Кто такие Странники?

alfare — 12.03.2022 В недавнем посте о Странниках возникла ситуация, в общем-то обычная для меня, когда для рассуждений-построений ввожу некое новое понятие, обозначая его старым словом. Дальше получается немножечко бардак:) Всякие эти ваши хайдеггеры хитрые - они придумывают новые слова, но я же не спиноза какая-нибудь, я простой деревенский альфар. Я подумал, что слово "Странник" удобное и так. Чтобы в него запихнуть ещё смыслов, авось не треснет.

Судя по тому, что тейблом об пост меня никто не навернул, народ эту самодеятельность переварил нормально, ну, то есть, понял, что я имею. Или же просто решил не связываться. Но был один комментатор, который задал мне деликатный вопрос для уточнения. Я такие вопросы уважаю, потому что они помогают мне самому найти слабые места. То есть, не чо за фигню ты тут написал, а мяхко, нежно, заинтересованно. В процессе отвечания я обнаружил, что да, понятие "Странника" у меня сырое, не очень продуманное. Можно бы отмахнуться, все же более-менее поняли, что имелось в виду, но вопрос мне кажется интересным сам по себе.

Итак, Странники. Я пишу с большой буквы не для пафосу, а чтобы отличать это понятие от странников вообще. Людей, которые путешествуют И... что?

А вот что "и"? Я думал, что в какой-нибудь Википедии мне распишут о тех смыслах, которые отличают это слово от "просто путешественника", "бродяги". Википедия, толкуя "странника", ссылается на понятие "русского странничества", как вполне конкретного образа жизни, именно в России. То есть, такое вот явление, привязанное к определенной культуре.

Там, в Вики, об этом огромная статья, я даже не стал её всю читать пока. Одна только этимология уже внушает:

"По словам Дорофеева, в страннике «воплотился уникальный образ человека, решившегося в скитаниях обрести свою форму жизни, понимаемой как вечный поиск Бога на дорогах мира». Исследователи из Комсомольска-на-Амуре доктор филологических наук Александр Шунейко и кандидат культурологии Ольга Чибисова сделали вывод, что слово «странничество» не имеет эквивалентных переводов на другие языки. Даже в самом русском языке его семантика определяется через синонимы, ни один из которых не является полным эквивалентом. Этот понятийный комплекс не имеет чётких границ и частично пересекается с сопоставимыми, но не тождественными понятиями. Исследователи в своей статье выделили пять разновидностей странничества, ни одна из которых, по их мнению, «не выступает на практике в чистом виде». По словам авторов статьи: «эти разновидности существуют в коллективном сознании русского народа и в индивидуальном сознании его наиболее значимых представителей».

Доктор философских наук Рафаэль Бурханов также не находил аналога русскому понятию «странничество» в европейских языках. При этом он отмечал, что если в русском языке странничество связано с уникальным жизненным выбором, вызывающим к себе уважение, то в ряде европейских языков странствование понимается как проявление «отсутствия чёткой ориентации», приводящее к заблуждению или являющееся его результатом.

Рафаэль Бурханов, анализируя словарь Даля, отмечал, что составитель приводил десять разных значений этого слова. Некоторые из них носят положительный, а некоторые — отрицательный характер. Из этого Бурханов делал вывод, что странник в русской культуре — неоднозначное соотношение нормативного и маргинального. Концепт странничества в русской культуре имеет собственную смысловую структуру, включая такие понятия, как «странник», «поиск», «дорога», «путь», «странный человек». Уход из дома подразумевает правдоискательство и Богоискательство. Рафаэль Бурханов писал, что в странничестве сплетались «различные мотивы, разные социальные слои и человеческие судьбы».

Аспирант Брянского государственного университета Алла Шепетовская, напротив, рассматривала странничество как важный элемент не только русской, но и английской лексических концептосфер. По её мнению, в структуру входят следующие микрополя: 1) движение — способ изменения местонахождения (путешествие), 2) любовь к постоянной перемене мест — скитальчество, 3) особая форма отношения к жизни — бродяжничество, 4) образ жизни, связанный с исполнением религиозных обрядов — паломничество. Она устанавливала различия между этими микрополями. Различие с паломником происходит из религиозных традиций, паломничество характерно для католицизма, странничество для православия. Различие со скитальчеством лежат в области смысловых признаков: странник желает, а скиталец вынужден отправиться в путешествие, странник имеет цель, а скиталец — нет, странник не любит дом в отличие от скитальца, который о нём тоскует, странник свободен, а скиталец покорен судьбе, наблюдатель сострадает скитальцу, а страннику это не требуется. Путешественник идёт в неизученные земли, странник не делает различий между новыми и уже посещёнными (или хорошо известными). Турист получает удовольствие от странствий, странник терпит лишения. Бродяга просто не любит сидеть на месте, не обременяя себя высокими духовными ценностями в отличие от странника" - Википедия.

Но, повторюсь, статья о странничестве по ссылке огромная, я не стал читать всю. Тут нужно понимать несколько вещей: странник - сложное (в смысле, многосоставное) понятие. И с разными смыслами, восприятиями. Описать всё это одной фразой полно не получится. Можно лишь обозначить самое основное, стержневое. И вот это основное, стержневое, пожалуй, и будет заключено во фразе: "человек, решившийся в скитаниях обрести свою форму жизни, понимаемой как вечный поиск Бога на дорогах мира".

В принципе, эта фраза достаточно универсальна и сейчас. Даже для человека не верующего. Такой может сказать просто "вечный поиск". А поиск чего - определение пусть даст сам, по вере своей.

Теперь дальше.
Понятно, что в своём посте о Странниках в книгах Крапивина я имел в виду несколько иное понятие.
В чём отличие?
Во-первых, здесь, у меня, Странник - понятие именно литературное. То есть, это не человек в реальной жизни, а персонаж. Герой Истории. Если человек в реальной жизни может быть связан с наблюдателем, а может и не связан, то Герой Истории - ВСЕГДА СВЯЗАН С СЮЖЕТОМ И ЧИТАТЕЛЕМ. Это важнейший, принципиальнейший момент (три воскл. знака). Герой Истории всегда завязан на контекст и на восприятие читателем, на отношение к нему автора, и на сюжет. Герой Истории - это всегда бОльшее, чем просто человек, это человек ПЛЮС сумма всех сил, действующих на него в тексте, в том числе и со стороны читателя.

Поэтому, важно: в общем случае кто-то в жизни может быть странником, тогда как в тексте он же Странником не будет. И наоборот. Странник в тексте - это понятие не объективное, оно зависит от того, как мы видим и осознаём героя.

Чтобы показать это нагляднее, я сначала назову второе отличие странника в реальной жизни от Странника в тексте. Странник в тексте может быть "странником внутри". Он может всю жизнь пролежать парализованным на одном и том же диване. В жизни такой человек не может называться странником, а в литературном тексте - может. Допустим, он в воображении прожил, прошёл весь тот путь, что и реально странствующий человек. Читателю это так подали. Рассказчик Истории так сумел показать внутренний путь этого человека, что для нас он окажется равен Магеллану.

И вот тут у меня начинаются сложности. "Странник внутри" - момент уже тонкий. С одной стороны, я не могу отбросить, жёстко отделить эти две стороны Странствия-Поиска - внутреннюю и внешнюю. Они переплетены именно потому, что завязаны на сюжет и на все те силы, о которых я писал выше. На пути одного человека будет больше именно географического перемещения, а духовный поиск окажется незаметным или не впечатляющим. У другого окажется наоборот. И если мы вдруг полностью выбросим "географическую" составляющую, что мы получим в остатке? Получим некий внутренний поиск, путь, СТАНОВЛЕНИЕ героя - но будет ли это СТРАННИЧЕСТВОМ?

И тогда я задумался о границе раздела между Странничеством (в литературном смысле) - и становлением героя (есть такое понятие в литературе, да?). То есть, с его духовной эволюцией вообще.

Где будет эта разница, в чём она? В осознанности выбора, в способе эволюции, пути? То есть, Странник будет тем, кто сознательно отказывается от Дома (тоже в расширенном смысле, как Места Стабильности)? В осознанности миссии? В том, что у Странника есть свобода выбора, а в обычной эволюции, в становлении - героя часто не спрашивают, хочет ли он отказаться от Дома, чтобы Искать? Странник может остаться. У него есть выбор...

Но так ли это? Может быть, выбор иллюзорен, потому что Странник так устроен, что выбора на самом деле нет. Он знает, что если останется Дома, Дом его вывернет наизнанку, задушит, высушит, опустошит... рано или поздно.

Опять же, и в становлении может присутствовать выбор... Я в затруднении. Мне кажется, что разница между внутренним Странничеством и становлением отличие есть, оно значимое. Но в чём оно? Может быть, для Странника первичен Непокой? Перемены в себе и других. Или ещё как-то?

В общем, у меня пока нет полного и чёткого понимания. Есть "ощущение". Я попытался его нарисовать. А как понимаете Странника (в литературе) вы?

Отдельно забыл написать, что в книгах, и особенно часто в фантастике, и особенно применительно к тем книгам, о которых я пишу, Странники обычно имеют дополнительный смысловой слой: они не просто странствуют сами по себе, они НЕСУТ нечто другим.
Но это отдельная тема.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив