Как меня раздели

- Вика!!!!- с запредельной частотой она кричит в трубку, я с трудом разбираю слова. - Что случилось?!!!
А я сижу себе спокойно, чай пью, с Траволтой разговариваю. Ну, в фильме такие мхатовские паузы, можно три раза Джону ответить и проверить, насколько вангуется сценарий.
- В подъезде на первом этаже валяется твоя клетчатая юбка... И шарфик. И сапоги, - маму душат рыдания.
Я слегка удивляюсь, извиняюсь перед Траволтой, пультом затыкаю ему рот, набрасываю пончо и бреду в ледяную клетку. Лестничную.
Сначала аккуратно выглядываю в пролёт. Никого. Смело каблучу вниз.
Перед моими глазами открывается филиал платяного шкафа. Да, моего платяного шкафа.
Кроме перечисленной мамой мануфактуры валяются блузки, шапочки а ля Вера Холодная (у меня их - на все случаи эмоционального утреннего спектра), кое-что по мелочи...
Сгребаю вещи в охапку и иду к маме. Рассказать ей про своё весёлое ай-на-нэ.
А дело было так. Звонят в дверь. Я открываю и вижу цыганку. Косы, юбки цветастые, зипун какой-то.
Она ещё рта не успела открыть - я ей предложила сформулировать короче: перечнем, размерами, потребностями.
Из меня вышел бы неплохой официант, запомнила сходу. Сверху кучи добавила полтинник. Из еды в доме был борщ, ну не рассовывать же его ей по карманам.
Из всех вещей добрая самаритянка оставила себе только детские. Ну и деньги прикарманила. Остальное выбросила, не выходя из подъезда.
Самое обидное, батистовую белую блузку она к себе так прижимала, увлажняясь глазами, что я постеснялась сказать, что она размера на четыре меньше "ейного".
С тех пор я дверь не открываю. Разговариваю через домофон.