Из старой жизни

Вообще, кажется, в молодости мы жили в Ленинграде в атмосфере более галантных, братских отношений к девочкам, чем внешне это можно наблюдать сейчас. Особенно удивительными кажутся эти отношения в среде массового движения туристов советского времени.

Заранее объявлялось место туристического слета молодежи завода, института, района, а то и всего города. И вот, обычно вечером по пятницам, разрозненные группы любителей природы доезжали на электричке до заветной станции  и далее уже в темноте с громадными рюкзаками пешком по карте и азимуту добирались до заветных слетов где-нибудь в красивейшем месте на берегу одного из карельских озер. Шли или шумными громадными  многосотенными стадами под звон гитар, или  разноколоритными малыми группами, а то и в одиночку, в расчете найти своих уже на бивуаке. Сельское население и дачники чаще всего недолюбливали нашу дикарскую шумливость. Но я не помню ни одного случая какого-нибудь насилия как с их стороны, так и в самой туристической среде. Сейчас трудно себе представить, как это может быть, чтобы две-три благовоспитанные девочки шли с рюкзаками и песнями ночью по шоссе черт знает куда, шумливо, не таясь и ничего не боясь. А это было повсеместно, и я не помню случаев негалантного отношения к девочкам-туристкам. Кроме того, этика категорически не допускала примешивания к туризму сексуальных отношений, а тем более домогательств.

Расскажу один показательный случай, когда я еще до института работал на Электросиле слесарем-жестянщиком.

Тогда в электричке я не нашел свою туристскую компанию, а о месте слета имел весьма смутное представление, вот и пришлось присоединиться к неорганизованной толпе. Уже  на марше в темноте познакомился с девочкой, которая также не нашла свою группу. Очень приятно было с ней идти, мило болтая о глупостях, но часа в два ночи толпа забеспокоилась: вроде, по плану, мы уже давно должны бы быть на месте. И тут лидеры колонны объявили, что все мы сбились с пути и явно пришли не туда. Поэтому решили заночевать в строящемся рядом коровнике, а утро вечера мудренее. Никто, конечно, не возражал. Мы с девочкой тоже нашли местечко, подстелили мое одеяло снизу, а ее одеялом накрылись, использовав полотенца в качестве подушек, и заснули.

Но вот среди ночи я вдруг почувствовал резь в глазах. И чем дальше, тем более нетерпимую. Надо бы было дойти до озера, помыться, но очень не хотелось будить девочку. Ведь раньше у меня  проблем с глазами  не было. Стали приходить ценные мысли: а не заразился ли я от соседки. При первом рассвете  встал. Глаза опухли настолько, что смотреть мог только, растащив руками веки. Это без преувеличенья. Тут девочка открыла глаза и, вероятно, приняв меня за Вия, пришла в дикий ужас, рванулась  и, в отличие от меня, с широко раскрытыми глазами забилась в угол. Тут уж оказалось, что, в первую очередь,  надо стало успокаивать ее, для чего стал сбивчиво малоубедительно объяснять, что на самом-то деле я не всегда  такой! И только тут, наконец, догадался, что не зря мне накануне, при работе со сварщиком, запрещали смотреть на электродугу. Вот я и умудрился  нахвататься зайчиков. Разожгли костер. По совету бывалых, девочка вскипятила мне заварку чая для глазных примочек и, не попрощавшись, бесследно исчезла...