Иван versus Степан - 7

      Витязь на распутье...

      Неудачный ход кампании 1579 г. поставил Ивана Грозного и его бояр перед серьезной проблемой – какие шаги следует предпринять в следующем году и что делать, если война продолжится? Само собой, никто в Москве не собирался пускать дело на самотек, но чтобы знать, что предпринять, нужна была информация о намерениях неприятеля, а вот с ней как раз, судя по всему, и были проблемы.
      Пытаясь прояснить ситуацию и попутно, если получится, выиграть время, Иван отправляет в конце ноября 1579 г. гонца к Баторию с грамотой. В ней он предлагал королю прислать послов для очередного раунда переговоров, а пока они будут идти, прекратить военные действия. Ответа Ботория пришлось ждать аж до марта следующего, 1580, года. Ответ этот был краток и выдержан в сухом тоне – если царь желает мира, пусть присылает послов. Что же касается перемирия – на этот счет Баторий не счел нужным писать что-либо. Характер ответа был таков, что становилось ясно – война будет продолжена, враг ободрен первыми победами и останавливаться не намерен.
      И снова на повестку дня встал вопрос – какую стратегию избрать? Попробовать нанести контрудар (и если да, то где? Снова в Ливонии?) или же отказаться от попыток перехватить инициативу и перейти к сугубо оборонительной стратегии. Опыт полоцкой осады как будто показывал, что определенные шансы на успех в этом случае были – если бы не мятеж части полоцкого гарнизона и воеводы, посланные на помощь Полоцку, проявили бы больше расторопности, то город можно было бы отстоять и тогда кто знает, как повернулась бы война дальше. Но при выборе оборонительной стратегии и передачей инициативы неприятелю приходилось гадать – а куда он нанесет новый свой удар? Попробует ли штурмовать Смоленск (а активность его в смоленской округе по осени 1579 г. намекала на то, что такой вариант вполне возможен)? Или же пойдет таки на Псков? Или же продолжить действия на полоцком направлении, опираясь на взятый Полоцк? А может, под ударом окажется Северская земля (как уже было во времена Стародубской войны)? Или все же Ливонию – как-никак, но за Ливонию поляки держались крепко, несмотря ни на что. А еще оставался Новгород – претензии на него у Батория были. Так что загадка была еще та, а сведений о реальных планах неприятеля в Москве не было – литовские доброхоты, видя, что успех не на сторону русских, замолчали.
      В конечном итоге, учитывая, судя по всему достаточно плачевное состояние и финансов (надорванных в результате многолетней войны), и общей истощенности служилого люда (не меньше уставших от регулярных походов в дальноконные грады, почему и не стремившихся теперь, как прежде, когда на войне можно было изрядно подзаработать, не то что сейчас – не только имущества лишишься, но еще и головы), и неспособности общества (как показал поход 1567 г.) и далее поддерживать максимальный уровень военных усилий, было решено перейти к стратегической обороне. Ставка снова была сделана на изматывание неприятеля действия «лехких» ратей на коммуникациях королевской армии, которая теряла бы время и темп на осаду многочисленных крепостей. Главные же силы русской армии Иван и его советники решили не бросать очертя голову в «прямое дело», а приберечь в глубине, двинув их в бой лишь в самом крайнем случае – ставки были слишком высоки, чтобы рисковать последними козырями.
      Медлительность Батория и его армии как будто давала шансы на успех такой стратегии. Прошла весна, день за днем проходило лето, а главные силы королевской армии все никак не выступали. Лишь в начале августа 1580 г. польско-литовской воинство наконец-то сдвинулось с места – августа, а времени до начала осенней распутицы оставалось всего ничего. Пока же она стояла на месте, «малая» война полыхала на всем русско-литовском пограничье и в Ливонии – с переменным успехом для обеих сторон. Пограничные warlord'ы и охочие люди, сбиваясь в отряды, спешили поправить свои дела и поквитаться с неприятелем за прежние обиды, пользуясь представившейся возможностью – теперь то уж точно никто не сможет наказать за проявленную инициативу и организованные скоротечные набеги и наезды. Война постепенно набирала обороты.

      Злой гений Ивана Грозного - Ян Замойский.



      To be continued.