Жил да был книжный клуб

fem_books — 16.11.2021 В каждой строчке «Гордости и предубеждения», в каждом слове об Элизабет автор демонстрирует полное отсутствие чутья, сделав столь дерзкую, столь прагматичную героиню возлюбленной такого человека, как Дарси. Уикхэм в равной степени отрицателен. О! эти двое друг друга стоили, и я не могу простить этому восхитительному Дарси, что он их разлучил. Дарси следовало жениться на Джейн. (Мэри Расселл Митфорд, 1814)

Какая странная нотация следует дальше в вашем письме! Вы рекомендуете мне усвоить тот факт, что «мисс Остен не поэтесса, в ней нет "чувства"» (вы презрительно заключаете это слово в кавычки), «нет красноречия, совершенно нет восхитительного воодушевления поэта»; а затем добавляете, что я должна «признать её одним из величайших художников, одним из величайших живописцев человеческого характера и одним из гармоничнейших в своей манере писателей, что когда-либо жили на свете».
Только последний пункт я и могу признать.
Возможен ли великий художник без поэзии? (Шарлотта Бронте, 1848)

Всякий раз, когда я читаю «Гордость и предубеждение», мне хочется её выкопать и съездить ей по черепу её же берцовой костью. (Марк Твен, 1898)

[Остен —] довольно бездушный маленький циник... сочиняет сатиру на соседей, пока Династы разрывают мир на куски и тратят миллионы на свои похороны... Бушующий вокруг ураган так и не коснулся её чиппендейловского шифоньера или секретера. (Фредерик Гаррисон, 1917)

Вот, опять же, сегодняшняя трагедия общественной жизни. В старой Англии классы объединялись любопытным кровным родством. Помещики могли быть высокомерными, вспыльчивыми, грозными и несправедливыми, но в некотором смысле они были заодно с народом, как часть кровеносной системы. Это чувствуется у Дефо или Филдинга. А потом, у злой Джейн Остен, пропадает. Эта старая дева олицетворяет «индивидуальность» вместо характера, острый ум одиночки вместо всеобщего менталитета, и мне она в высшей степени неприятна, англичанка в плохом, злом, снобистском смысле слова, тогда как Филдинг — англичанин в хорошем, добром смысле. (Д.Г. Лоуренс, 1931)

Профессор Гаррод, в своем эссе «Джейн Остен: переоценка» обобщающий все претензии к Джейн Остен, выражает негодование почти столь же звериное, как и Марк Твен; он подразумевает, что писатель-женщина наносит мужчинам непосредственное сексуальное оскорбление. (Лайонел Триллинг, 1955)

Я также думаю... что никто не взял её в жены по той же причине, почему Кросби не опубликовал «Нортенгерское аббатство». Просто это было слишком. Под шипучим весельем громыхало нечто жутковатое — нечто, способное взять мир за пятки и встряхнуть его. (Фэй Уэлдон, 1984)

Оксфордский преподаватель Х.Ф. Бретт-Смит в Первую мировую войну служил консультантом при госпиталях, подбирая книги для раненых солдат. «Пациентам с тяжёлыми неврозами, — вспоминал бывший студент, — он назначал Джейн Остен»...
Пока бушевала Французская революция, Джейн Остен едва ли оторвала взгляд от своего литературного шитья. Кто лучше восстановит душевное равновесие, утраченное под Пашендалем или на Сомме? В терапевтической тиши её страниц жертвы истории находили спасение от врага. (Кристофер Кент, 1989)

Была ли Джейн Остен лесбиянкой? (Терри Касл, 1995)

Ознакомившись со всеми фильмами и отзывами на них в специализированных библиотеках Лондона, Лос-Анджелеса и Нью-Йорка, выпросив, купив и одолжив целую библиотеку книг и статей по экранизации литературных произведений, я составила окончательное мнение о попытках достоверно и правдоподобно воссоздать «мир Джейн Остен» на пленке так, чтобы не разочаровать её поклонников. Одно слово: безнадёжно! (Эльза Солендер, экс-председательница Североамериканского общества Джейн Остен, 2002)

Роман Карен Джой Фаулер [Karen Joy Fowler] «Книжный клуб Джейн Остен» [The Jane Austen Book Club] надо начинать с конца. На последних страницах неожиданным послесловием рассыпаются дискуссии, хлёсткие фразы, обрывки писем, моменты истины и чудовищные выстрелы «в молоко». Почему, собственно, столько споров? Иногда бывает ощущение, что не могли же об одной и той же писательнице столько противоположного говорить и писать...



Самодеятельный книжный клуб — испытанное развлечение людей среднего возраста.Джослин, заводчица родезийских риджбеков, одиночка, счастливая в одиночестве, затевает ежемесячные обсуждения романов Остен неспроста. Много лет назад она выступила невольной свахой, познакомив Сильвию, ближайшую и любимейшую подругу, с будущим мужем, принесла в её жизнь любовь, брак, материнство... а теперь и тяжёлый развод. Значит, рассуждает Джослин, она обязана искупить вину и сосватать Сильвии второго супруга. Простенько, но со вкусом.

— Тебе не показалось, что Джослин приуныла? Конечно, она волновалась. Мы все волновались.
— Джослин как обычно. Занята, правит миром,
— Слава богу, — ответил Дэниел. — Я бы не хотел жить в мире, которым не правит Джослин.

В мир, которым правит Джослин, подтягивается за Сильвией и её дочь Аллегра, тоже переживающая расставание, но в виде фарса. История Аллегры -- это такой роман в романе, ставящий вопросы об ответственности творца. Все мы, создавая нечто художественное, пользуемся, ежу понятно, жизненными впечатлениями. Но насколько допустимо вставлять в книгу чужую судьбу, чужие личные драмы? А если они до какой-то степени немного и свои, потому что вы с этим человеком пара? А имеет ли право творец творить о вас и про вас настолько бездарно, что ни один самый захудалый журналишко не берёт? Если бы Аллегра работала в книжном магазине, Остен стояла бы у неё в отделе ужасов, подчёркивает Фаулер и, похоже, не шутит.

...мужчинам книжные клубы не нужны. Они любят читать в одиночку. Если вообще читают. По закону жанра участни_ц в клубе пять, а участни_к всего один, гик и совершенно трагический персонаж, и именно ему, словно бы для равновесия, достаётся доклад о «Нортенгерском аббатстве». Мне давеча рассказали шутку из твиттера: Когда мне исполнилось четырнадцать лет, папа сказал мне «Лучше это случится дома за праздничным столом, чем в подворотне» и пырнул меня ножом. Вот нечто в этом духе с Григгом и произошло. А «Аббатство» — тоже ведь крушение детской наивности, но поданное в ироническом ключе. Могло бы такое чтение быть целебным, да ещё для такой болезненно чувствительной натуры, как Григг? То есть я могу понять, почему Пруди выбирает «Мэнсфильд-парк». Это для неё, если не совсем последний, то предпоследний шанс как-то расставить точки над i в вялотекущем конфликте с авторитарной, жёсткой матерью. Понятно, почему Бернадетте, самой старшей из одноклубниц, достаётся «Гордость и предубеждение». И вправду, если не ей, то кому?

— Вот вы столько всего пережили, столько книг прочли. Вы всё ещё верите в счастливый конец?
— О да, видит бог, — Бернадетта молитвенно сложила руки, словно книгу. — Как не верить? У меня их было не меньше сотни.

Кстати, попробуйте догадаться, кто из неразлучной с одиннадцати лет парочки Джослин+Сильвия получает для обсуждения «Эмму», а кто «Доводы рассудка».

— Ты счастлива? — спросил тогда он.
Похоже, предстоял долгий разговор. Сильвия была без халата и босиком. Она замёрзла. И хотела спать.
— Да, — ответила она, не потому, что была счастлива, а чтобы закрыть тему.

И вот, опять же по закону жанра, клуб придумывает вопросы к текстам: Вам никогда не хотелось, чтобы Ваш партнёр был написан другим автором? Какого автора Вы бы выбрали?, исследует знакомые с детства или неожиданно раскрывая едва знакомый томик, создаёт гадательный дженостеновский шар, с третьей попытки только ответивший нечто мало-мальски обнадёживающее. А жизнь течёт, шурша по берегам галькой, шлифуя новые и новые художественные произведения.

Какое счастливое поколение — столько друзей, которых они никогда не увидят. В киберпространстве никто не стаскивает с тебя штаны в насмешку.

«Книжный клуб Джейн Остен» — роман нарочито непритязательный, лишённый претензий и высоких целей. Что мне особенно импонирует, Фаулер не пытается состязаться с гениальной предшественницей на почве стиля и пишет, не изменяя своей чуть суховатой, афористической манере. Вот я сейчас нашла блокнот, где выписывала занимательные фразы пятнадцать лет назад, и по-прежнему эти фразы кажутся мне весьма занимательными.

Большой чёрный кот покрутился у наших ног и прыгнул Джослин на колени. Все коты так делают, потому что у Джослин аллергия.

Тед всем сказал, какая книга хорошая (нон-фикшн и с лодками, допустим, "Идеальный шторм"), а какая плохая (любая, где есть дебильные говорящие деревья, например, "Властелин Колец"). Выяснилось, что ни ту, ни другую Тед не читал.

Пусть он вампир, но вампиризм не оправдывает грубости.

И да, могу сказать, что до «Книжного клуба» я Авторессу по-настоящему не читала, я за деревьями леса не видела. Такие книги (и такие клубы) открывают множество дверей и строят мосты, они сами дверь и мост.

Нагота, сексуальные скандалы, лесбийство, случаи инцеста — может ли нам наскучить Джейн Остен? (Энтони Лейн, 1999)

Что, если это и был счастливый конец, а ты не заметила? Не пропусти счастливый конец! (Карен Дж. Фаулер, 2004)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив