Как Бальзак, Дюма, Толстой и другие писатели публиковали романы по частям. И
bookmatejournal — 02.12.2021
Рассказываем, когда и как возник формат, который мы сегодня называем книжным сериалом
Мы привыкли воспринимать литературу в виде бумажных книг или электронных файлов, но еще 150 лет назад дело обстояло иначе. Разбираемся, зачем понадобилось выпускать романы частями и к чему это иногда приводило.
Большинство современников Дюма, Диккенса и даже Толстого читали их прежде всего в газетах. Романы печатали не целиком, а по главам, и это только подогревало интерес читателей и критиков. Возникновение такого формата в XIX веке стало одной из важнейших революций в истории не только журналистики, но и литературы: чисто экономические соображения повлекли за собой огромные изменения в издательском деле и в области отношений автора с аудиторией.
Впрочем, выпускать книги по частям придумали не в позапрошлом столетии, а гораздо раньше. Например, изобретение печатного пресса радикально упростило и ускорило издательский процесс. Если средневековым переписчикам для создания одного фолианта мог потребоваться целый год или даже несколько лет, то типографы Нового времени справлялись с производством тиража в тысячу экземпляров (стандартная цифра с XV по XIX век) всего за несколько месяцев. При этом книга все еще оставалась предметом роскоши, и, чтобы снизить стоимость каждого тома, издатели разбивали большие романы на несколько выпусков.
Писатели тоже выигрывали от этой практики и могли работать над текстом куда дольше. Самый популярный французский роман XVII века, «Астрея» Оноре д’Юрфе, выходил в течение 20 лет — с 1607 по 1627 год. Невероятно длинная — шесть частей по 12 книг в каждой, в общей сложности свыше 5 тысяч страниц — история любви пастушки Астреи и пастуха Селадона захватила умы тысяч людей по всей Европе. Ее называли энциклопедией всех полезных знаний на тот момент и учебником настоящих чувств, она объединяла сторонников строгого классицизма и раскованного барокко — и оказалась совершенно позабыта в наши дни.
Чтобы как-то скоротать время до выхода новой части, поклонники д’Юрфе объединялись в некое подобие фэндомов — например, в 1624 году около 50 немецких дворян создали так называемую Академию истинных любовников. Благородные академики стремились подражать героям «Астреи», на заседаниях разыгрывали отдельные главы и даже писали послания автору. Д’Юрфе отнесся к инициативе молодых людей благосклонно, но умер в 1625-м, так что завершать пастораль-эпопею пришлось его секретарю Бальтазару Баро. Само собой, окончание сразу объявили не соответствующим духу оригинала и неканоническим.
Газеты с «подвалом»
Главный же рывок в эволюции романов с продолжением случился тоже во Франции, но уже во времена индустриальной революции. Все началось с появления в газетах «подвала». Государство при помощи налогов довольно строго регламентировало объем прессы, но в начале XIX века издателям было позволено без повышения платежей увеличить на одну треть размер печатного листа. Газетную полосу разделили на две части: основную, верхнюю, в которой размещались статьи о политике и экономике, и нижнюю, тот самый «подвал», посвященный менее злободневным темам (по-французски он назывался «feuilleton», отсюда в русском языке и появилось слово «фельетон». — Прим. ред.). Сначала в фельетоне размещали разнообразные очерки и рецензии на спектакли, позже — небольшие рассказы, а в 1836 году дело наконец дошло и до романов.
Причины таких манипуляций с газетной полосой были самые меркантильные: журналисту и редактору Эмилю де Жирардену нужно было доказать инвесторам состоятельность своей бизнес-модели. В те времена пресса не продавалась в розницу, газету можно было приобрести только по подписке, стоившей около 80 франков за 12 месяцев. Годовой заработок квалифицированного рабочего, например столяра, печатника или стеклодува, составлял примерно 500 франков, поэтому позволить себе подписку могли далеко не все и чаще всего ее оформляли вскладчину. Жирарден первым решился сделать прессу доступной широкому читателю.
Основным источником дохода своей знаменитой La Presse он сделал рекламу (в том числе нативную), а стоимость всей газеты снизил вдвое. Для такой рискованной схемы требовалось постоянно привлекать внимание рекламодателей и публики, и ничто в 1836 году не могло справиться с этой задачей лучше, чем свежий роман Оноре де Бальзака. Бальзак отдал в La Presse недавно законченную «Старую деву» — сравнительно короткий комический роман про ухаживания аристократа де Валуа, буржуа дю Бюкье и молодого голодранца Атаназа за богатой 42-летней мадемуазель Кормон. Сегодня эту книгу едва ли относят к числу бальзаковских удач и вспоминают в основном в связи с возникновением нового жанра. Так или иначе, 12 номеров, в которых печаталась «Старая дева», пользовались ошеломительным спросом; вскоре идею позаимствовали все редакции Старого и Нового Света, следившие за модными трендами.
Как публикации в газете влияли на форму романов
Роман-фельетон не был обычным романом, механически нарезанным на куски. Как правило, его писали на заказ для конкретного издания, и, пожалуй, никогда прежде форма так явно и сильно не влияла на содержание произведения. Во-первых, тексту требовалось сильное начало, чтобы немедленно захватить читателя. Вспомните въезд д’Артаньяна в город на первых страницах «Трех мушкетеров»: гасконец сразу же ввязывается в драку и встречает своих будущих врагов.
Во-вторых, интрига не должна была ослабевать на протяжении всего времени публикации и разрешаться желательно только в финале. Это определяло и композицию глав. Мало того, что все они по техническим причинам были примерно одинакового размера — у них к тому же почти идентичная внутренняя структура. Каждая глава представляла собой мини-роман с собственной завязкой (д’Артаньян появляется на площади верхом на смешной кобыле и ссорится с графом Рошфором), кульминацией (д’Артаньян и Рошфор дерутся на шпагах, д’Артаньян теряет сознание) и развязкой (очнувшись, д’Артаньян обнаруживает, что Рошфор украл у него рекомендательное письмо). Как и в современных сериалах, глава должна была завершаться клиффхэнгером — сюжетным поворотом, заставляющим читателя с нетерпением ждать дальнейшего развития событий. Ну и в-третьих, писателю приходилось считаться с паузой между номерами и разными способами — в диалогах персонажей или напрямую — напоминать аудитории о событиях из предыдущих серий.
Последствия экспериментов Жирардена не исчерпывались распространением остросюжетной литературы. Не менее важным было то, что и автор, и читатель после 1836 года оказались в совершенно новой ситуации. Для писателей возникновение романа-фельетона в первую очередь означало постоянный доход. В первой половине XIX века литература впервые стала самостоятельной профессией, и роль газетных гонораров здесь очень важна. Доходило до смешного: про того же Дюма ходила байка, будто атосовского слугу Гримо он сделал таким неразговорчивым — тот на все вопросы отвечал только «да» и «нет», — лишь бы получить несколько лишних франков с редакции, платившей за каждую отдельную строку.
Кроме того, в буквальном смысле попав в газету, писатели превратились в публичные фигуры, известные куда большему числу людей, чем раньше, и это иногда приводило к непредсказуемым последствиям. Самый яркий пример такого взаимодействия писателя и читателей — огромный роман Эжена Сю «Парижские тайны». «Тайны» были одной из самых популярных книг позапрошлого века, хотя современный читатель редко добирается хотя бы до ее середины. В поисках экзотики Сю обратился не к далеким странам, а к материалу более близкому, но от этого не менее интересному — социальным низам французской столицы. Тысячу страниц «Парижских тайн» населяют воры, убийцы, торговцы краденым, проститутки, цыгане и отверженные всех мастей.
Сквозь эту толпу обездоленных проходит таинственный главный герой романа — Родольф. Он силен и хорошо дерется, с одинаковой ловкостью владеет воровским жаргоном и светскими манерами, доброжелателен, но предпочитает не распространяться о своем прошлом. На самом деле Родольф — немецкий принц, отправившийся в Париж на поиски своей пропавшей дочери. Попутно он помогает нескольким нищим начать новую жизнь и бросает вызов нотариусу Феррану, сидящему в центре зловещей паутины преступлений.
Сю задумывал книгу как приключенческую мелодраму, разворачивающуюся на мрачном фоне, но «Тайны» прозвучали иначе, чем кто-нибудь мог предположить, и зажили собственной жизнью. Читатели внезапно увидели в похождениях Родольфа рассказ о насущных проблемах общества. Рабочие, чиновники и мелкие буржуа завалили писателя письмами с похвалами его серьезной и нужной работы. С каждым выпуском «Тайны» становились все более пугающими и беспощадными, а Сю завел на страницах журнала, который печатал роман, отдельную колонку — в ней он высказывался на актуальные темы и иногда цитировал наиболее острые записки, полученные от читателей.
Как изменились отношения авторов и критиков
Поменялись и отношения сочинителей с критиками. Вынужденные судить о произведении только по его частям, рецензенты часто спешили с обвинительными приговорами. Показательно восприятие «Анны Карениной», выпускавшейся по частям в журнале «Русский вестник». Влиятельный публицист Александр Скабичевский в 1875 году (то есть за два года окончания публикации всех глав) писал:
«Уже первая часть романа возбудила некоторое разочарование и немалое недоумение: неужели это роман того самого графа Толстого, который написал „Войну и мир“? Вторая часть не имеет ни одной страницы, которая выкупала бы недостатки целого и напоминала бы нам прежнего Льва Толстого. Но третья часть вызвала во всех уже не одно недовольство, а положительно омерзение».
Толстого обвиняли в мелочности темы, нежелании вырваться за пределы своего круга, затянутости действия и, конечно, непоследовательном развитии персонажей — граф предсказуемо злился, но упрямо продолжал высказывать «мысль семейную».
Были, однако, и противоположные случаи, когда писатели под влиянием первых отзывов правили следующие серии. Чарльз Диккенс, по мнению современных ученых, мог поменять развязку своего романа «Барнеби Радж», узнав о рецензии Эдгара Аллана По на четыре первые главы. По предположил, кто стоит за убийством одного из героев, указав на нестыковки в тексте. Версия американца оказалась даже элегантнее диккенсовской — и Диккенс пошел на заведомое упрощение фабулы.
О зависимости писателей от редакторов, а также современные книжные сериалы — в Bookmate Journal
Как выбрать идеальный комод под телевизор: советы и рекомендации 
Стимпанк 
Без названия 
Природа деления общества на овец и волков. 
Нет слов. Нарисовал DAHR 
Кафе на крыше, Сеул 
Без названия 
Новости дружеского вооружения. Северная Корея провела успешное испытание 
Под чью дудку теперь в Чечене пляшут? 
