитнику французского культурного влияния, в уста которого Новиков вложил самые распространенные суждения своего времени на интересующую нас тему.

Начинает он, как водится, с разоблачения русской истории — как варварской и никчемной:
«Прославляя древние русские добродетели, вы, кажется мне, не потрудились поискать о том известия в иностранных о России писателях, но довольствовались, так я думаю, утвердиться на словесных объявлениях старожилов, которые говорят: «В старину-то было хорошо жить; в старину-то были люди богаты; в старину-то хлеб родился; в старину-то были люди умны», и проч. Если же это правда, то вы несколько погрешили, потому что не все словесные известия заслуживают вероятие, но надлежит основываться на писателях, а писатели о России были иностранные, а наибольшее вероятие по своему беспристрастию заслуживающие суть французы; о российских же историках ни от одного француза слышать мне не случалось... По сему-то приметил я, что вы в российской истории не весьма сведущи: но если вам угодно, то я могу служить моим знанием; а сие знание приобрел я от путешествия в Париж, от чтения французских о России писателей и от разговоров со французами...»

«Внимайте: древняя Россия имела обитателями своими скифов или разных под тем названием диких народов. История не оставила нам известия ни о нравах их, ниже о добродетелях; но повествует только, что оный народ жаден был ко кроволитию, алчен ко грабительству и тому подобное...»

«Когда язычество в России пало и возникла вера христианская, тогда дикость и грубость во нравах российских хотя несколько и поуменьшились, но в дополнение сей убавки родилось и возвысилось суеверие до высочайшего степени. О сих временах повествует история, что они блистали не добродетельми человеколюбивыми, но славились войнами междоусобными повсеместно, жестокостию, братоубийством, вероломством в договорах и коварством в получении сих княжеств, которые сколь ни малы были, но приобретаемы были с великими опасностьми потеряния жизни. Потом на сии раздробленные княжества татары возложили свое иго, и варвары принуждены были покориться сильнейшим их варварам. В сие пространство времени некоторые иностранные писатели ни о чем больше не повествуют, как о варварстве, невежестве и ненависти ко просвещенным европейцам».

«Где же древние российские добродетели, представляемые вами к подражанию? — и здесь мы их не видим. Приступим же ко временам, по истории гораздо просвещеннейшим, и поищем сих добродетелей: ибо сия часть истории российской от времени до времени начинает показываться известною по иностранным писателям, потому что многие иностранцы начали приезжать в Россию. Царь Иван Васильевич (дед Грозного. — С.Ц.)… сверг с себя иго татарское, распространил и увеличил свое владение, но нравы в России остались те же и невежество в такой же, как и прежде было, силе: ибо бичом, ярмом и мечом нравы никогда не исправляются. Потом, при следовавших по нем царях, Россия начала просвещаться и помалу оставлять дикие нравы; а сие просвещение и оставление дикости не в ином состояло, как только в том, что россияне иностранных стали почитать за человеков...»
«Пройдем же сколько можно сокращеннее всех сих царей, даже до Петра Великого: ибо хотя и многое мог бы я привесть из сих времен к опровержению вашего мнения, но уже мне скучилось; довольно сего, что в сии времена в России не было ни одного училища, никаких книг, кроме церковных, и никто из русских не знал никакого иностранного языка…»

«Скажите мне, были ли в России науки и художества, чем все просвещенные народы славятся? Были ли великие полководцы, министры, политики, галант-омы*? словом сказать, во всех частях наук, художеств и просвещения были ли великие люди? — Никак...»

*Galant homme (фр.) — букв. «галантный человек», выражение, заменявшее в то время понятие «джентльмен». Согласно тогдашнему авторитету в вопросах светскости, лейпцигскому профессору Готшеду, «galant homme» должно означать: учтивый человек, умеющий хорошо вести себя с дамами, носящий белое белье (обычай, медленно распространявшийся по Европе из Англии и Голландии), «действительно образованный».

Ну и наконец, следует пассаж о том, кем бы русские были без благодетельного влияния иноземцев:

«Из сего усмотреть можете, что и он (Петр I. — С.Ц.) не с той стороны принялся за просвещение нравов: ибо немцы, голландцы и агличане никогда бы нравов наших не просветили. Одним французам честь сия предоставлена была; а вы осмеливаетесь поносить сих людей, которые достойны всего нашего почтения, всея доверенности, всякия благодарности и всякого возмездия. Одно только обхождение со французами и путешествие в Париж могло хотя некоторую часть россиян просветить. Без французов разве могли мы назваться людьми? Умели ли мы прежде порядочно одеться и знали ли все правила нежного, учтивого и приятного обхождения, тонкими вкусами утвержденные? Без них не знали бы мы, что такое танцованье, как войти, поклониться, напрыскаться духами, взять шляпу и одною ею разные изъявлять страсти и показывать состояние души и сердца нашего. Если бы не переняли мы от французов приятного и вольного обхождения с женщинами, то могли ли мы без сего приятную вести жизнь. Ныне женщин взаперти и под покрывалами их лиц не держат: все они наруже. Что ж бы мы, сошедшись в женское собрание, говорить стали? Разве о курах да цыплятах разговаривать бы стали. Женясь на закрытой покрывалом и дурно воспитанной девке, разве был бы я счастлив? Напротив того, ныне я за несколько лет еще прежде у невесты моей могу вызнать все, как бы что у нее сокровенно ни было; и никогда иначе не женюсь, разве по любви или по склонности к деньгам. От обхождения нашего со французами переняли мы их тонкость, живость и гибкость, так что я несколько часов могу разговаривать с женщиною и верно знаю, что ей не будет скучно. За всякою девушкою я волочусь и показываюсь страстно влюбленным, а это не может быть ей противно. С женщиною средних лет я обхожусь вольно, разговариваю о всяких шалостях, сказываю о парижских обычаях, о всяких любовных новостях; смеюсь старым русским обычаям и нечувствительно могу с нею провести время. С престарелою же женщиною говорю, что она еще хороша, что я боюсь быть с нею наедине, дабы не влюбиться: словом сказать, я со всякою женщиною найду, что говорить, какого бы она состояния или каких бы лет ни была, и могу опричь жены десять иметь любовниц и всех их обманывать; а это-то и есть душа нашей жизни! С учеными людьми и с художниками я также могу разговаривать: ибо имена нескольких французских ученых людей и художников я могу упомнить наизусть, так в одних похвалах им могу часа два-три провести. Словом, помощию обхождения моего со французами я, ничему не учась, сделался ученым человеком и могу разговаривать и критиковать дела военные, гражданские и политические; осмеивать государственные учреждения и, показывая себя все знающим, ничему не удивляться: а таковы-то точно, сказывают, и есть большая часть французских дворян, ибо там на все заведен порядок; учатся мещане, праздно живут дворяне, торгом государство обогащают купцы, разоряют оное откупщики, землю пашут крестьяне, а ничего не делающие и пропитания не имеющие приезжают к нам купцами, учителями, учеными... Да мы и тем должны радоваться! Из всего этого вы легко усмотреть можете, что и в нынешнее время просвещением и хорошими нравами блистают только те, кои или путешествовали в Париж, или от самых младенческих лет здесь обращаются со французами».

Общий тон, полемические приёмы и аргументы записных критиков всего русского, как видим, остаются неизменными и по сей день.

Для проявления душевной щедрости

Сбербанк 2202 2002 9654 1939

Мои книги на ЛитРес

https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/

Вышла в свет моя новая книга "Суворов". Буду рад новым читателям!

Последняя война Российской империи (описание и заказ)

У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу вам экземпляр!

ВКонтакте https://vk.com/id301377172

Мой телеграм-канал Истории от историка.

Оставить комментарий

Популярные посты:

vespasianus

Assassin’s Creed: кризис идентичности Ubisoft?

matsam

Две новости из Израиля

anti_chief

Много денег за услуги норовят содрать хапуги. Чем обоснован анапский оверпрайс?

pasha_popolam

«БУМЕРанг». О времени и о себе

ptiz_siniz

В день варенья

vinnypuh

О хорошем

matsam

Утреннее

anna_bpguide

Секретные дворы

nemolodoj

У меня - коты!

• Ранее
• Архив