История одного развода

anairos — 30.12.2022
Помните, я недавно репостил занимательное интервью с канадским викканином? Там же я давал ссылку на пост о различии «язычества» по Плутарху и по Юлиану.

И Морваэн, и его канадский визави повторяли там с полной убеждённостью одну и ту же мысль: Богиня и Бог слишком абстрактны, слишком возвышенны, грандиозны и далеки от человека. Ни у кого не может быть мистического опыта общения с ними.

Чем дольше я размышлял над этим утверждением, тем более важным оно мне казалось.

Дело даже не в том, что они оба неправы. Дело в том, почему они неправы – и что они на самом деле имеют в виду, когда так говорят.

И то, что они имеют в виду, поможет нам понять ещё одну из причин, по которым многие религии на каком-то этапе развития начинают избавляться от магии.


Мистический опыт живого общения с возвышенным, абстрактным, почти (или даже не почти) безличным Богом – можно сказать, фишка всех развитых религий.

Дуализм Великого Мужского и Великого Женского тут даже не предел. Дальше идёт единство, в котором эти два начала ещё не разделены, а за ним – Божественный Мрак, для которого нет имён и который нельзя представить. Дао, Эйн, Шуньята, апофатическое откровение...

К этому стремились – и этого достигали – неоплатоники (учеником одного из которых, Ямвлиха, как раз был Юлиан), христианские монахи, мусульманские суфии, еврейские каббалисты, индийские бхакты и последователи адвайты...

Буддизм весь на этом стоит. Все его медитации, психопрактики, правила поведения, умственная дисциплина – подготовка к озарению, в котором ты постигаешь на опыте неименуемую истину, видишь великую пустоту бытия такой, какая она есть на самом деле.

В Индии есть даже понятие «ниргуна-бхакти», «бесформенной преданности». Бхакти – эмоциональная, личная, всепоглощающая любовь к избранному богу, жизнь ради него и в его непрестанном присутствии. Ниргуна-бхакти – то же самое, но при этом ты почитаешь Бога, не имеющего ни имени, ни облика, предельный Абсолют. Нам такое сложно даже понять, а в Индии из этого получилась религия сикхов.

Итак, мистический опыт, которого, по словам Морваэна, не может быть – не только есть, но и достаточно часто встречается.


А теперь вопрос. Морваэн – не просто интеллектуал и эрудит. Он ещё и весьма толковый религиовед и – если мне не изменяет память – дипломированный богослов. Всё то, что я сейчас перечислил, он знает лучше меня.

Почему тогда он, ничтоже сумняшеся, уверенно утверждает такие, мягко скажем, спорные вещи?

У меня есть версия.

Опыт погружения в Абсолют, единения с Великим Женским (или Великим Мужским), постижения Шуньяты и тому подобные вещи – это всегда венец, завершение, цель пути. К нему стремятся, и его достигают, но всегда только в конце. Началом пути он не бывает никогда, ибо человек, как он есть, к такому не готов и не способен, в этом-то и проблема.

Все эти боги – или все эти лики Бога, если хотите – доступны тому, кто к ним идёт. К ним можно подняться... но они не станут спускаться к тебе. И даже звать к себе не станут.

Тому, кто сотворил галактики, нет дела до того, что ты ешь и с кем спишь. Ему в принципе нет до тебя дела. Он не может даже прикоснуться к тебе – тебя для него не существует.

Зато ты можешь прикоснуться к нему. И в этом прикосновении все получают примерно один и тот же опыт – человек исчезает, остаётся только Бог. Всё то время, что тебе открыта и явлена Истина, тебя не просто нет – тебя никогда не было. Всё то, что ты считал собой – тень на окраине сна Брахмана, мелкая рябь на поверхности бесконечного океана. Бог реален. Ты – нет.

Такого бога нельзя призвать. В мире нет ни одной формы, в которой он мог бы явиться тебе. Или, что то же самое, все формы мира уже и так – его формы.

И даже если ты сумел увидеть его во всех этих формах – какую пользу ты сможешь из этого извлечь? В мире ничего не изменилось от твоего откровения – даже ты сам. Ты просто начал смотреть на себя и вселенную другими глазами.

Я писал об этом года три назад в посте «Волшебное ремесло: мистики и маги». Идя путём философов и мистиков, ты не становишься кем-то другим. Ты – по крайней мере, в теории – наоборот, избавляешься от заблуждений, начинаешь видеть себя и мир такими, какие они есть.

Возвышенного абстрактного Бога бессмысленно просить о помощи в мирских делах. Он не услышит. Молиться ему можно, но эти молитвы нужны лишь тебе самому – они помогают настроиться, дотянуться. А получить от него можно лишь просветление и постижение истины.

Но люди остаются людьми, и им по-прежнему нужна магия «низового», человеческого уровня. Она имеет дело с силами, которые обитают вокруг нас, и опытом, который сам нас находит. Она не ставит тебя лицом к лицу с осознанием твоего несуществования – нет, она делает тебя больше, чем ты был, а не меньше.

Повторю слова, которые сказал в той статье: магия – это ты плюс То. И То – не неименуемый Абсолют, а твой потусторонний союзник, сила, с которой ты сумел договориться и сделать своей. Или она сумела с тобой договориться и сделать своим – у любого взаимодействия две стороны, даже у любви и преданности. Но в любом случае это сила ограниченная, для которой в мире есть то, что не есть она – и то, над чем она не властна.

Ты можешь даже верить, что вся магия сводится к управлению энергией, но всё равно эта энергия – здесь, в твоём мире. Она пронизывает тебя самого. Она влияет на все твои повседневные дела. Она приносит удачу и неудачу. Она фокусируется в определённых местах, обретает форму и порождает сущности. И управлять ты можешь лишь той частью энергии, до которой смог дотянуться – а твои враги точно так же могут управлять этой же энергией против тебя.

Это не значит, что в мире мага существуют лишь лешие и домовые. Там вполне могут быть великие боги – но это боги нашего мира, нашего не слишком качественно упорядоченного космоса. Им далеко не всё равно, что ты ешь и с кем спишь, ибо они зависят от тебя в той же мере, что и ты от них. Ты – их часть, и они знают это, как и ты сам.

Даже христианский Бог-Отец, несмотря на весь свой небесный пафос, всё равно бог человеческий. Сын участвует в делах отца, а дела сына, в свою очередь, не безразличны отцу. Бог-Отец дорожит человечеством больше, чем всем остальным творением, а значит, в человечестве, а не в чём-то ещё, проявляется в первую очередь. Он как был племенным богом-покровителем избранного народа, так им и остался, и от того, что народ Его зовётся теперь Церковью, а не Израилем, ничего не изменилось.


Магические силы всегда приближены к тебе, всегда проявляются в важных для тебя вещах. У них есть цель, а значит – они тоже в некотором роде делят мир на добро и зло. Для них тоже есть то, к чему они стремятся и в чём им нужна помощь. Это и значит существовать на человеческом уровне.

И вот эти-то силы вполне могут являться людям первыми, открываться им по собственной инициативе, и не всегда с благими намерениями. Для многих путь в магию начинался как раз с этого: с ними что-то случалось, они начинали видеть и делать что-то, недоступное окружающим – и пытались понять, что же это такое и как это понимать.

Для многих с этого же начинался путь в религию – бог властно брал их за шиворот и говорил: «Вот он Я. А вот он ты. Живи теперь с этим».

Собственно, это обычно и называется откровением. Так что кое-кто после такого опыта не приходил в религию, а создавал свою.

Даже религии мистиков и философов на практике отращивают себе человеческий, «магический» уровень, пусть и истолковывают его в своих понятиях. Ты веришь в Богиню, но общаешься с дубом. Ты веришь в Троицу, но молишься Николе Угоднику. Ты веришь в Вечного Будду, но заклинаешь нагов и якшей. Спасение спасением, просветление просветлением, но удачу привлекать, коров лечить и лихорадку отгонять как-то надо.

А учителя и богословы хмуро смотрят на этот разгул магизма и мечтают однажды избавиться от него навсегда.


Велик соблазн назвать это противостоянием религии и магии. Однако это не так.

У мистиков есть ритуальные практики, соединяющие их с Той Стороной, а значит – собственная магия. У магов же – религия, на которой основаны их обряды, и свой духовный путь – превращение в полноценную силу Той Стороны.

На самом деле это даже не противостояние двух религий, поскольку те и другие могут пользоваться одними и теми же именами, образами и символами. Христианскими, например.

Но это, несомненно, противостояние двух вер. Двух разных путей и целей – пути вживания в космос и пути освобождения от космоса.

Приверженцы каждого из них считают, что религия оппонентов не имеет права называться религией, а их мистический опыт – на самом деле и не мистический, и не опыт.

И это говорит о многом.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив