Иван vs Степан - 9

      Ужас без конца...

      Падение Великих Лук еще не означало завершение кампании. Баторию и, надо полагать, Замойскому в особенности, надо было поставить жирную точку и постараться занять выгодные позиции как на будущую кампанию, так и на случай продолжения переговоров. Поэтому, стремясь ковать железо не отходя от кассы (зачеркнуто) пока оно было еще горячо, Баторий отправляет часть своих войск штурмовать Невель (городок был уже осажден поляками но с прибытием венгров проблема была быстро решена – как только осаждавшим удалось подпалить часть стены города, гарнизон решил не испытывать судьбу и сдался) Озерищи (здесь дело до осады и не дошло – при приближении неприятельских войск крепость капитулировала) и Заволочья (а вот здесь королевским войскам пришлось повозиться – городовой воевода В.Ю. Сабуров и его люди оказали упорное сопротивление и отбил первый штурм, но вторая атака неприятеля вынудила гарнизон сложить оружие). Под занавес кампании «смоленский воевода» Филон Кмита попытался напасть на окрестности Смоленска, повторив свой успех предыдущего года, но тут его ждал жестокий облом – пойдя по шерсть, он вернулся совсем стриженым, без артиллерии, обоза и без добычи, ибо был перехвачен смоленскими воеводами и наголову разгромлен (кстати, заметим, что, уподобившись татарину Кмита приказал на отход перебить всех взятых пленных). Более успешно действовали под Стародубом черкасы Оришовского, но на фоне неудач на северо-западе это были не более чем комариные укусы.
      Тем временем, видя ослабление русских, оживился шведский Табаки – осенью 1580 г. свеи взяли Корелу после жестокого штурма и резни, а под Новый год после длившейся несколько месяцев осады – Падис, гарнизон которого держался до последней возможности и сдался только тогда, когда вконец оголодал.
      Худо обстояли дела и на дипломатическом фронте. Посольство Сицкого продолжало все это время обретаться в королевском обозе, испытывая нужду и голод. В октябре к Сицкому прибыл гонец от Ивана, который похвалил главного посла и его товарищей за терпение и за упорное отстаивание чести государевой. Гонец доставил и новые инструкции – Иван был готов пойти на определенные территориальные уступки не только в Ливонии. Он был готов отдать Баторию Усвят и Озерищи, но в обмен на Невель, Великие Луки и Велиж, готов был признать Батория братом и соглашался на включение в его титулатуру прозвища «Лифляндский» (но безъимянно, т.е. без указания владетельного статуса).
      В ходе последовавших переговоров послы пошли на дальнейшие уступки – они были согласны оставить за Баторием и Великие Луки, и Велиж, но сохранить часть Ливонии и Полоцк. Однако польская сторона не приняла этих уступок. Баторий соглашался на перемирие и возврат тех же Великих Лук, но главным условием прочного мира ставил возврат всей Ливонии – только после этого война должна была прекратиться. В итог и этот раунд переговоров завершился безрезультатно. Король отправился на зимние квартиры, а послы уныло поволоклись за ним, претерпевая обиды и унижения от поляков, которые ни во грош не ставили дипломатически статус послов (если бы русская сторона поступала бы также, она непременно получила бы название варваров, но это ж дела ясновельможные паны, это другое!).
      В Варшаве переговоры продолжились. Московские переговорщики продолжили действовать в прежнем ключе – делать постепенные уступки по одному-два города в Ливонии (благо их у Ивана после 1577 г. было много), однако польская сторона давила на послов, ведь у них были прекрасные козыри – два года успешных действий против русских. И снова переговоры завершились ничем – компромисса не получилось, да и не могло быть в принципе, ибо Баторий был на коне, и ему нужно было дать хороший отлуп, прежде чем и Замойский поумерили бы свою гордыню. А с отлупом были проблемы – по зиме 1580/81 гг. пограничные warlord'ы добились ряда усgехов – был взят Холм, сожжена Старая Русса, королек Магнус, вовремя предвидевший, захватил несколько замков в Ливонии, шведы взяли Везенберг. Русские ответил серией успешных набегов на пограничные литовские земли в орщанском и могилевском направлениях (впрочем это было слабым утешением). Баторий явно вел в счете, и весьма прилично…

      Филн Кмита такой, каким его видел Матейка.



      To be continued.