Капитализм - как конец классового мира

anlazz — 23.01.2022 На самом деле мне все чаще кажется, что считать капитализм каким-то отдельным видом общества неверно. Точнее – неверно считать его отдельным устойчивым видом общества, способным существовать достаточно долгое время. Поскольку постоянно «вылезают» то одни, то другие моменты, показывающие, что срок существования подобного мироустройства довольно ограничен. Как, например, уже указанный демографический кризис, состоящий в том, что в капиталистическом обществе – имеется в виду, развитом классовом обществе, обществе империалистическом – становится невозможным банальное воспроизводство рабочей силы.

Да, именно так: как было написано в прошлом посте, падение рождаемости при переходе к индустриальному капитализму начинается почти сразу. И в развитых странах – тех, которые быстрее всех перешли к новому общественному устройству – отмечается еще в конце позапрошлого века. (Скажем, у Британии в 1900 году был коэффициент рождаемости 3,5, притом, что в середине XIX века он превышал 5.) Причина этого состоит в том, что при стоимости рождения и подготовки ребенка чуть выше нуля подобное действие становится не таким уж и очевидным благом для родителей – как это казалось раньше. (А точнее – и раньше так не казалось, но тогда люди просто находились под властью «древних традиций» и норм, не задумываясь о том, насколько это верно.)

Поэтому прежнее пренебрежительное отношение к работникам, характерное для общества, в котором последних можно «бесконечно черпать из Природы», становится невозможным. А значит, невозможным становится работа одного из главных механизмов капитализма: конкурентно-иерархической организации общества. Точнее – опять-таки стоит это сказать – подобный тип осуществления социальных взаимодействий характерен для классового устройства вообще. Поскольку в нем поднятие на более высокий уровень иерархической пирамиды автоматически означает повышение уровня жизни. (Даже самый бедный дворянин-землевладелец живет лучше крестьянина, ну и т.д.) А значит, за это самое место всегда будет известная грызня. В которую вовлекаются не только сами «претенденты», но и люди, находящиеся от них в зависимости.

То есть, оказывается, что любой тип социума, где есть конкуренция и иерархия, неизбежно порождает Хаос. (А точнее – это общество и хаос находятся в диалектической связи, но в данном случае это не важно.) Другое дело, что более примитивные типы социума с их примитивными системами производства такое состояние переносят. А вот более развитые, обладающие описанной потребностью в высококвалифицированном персонале – нет. Так что капитализм, переходя от своей «классической формы» - той самой, что была описана Адамом Смитом и до сих пор рассматривается разного рода «Экономиксами» - перестает быть «стационарным». Поскольку он больше не может черпать «людское богатство» так, как будто это природный возобновляемый ресурс. (Когда можно народ морить голодом, вешать за мельчайшие проступки, платить ничтожную зарплату – а он все равно будет трудиться и создавать прибавочную стоимость.)

И ему приходится начинать считаться с ценностью рабочих. Что – в свою очередь – порождает т.н. «рабочее движение», т.е., превращение работников в субъектов экономических отношений. Которые сами решают: сколько им стоит получать и как. Поскольку это раньше капиталист мог просто выгнать людей прочь с завода, а мог – расстрелять их настоящими пулями посредством государственного или частного репрессивного механизма. Теперь же подобное невозможно: это просто уничтожит производство, и сделает капиталиста банкротом. А значит, ему приходится прислушиваться к требованиям рабочих и даже – как не странно это прозвучит с т.з. «классики» - идти на компромисс. Причем, чем дальше – тем больше укрепляется это положение пролетариата, тем значимее становится «чернь», тем больше она может себе позволить. И завершается все это, разумеется, Великой Пролетарской Революцией 1917 года. Той самое, которая полностью «переформатировала» существующий мир, и открыла движение его к иным, построенным на неиерархических принципах, типам общественного устройства.

Разумеется, это не значит, что он – капиталист – согласен с таким положением вещей. Совсем наоборот: необходимость обхода данной закономерности – т.е., укрепления положения пролетариата по мере развития технологии производства – выступает одним из главных желаний хозяев мира «времен индустриала». Однако сделать подобное оказывается невозможным: скажем, выглядевшая столь привлекательно «фордовская схема» разделения труда на как можно больше элементарные операции – для того, чтобы снизить требования к квалификации персонала – очень быстро уперлась в возрастание сложности продукции. (При которой количество этих самых «элементарных операций» начало приближаться к бесконечности.)

Так же ошибочной оказалась стратегия «выноса производства» в страны Третьего мира – для пользования имеющейся там дешевой рабочей силы. Поскольку, во-первых, для достижения нужного результата эту самую «силу», все равно, пришлось образовывать. (То есть, выяснилось, что «просто деревенские девочки на конвейере» невозможны: для эффективного использования надо иметь «на месте» весь спектр работ.) А, во-вторых, оказалось, что «местные» элитарии не желают мириться с ролью посредников при изъятии прибавочной стоимости «белыми господами». И поэтому очень быстро «отшивают» последних, занимают их место. Разумеется, может показаться, что последнее не имеет отношения к рассматриваемой проблеме – т.е., к невозможности возвращению к «дешевому труду» - однако это не так. Поскольку в «обобщенном плане» данный момент так же ведет к кризису существующего миропорядка.

Ну и наконец, неверной оказалась надежда на «всеобщую автоматизацию», которая должна была, по идее, положить конец «аппетитам рабочих», а так же придать производству невиданную ранее гибкость. Поскольку выяснилось, что, во-первых, уровень развития общества для реализации подобной схемы должен быть очень высоким. (Проще говоря, для того, чтобы делать – да и обслуживать – роботов, надо обладать очень квалифицированным персоналом – со всеми вытекающими последствиями.) Ну, а во-вторых, подобный тип производства требует огромных вложений – в разы (если не на порядок) больших, нежели в «обычные» заводы. Наверное, тут не надо говорить, что в плане получения конкурентных преимуществ это – не самое лучшее решение.

То есть, иначе говоря, именно по мере развития капитализма происходит… ухудшение положения правящего класса и улучшение положения класса эксплуатируемого. Причем, исключительно по «внутренним причинам»: это отдельные революционеры «мутят воду», порождая классовую борьбу, а наоборот – революционеры и борцы за пролетариат порождаются неизбежными свойствами самой капиталистической системы. (Ростом стоимости и значимости рабочих, а так же вытекающими отсюда демографическими и «управленческими» проблемами.) Самое же главное: даже если каким-то «чудом» рабочее движение и удается подавить – как это случилось сейчас – то к спасению «системы» это не приводит. Скорее наоборот – это ведет к полному и окончательному поражению того общества, которое «избавилось» от опасности революции.

К поражению фатальному. Ведущему к вымиранию в связи с невозможностью «исправить демографию» или – в самом-самом-самом крайнем случае – к глубокому регрессу, откату в «доиндустриальное состояние». Впрочем, к счастью, до этого вряд ли может дойти, поскольку – как уже говорилось – деградировавшее или, тем более, вымирающее общество всегда является «легкой добычей» для соседей. В особенности – для тех, кто смог преодолеть указанный кризис, а так же все остальные кризисы, связанные с хаотизацией конкурентно-иерархического общества.

Но об этом, понятное дело, надо будет говорить уже отдельно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив