К специфике происходящего на постсоветском пространстве. Ч. 2
new_rabochy — 07.01.2022
Впервые целостно, хотя и по необходимости предельно кратко представлена общественная природа, социальная и институциональная организация политического господства симулякра «русской интеллигенции» («номенклатуры» всех уровней, а равно и нового холопства) над СССР вообще и над входящими в него «союзными» и «автономными республиками», иными административно-территориальными и административно-функциональными образованиями.
Тенденция к полному обособлению и приватизации институциональной власти над производством общественных индивидов на территории СССР, а равно и над всеми ресурсами кормящих территорий, входящих в территорию СССР, включая туземное население как ресурс соответствующих кормящих территорий, резюмирована и обоснована как неотвратимая тенденция к «раздербану» СССР «до мельчайших подробностей».
Ибо эта тенденция к «раздербану» СССР была имманентна (внутренне присуща) социальной организации (общественной природе) СССР в целом и во всех его подробностях, а не только феноменологически явленной организации институциональной власти над СССР в целом и над всеми его составными частями.
Институциональная власть над СССР.
Аппарат СССР включал в себя «триаду» особенных, относительно обособленных друг от друга аппаратов.
Прежде всего, ибо стоял над всеми, это — «партийный аппарат» (аппарат КПСС), возглавляемый Секретариатом во главе с Генеральным секретарём (Хозяин всего Аппарата СССР) и отделами ЦК КПСС.
Далее — «хозяйственный аппарат» («исполнительная вертикаль»), возглавляемый Правительством (СНК) и включающий в себя «аппарат исполкомов советов», а не только аппарат предприятий (организаций и учреждений).
И, наконец, «советский аппарат», то есть собственно функционеры «советов народных депутатов» — совокупность всех освобождённых депутатов этих советов, работающих в «совете» на постоянной основе, а также секретариат советов.
Что касается так называемых «силовиков», то они были различными разновидностями «оружия партии», не имевшими независимого от «партийного аппарата» значения, хотя время от времени и претендовавшими на особую роль в процессе воспроизводства всего Аппарата СССР.
В этой триаде «партийный аппарат», олицетворяемый аппаратом ЦК КПСС, формально не был органом государственной власти, но стоял над «ветвями власти», разделял их и властвовал над ними.
А все эти разделённые партийным аппаратом «ветви власти» строго блюли «разделение властей» в части пресечения вторжений других «ветвей» в свою компетенцию и полномочия, апеллируя в необходимых случаях к партийному аппарату, в том числе и с целью расширения своей компетенции и полномочий.
Иными словами, «представительная власть», персонифицируемая по преимуществу «советским аппаратом», а не зиц-депутатами, формально не подчинялась ни «исполнительной власти» («хозяйственный аппарат»), ни непосредственно «судебной власти». Хотя последняя и была разновидностью «силовиков», то есть «орудий партии», но частью «партийного аппарата» она не была.
Точно так же и «исполнительная власть» («хозяйственный аппарат») в действительности не подчинялась непосредственно ни «представительной власти» («советскому аппарату»), ни «судебной власти».
Как и «судебная власть» (вместе со всеми другими видами «оружия партии») не подчинялась ни «исполнительной», ни «представительной власти».
Но все эти «ветви власти» и «орудия партии» подчинялись «партийному аппарату», который в действительности был аппаратом синкретической высшей институциональной власти «номенклатуры» над СССР (Россией), нераздельно объединявшей в себе и высшую законодательную, и высшую исполнительную, и окончательную судебную власть.
Посредством формальной «ветви судебной власти» производилась кажимость правосудного разрешения всех родов и видов «конфликтов» самых разных интересов.
Естественно возникшие или целенаправленно произведённые «конфликты» «вскрывались» и «разрешались» соответствующими «орудиями партии». Но вся практическая деятельность «орудий партии» осуществлялись в соответствии с общими или адресными (отраслевыми, территориальными, персональными и клановыми) решениями руководства «партийного аппарата» соответствующего уровня.
Поэтому «партийный аппарат», будучи доминирующим слоем всего Аппарата СССР, в действительности выполнял функции высшего исполнительного органа диктатуры финансовых капиталистов СССР, организованных в корпорацию-государство «номенклатуры» союзного уровня, которой принадлежала синкретическая высшая институциональная власть над СССР (Россией).
Корпорация-государство «номенклатуры» союзного уровня не имела никакой иной формы институциональной социальной организации, кроме ЦК КПСС во главе с Политбюро ЦК, а сам ЦК как высший уровень «партийного аппарата» был исполнительным органом высшего уровня.
Иными словами, самая эта исполнительная власть даже на своём высшем уровне не была высшей институциональной властью, а была всего лишь исполнительным органом корпорации-государства «номенклатуры» союзного уровня, опосредствующим синкретическую высшую институциональную власть над СССР (Россией).
И хотя высшая власть над СССР (Россией) фактически осуществлялась этим «посредником», то есть «партийным аппаратом», однако по существу социальной организации СССР как государства-химеры высшая институциональная власть над СССР (Россией) принадлежала корпорации-государству «номенклатуры» союзного уровня.
Следовательно, в СССР все так называемые «ветви власти» и «органы власти» во всём своём воспроизводстве и функционировании фактически были подчинены «исполнительной власти».
Институциональная власть над «союзной республикой».
«Союзная республика» была относительно обособленным территориальным «структурным подразделением» корпорации-государства союзной «номенклатуры», которое (структурное подразделение) было передано в оперативное управление специально произведённого и воспроизводимого для выполнения этой функции соответствующего «национального отряда» в составе единой союзной «номенклатуры» и союзного Аппарата (Аппарат СССР).
В каждой «союзной республике» был свой «республиканский аппарат» — во всех «союзных республиках», кроме РСФСР, этот «республиканский аппарат» был образом и подобием союзного аппарата, хотя и в уменьшенном масштабе.
Но в «республиканский аппарат» не входили сегменты, отнесённые к исключительному ведению центрального (союзного) аппарата. Это «кадры» политической и криминальной полиции, пограничных и внутренних войск, армии и флота, внешних сношений, союзного суда и союзной прокуратуры, военно-промышленного комплекса и всех «командных высот» в экономике, включая все предприятия и учреждения союзного подчинения.
Кроме этого, в республиканский аппарат номинально входили сегменты Аппарата СССР, бывшие формально сегментами «двойного подчинения» (союзного и республиканского). «Республиканский аппарат» также имел и свою «республиканскую номенклатуру».
Однако в сегментах аппарата «двойного подчинения», и чем ближе к «раздербану» СССР, тем в большей мере также и в сегментах центрального подчинения, текущий «вес», влияние на союзном уровне и, следовательно, текущая мера автономности соответствующего «национального отряда» союзной «номенклатуры» фактически определяли всю совокупность реальных полномочий «союзной республики».
Это относилось, прежде всего, к кадрам соответствующих «аппаратов», а также соответствующих видов «оружия партии» («силовиков»), которые не входили в «номенклатуру» соответствующих союзных сегментов Аппарата СССР.
Это же самое выражалось также и в текущих пропорциях распределения ресурсов между «союзными республиками» — между «национальными отрядами» союзной «номенклатуры» и подчинёнными им «республиканскими аппаратами».
В этом отношении РСФСР была в самом худшем из всех «союзных республик» положении, ибо в СССР не было (категорически не допускалось производство и даже относительно обособление) особенного «национального отряда союзной номенклатуры», которому РСФСР была бы дана в оперативное управление.
РСФСР находилась в непосредственном управлении центрального (союзного) аппарата вообще и центрального «партийного аппарата», в особенности, подчинённых непосредственно союзной «номенклатуре» как целому.
«Советский аппарат» РСФСР никаких функций, кроме функций «приводного ремня партии к массам», не выполнял, и соответственно этим ограничивались его полномочия, реально изменявшиеся согласно колебаниям «генеральной линии партии».
«Хозяйственный аппарат» РСФСР был таким же ублюдочным, как и «советский аппарат», хотя некоторые дополнительные (к полномочиям «советского аппарата») полномочия в части «местной промышленности» и распределения «местных ресурсов», начиная с их изъятия у туземного населения РСФСР для нужд Союза ССР и «обеспечения населения товарами и услугами», у «хозяйственного аппарат» РСФСР были.
Институциональная власть над «автономными республиками», краями и областями.
Иные территориально-административные образования внутри СССР (края, области, автономные республики и автономные области, не говоря уже о городах и районах, бывших в их подчинении) в ещё более уменьшенном масштабе копировали «республиканский аппарат» соответствующей «союзной республики», административно-территориальным образованием внутри которой они были.
Каждое из таких административно-территориальных образований было относительно автономным территориальным структурным подразделением (филиалом) соответствующего «национального отряда» союзной «номенклатуры».
Однако в РСФСР «республиканского партийного аппарата» фактически не было, и быть не могло — «партийный аппарат», функционировавший в административно-территориальных образованиях РСФСР, непосредственно подчинялся центральному «партийному аппарату» КПСС.
В силу этого «партийный аппарат», функционировавший на территории административно-территориальных образований РСФСР, был относительно автономным филиалом союзного «партийного аппарата», непосредственно подчинённого центральному аппарату ЦК КПСС.
«Автономная республика» — это переходная (промежуточная) форма между формой «края, области» и формой «союзной республики».
«Автономные республики» в составе РСФСР в части «хозяйственного» и «советского» аппаратов были ближе к «краю, области». «Автономные республики», входившие в состав иных «союзных республик», в этом отношении были ближе к «союзной республике».
Однако в части «партийного аппарата» отношение между двумя разновидностями «автономных республик» была обратной — в «союзных республиках» имелось посредствующее звено между «партийным аппаратом автономной республики» и центральным партийным аппаратом ЦК КПСС, которого (посредствующего звена) на территории РСФСР не было.
Закономерная тенденция к «раздербану», имманентно присущая СССР.
Рассмотренная институциональная социальная организация высшей власти над СССР не могла не выражаться в кадровой и «национальной» политике, осуществлявшейся в «союзных» и «автономных республиках», а также в краях и областях, особенно в тех, в состав которых входили «национальные» автономные области и районы. Не могла она не выражаться также и в институтах и текущих пропорциях распределения ресурсов между всеми ними, прежде всего.
И самым первым закономерным следствием этого было именно то, что уже сама по себе такая институциональная социальная организация власти над производством общественных индивидов на территории СССР была необходимой и достаточной предпосылкой, а равно и общественным условием насаждения специфически советских «национализмов».
Под маской этих «национализмов» в действительности возникал и становился органической целостностью «сепаратизм» искусственно произведённых «национальных отрядов» союзно-республиканской «номенклатуры». Этот «сепаратизм» одновременно был не только территориально-административным, но и функционально-административным «сепаратизмом».
Но прежде, с некоторым опережением, неизбежно и необходимо возник, далее становясь органической целостностью, функционально-административный «сепаратизм» функциональных отрядов союзной и союзно-республиканской «номенклатуры», в оперативном управлении которых находились разны виды «оружия партии», «командные высоты в экономике» или, иначе, виды и отрасли производства союзного и союзно-республиканского подчинения.
Это определяется специфической общественной природой политического господства в СССР.
Это специфическое политическое господство было корпоративным классовым господством союзной «номенклатуры», то есть господством корпорации-государства союзной «номенклатуры».
Своим материальным базисом оно имело совокупность финансово-капиталистических производственных отношений между этой корпорацией-государством как субъектом производственных отношений и единым производственным общественным организмом как объектом производственных отношений эксплуатации (= совокупным рабочим), в который господствующим классом были организованы туземные народы СССР.
Господствующим классом в СССР как государстве-химере как раз и была вся эта союзная «номенклатура», организовавшаяся в корпорацию-государство под названием СССР как класс, то есть как класс для себя = организовавшаяся в государство, являющееся политической корпорацией духовного (властного и идеологического) родства.
«Номенклатура союзной республики», а также «номенклатура автономной республики» и «областная (краевая) номенклатура» были специфически «советским» аналогом той части буржуазии всех иных наций Нового Запада и Нового Востока, которая не вошла в состав действительных членов ФинИнтерна.
Эта часть буржуазии, будучи в действительности буржуазного общества (глобально единого материального государства) экспроприирована финансовым капиталом, в реальности буржуазных политических государств была превращена не в персонификаторов, а в агентов финансового капитала, пресонификатором которого является Финансовый Интернационал.
Однако в буржуазной реальности, специфической, а именно «грубо-коммунистической», разновидностью которой была «социалистическая» реальность СССР (отсюда и весь «соцреализм» в том числе), вся буржуазия есть один общественный класс, реально господствующий в буржуазном обществе.
Совокупность общественных функций агентов обособленного как СССР финансового капитала в общественных условиях СССР есть не что иное, кроме как совокупность общественных функций «будуна» («народа-войска») государства-химеры СССР.
В то же время весь этот «будун» СССР есть органическая часть Аппарата СССР, другой, а именно высшей и господствующей, частью которого является «эль» (союзная «номенклатура» = совокупность действительных членов корпорации финансовых капиталистов) СССР.
Специфика Аппарата в том, что всякий член Аппарата всем, что у него есть и что он есть в особом социуме, обязан Аппарату. Без членства (утратив членство) в Аппарате любой член Аппарата есть никто и зовут его «никак», ибо всё его «кто» (реальный статус, фактические полномочия, уровень и качество его вместе семьёй жизни) всецело определяются его фактическим местом и ролью в Аппарате, в воспроизводстве этого Аппарата и осуществлении им всех своих общественных функций.
Вся «номенклатура» СССР, то есть вся совокупность членов Аппарата СССР изначально есть необходимый органический момент и продукт производства симулякра «русской интеллигенции» из материального, политического и идеологического субстрата («подложки, подстилки» или носителя устойчивой формы и неизменной структуры) «грубого коммунизма» как «общественного движения».
Симулякр «русской интеллигенции» — это необходимый и неизбежный результат обретения «грубым коммунизмом» России деспотически-политического характера посредством политического государства СССР, являющегося формой организации этого российского «грубого коммунизма» в класс для себя.
И по определению Маркса, и в действительности «грубый коммунизм» есть форма отношений частной собственности, присущая общественным индивидам, которые в своём общественном развитии ещё не доросли до отношений частной собственности, во-первых.
В то же время «грубый коммунизм», во-вторых, есть форма проявления отношений частной собственности, в которой и которой осуществляется вся гнусность частной собственности, «желающей утвердить себя в качестве положительной общности» (Маркс).
Иными словами, «грубый коммунизм» не есть форма отношений иной, а именно коллективной, собственности (производства, присвоения), но есть форма проявления отношений частной собственности = особенная феноменологическая форма отношений частной собственности.
«Грубый коммунизм», в-третьих, есть такая форма отношений частной собственности, в условиях которой «всеобщая и конституирующаяся как власть зависть представляет собой ту скрытую форму, которую принимает стяжательство, и в которой оно себя лишь иным способом удовлетворяет» (Маркс).
«Всякая частная собственность как таковая ощущает — по крайней мере по отношению к более богатой частной собственности — зависть и жажду нивелирования, так что эти последние составляют даже сущность конкуренции. Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависти и этого нивелирования, исходящее из представления о некоем минимуме. У него — определенная ограниченная мера» (Маркс).
Этот «грубо-коммунистический» симулякр «русской интеллигенции», взятый как диалектически конкретное всеобщее в условиях СССР (осуществляющееся также и как особенное, и как единичное), есть квинтэссенция нового холопа — «винтика» Аппарата, произведённого в СССР.
Новый холоп («винтик» Аппарата), даже став формальным «новым барином» (хозяином соответствующего аппарата вплоть до Хозяина всего Аппарата), не перестаёт быть новым холопом, ибо эта специфически-холопская общественная природа уже опредмечена в нём, воипостасирована в него необратимо, став его индивидуальной общественной (материальной и идеологической) природой (сущностью).
Но ведь политическое господство осуществляется специфическими средствами, которые в своей совокупности суть средства подчинения подвластных, достигаемого систематическим материальным (в т.ч. физическим) насилием над подвластными (объектами господства) или систематическим воспроизводством угрозы такого насилия, воспринимаемой адресатами как реальная угроза.
Вместе с тем, как это очень точно обобщено поэтом Н.А. Некрасовым, «люди холопского званья — сущие псы иногда, чем тяжелей наказанье, тем им милей господа».
И этим социально-культурным и социально-психологическим одновременно «архетипом» (К.Г. Юнг) нового холопства деспотически-политический характер, который обрёл российский «грубый коммунизм», конституировавшись как политическое государство под названием СССР, закольцовывается в сжимающуюся (закручивающуюся) спираль.
Именно в «партийном аппарате» и в аппарате «силовиков» («оружие партии»), а также в аппарате «командных высот в экономике» СССР эта сжимающаяся (закручивающаяся) спираль специфического функционально-административного «сепаратизма» как раз и должна была закономерно проявиться. Она необходимо и неизбежно проявилась первою, ибо не могла не проявиться.
В заключение этой части настоящего очерка, возвращаясь к специфически-советскому «сепаратизму», следует подчеркнуть — сам этот «сепаратизм» в действительности был осуществлением закономерной и неотвратимой в силу общественной природы «грубого коммунизма» вообще и Аппарата СССР, в особенности, тенденции к полному обособлению и фактической приватизации (по факту) высшей институциональной власти над кормящей территорией со всеми её ресурсами.
Тенденции к полному обособлению и фактической приватизации (по факту) высшей институциональной власти над кормящей территорией со всеми её ресурсами, кем персонифицируемой и осуществляемой?
Это закономерная и неотвратимая тенденция к приватизации, персонифицируемая и осуществляемая «функциональными» и «национальными» отрядами союзной «номенклатуры». И вслед за ними — также и всеми иными территориально-административными и функционально-административными отрядами «автономно-республиканской» и «областной (краевой) номенклатуры» СССР.
Говоря иначе, эта тенденция к полному обособлению и приватизации и в действительности, и в реальности есть неотвратимая тенденция к «раздербану» СССР «до мельчайших подробностей» (Розанов).
Ибо эта тенденция к «раздербану» имманентна (внутренне присуща) социальной организации (общественной природе) СССР в целом и во всех его подробностях, а не только феноменологически явленной организации институциональной власти над СССР.
(продолжение следует)
Как встретить свою вторую половинку: эффективные советы и рекомендации 
"Ленинградская" - самая маленькая и самая роскошная высотка 
Слюнявые псы Пиндостана 
С Днём России... 
60 лет назад. Папа Док, тонтон-макуты, «Карибский вампир» и другие добрые люди 
«Opium» vs «Морфий» 
Валентин Иванович Курдов (1905—1989гг.) Иллюстрации к «Рикки-Тикки-Тави» 
Актуальное 
Городские палисадники 
