Историческое штрихами, часть тридцать первая

inkogniton — 15.12.2024 Это очень тяжелая часть, впечатлительным советую пропустить. Все те, кто сомневается в зверствах ХАМАСа -- всё, что здесь будет описано, совершил не ХАМАС, а обычные арабские мирные жители.

В этой части мы продолжим говорить о "Революции Аль-Бурака" и перенесемся в Хеврон, где 24 августа 1929 года были убиты 67 евреев и еще столько же получили ранения, большая часть из которых -- тяжелые.

И опять начнем почти с начала парой предложений. В 1929 году население Хеврона насчитывало около 20 000 человек, большинство из которых составляли арабы-мусульмане. Небольшая община численностью около 700 евреев жила в Хевроне и его окрестностях. Несколько десятков евреев жили в глубине Хеврона, в своего рода гетто, где было несколько синагог и хевронская ешива. Но большинство евреев арендовали дома, многие из которых были построены специально для евреев арабскими арендаторами и находились на самой окраине города. Еврейская община была разделена на сравнительно недавних иммигрантов из Европы (ашкенази) и более старое население потомков сефардских евреев, населявших город на протяжении восьмисот лет. Евреи-ашкенази проживали в городе как минимум столетие. У двух этих общин -- сефардской и ашкеназской, были отдельные школы, они молились в разных синагогах и не вступали в браки с представителями второй общины. Сефарды говорили по-арабски, носили арабскую одежду и были хорошо интегрированы, тогда как многие представители общины ашкенази были студентами ешив, которые придерживались "иностранных" обычаев -- потому у них возникали трудности и недоразумения с окружающим арабским населением. Напряженность между двумя еврейскими общинами, несмотря на очень традиционалистскую сущность обеих, была вызвана не разными мировоззрениями, а только различиями в культуре и ритуальной практике.

Мусульманская община Хеврона, с религиозной точки зрения, была [и до сегодняшнего дня есть] одной из самых консервативных. Хотя евреи в прошлом страдали от многочисленных притеснений, и эта враждебность приняла антисионистский характер после Декларации Бальфура, между еврейской и мусульманской общинами долгое время были относительно мирные отношения. К примеру, во время беспорядков 1920 и 1921 годов евреи Хеврона избежали насилия, которое полыхало в других местах. Но к 1923 году продолжающаяся серия инцидентов низкого уровня убедила местную еврейскую общину в том, что мусульманско-христианская ассоциация насаждает антиеврейскую ненависть. Тогда еврейская община пожаловалась в местную полицию -- евреи считали, что меры, предпринимаемые для их защиты, являются недостаточными.

После британской оккупации, с увеличением еврейской иммиграции и развитием палестинского национального движения, между евреями и арабами в Хевроне возникла напряженность. Инциденты, когда арабы преследовали евреев, стали повседневными; они включали в себя богохульство, избиение, арабские дети бросали камни в окна еврейских домов, а также арабские дети и взрослые постоянно мешали еврейским молитвам возле Пещеры Патриархов [склеп в древней части Хеврона, в котором, согласно Библии, похоронены еврейские праотцы Авраам, Исаак и Иаков, а также их жёны Сарра, Ревекка и Лия. Авраам купил это место у хетта Ефрона за 400 сиклей серебра. Согласно еврейской традиции, здесь также покоятся тела Адама и Евы].

С ростом напряжения вокруг Стены Плача, многим стало очевидно, что готовятся еврейские погромы -- как в Иерусалиме, так и в других городах, в которых существовали еврейские общины. В августе 1929 года по всей стране начались жестокие беспорядки между арабами и евреями. Командующим полицией Хеврона на момент резни был британец Раймонд Освальд Кафферата, прибывший в Хеврон за три недели до резни и не знакомый с местными арабскими сановниками. В его распоряжении находились 18 конных и 15 пеших полицейских. Только один из них был евреем -- Ханох Бродзицкий, все остальные были арабами. Бывший член "Хаганы" Барух Катинка вспоминал, что начальство сообщило ему, что для защиты евреев в Хевроне необходимы еще 10–12 бойцов. Двадцатого августа, за четыре дня до трагических событий, группа посреди ночи отправилась в Хеврон и встретилась с лидером еврейской общины Элиэзером Даном Слонимом. Слоним, сын раввина Хеврона, был членом городского совета и директором Англо-Палестинского банка. У него были прекрасные отношения с британцами и арабами, и те, кто позже искал у него убежища, были уверены, что им не причинят вреда. Катинка сказал, что Слоним был непреклонен в том, что никакая защита не нужна, поскольку он был в хороших отношениях с местными арабами и доверял аянам [арабским знатным людям] когда шла речь о защите евреев.

Утром, в пятницу 23 августа, раввин Меир Хадас узнал о плане резни в Хевроне (его жена слышала, как арабы планировали резню) и предупредил Слонима. Слоним поговорил со своими арабскими друзьями, которые заверили его, что такого не произойдет. Слоним поверил и сообщил еврейским жителям города, что нет никакой необходимости бежать из Хеврона.

В это же время тысячи арабов с раннего утра уже собирались в Иерусалиме, а в 11 часов утра в Иерусалиме начались события, о которых мы говорили в прошлой части. В Иерусалиме, в отличие от Хеврона, были группы защиты из евреев и британцев, оснащенные огнестрельным оружием, которые отразили большинство нападений, тем самым предотвратив гораздо большую катастрофу. До полудня в Хевроне сохранялся порядок. В 15:00 Кафферата разместил трех полицейских у въезда в город. Они досматривали все машины, возвращающиеся с молитвы в Иерусалиме, в поисках оружия. В процессе, пассажиры машин рассказали о том, что происходит в Иерусалиме, а также пустили слух, что в Иерусалиме "евреи убивают арабов". Слух быстро распространился.

В пятницу, 23 августа, услышав сообщения о беспорядках в Иерусалиме, во второй половине дня толпа из 700 арабов собралась на центральном автовокзале города, намереваясь отправиться в Иерусалим. Шейх Талиб Маракка произнес речь перед собравшейся толпой. Кафферата попытался их успокоить и в качестве меры предосторожности попросил британские власти прислать подкрепление в Хеврон. Затем он организовал отправку конного патруля в еврейский квартал. Кафферата заметил, что многие евреи стоят на крышах и балконах своих домов. Он приказал евреям оставаться в своих домах, пока он пытается разогнать толпу, но они отказались. В сообщениях еврейских газет были опубликованы различные заявления выживших о том, что они слышали арабские угрозы "поделить [еврейских] женщин", что арабские домовладельцы сказали своим соседям-евреям, что "сегодня будет великая бойня", а некоторые из жертв пили чай с так называемыми друзьями, которые позже ​​стали их убийцами. Возле небольшой гостиницы семьи Шнеерсон Кафферати заметил бегущих и кричащих раввина Яакова Йосефа Слонима [отец Элиэзера Дана Слонимом] и его дочь. Слоним кричал и требовал защиты. Толпа кричала на раввина, раввин закричал на толпу, после чего его забросали камнями. Кафферата со всадниками начали разгонять толпу, используя дубинки.

Около 16:00 участники беспорядков собрались возле ешивы Хеврона и забросали ее камнями. В то время там были только Захария Мишаль, служка ешивы, и один студент, Шмуэль Халеви Розенхольц, 24-летний выходец из Польши. Розенхольца поразил камень, попавший в окно, он попытался выйти из здания и оказался лицом к лицу с арабскими погромщиками. Он попытался вернуться в здание, но его поймала толпа арабских погромщиков и зарезала. Служка же спрятался в колодце и потому выжил. Кафферата, опасавшийся, что похороны Розенхольца приведут к возобновлению беспорядков, запретил участвовать в них более чем шести людям. Руководители еврейской общины обратились к Кафферате с требованием "выполнить свой долг и взять ситуацию под контроль". Кафферата ответил: "Уединитесь в своих домах, и вам не причинят вреда". В 18:30 тишина вернулась, и Кафферата потребовал прислать к нему подкрепление из Иерусалима, но ему не ответили. Он также попросил помощи у своих коллег в Газе и Яффо. Около 21:00 несколько местных мухтаров [статус: деревенский или квартальный староста в некоторых арабских странах] пришли к Кафферате и рассказали ему, что слышали, что евреи убивают арабов в Иерусалиме. Они также сообщили, что Муфтий Амин аль-Хусейни потребовал, чтобы они дрались, и сказал им, что оштрафует их, если они откажутся. Кафферата заверил их, что в Иерусалиме все спокойно, и приказал вернуться в свои деревни, но, ожидая каких-то беспорядков, в ту ночь он спал в своем офисе. Несколько десятков евреев, которые боялись оставаться в своих домах, столпились ночью в доме Элиезера Дана Слонима.

В субботу, 24 августа, около 7:00 утра Ял Гродзинский, турист из Польши, прибывший в Хеврон в четверг, увидел из своего окна поток машин, полных арабов, направлявшихся в Иерусалим. Арабы в машинах были вооружены палками, мечами и ножами. Тем временем толпы жителей окрестностей начали стекаться в Хеврон. Некоторые из находившихся в доме Слоним решили пойти к Кафферату, но немедленно столкнулись с ливнем из камней. Около 8:30 арабы снова начали забрасывать камнями еврейские дома. Кафферата вышел со всеми 18 конными полицейскими, чтобы остановить участников беспорядков. Тем временем, Кафферата заметил попытку проникновения в изолированный дом семьи Хайхель. Двое братьев, Элияху-Дев и Исраэль-Арье Хайхель, вышли к нему из своего укрытия и умоляли его держать мятежников подальше от их дома. Кафферата отказался защищать их, и на его глазах мятежники убили их обоих. Одного из них убил попавший в него камень, а другого ударили ножом прямо у ног лошади Каффераты. После этого погромщики напали и на Кафферату, из-за чего он упал с лошади. Он отдал приказ своим констеблям открыть огонь по толпе и лично застрелил двоих нападавших арабов. Отбившись, он пошел за новой лошадью и винтовкой, а также снова позвонил в Иерусалим и попросил прислать подкрепление. В то время, как некоторые погромщики разошлись, остальным удалось прорваться через пикеты с криками "в гетто!". Запрошенное подкрепление не прибыло вовремя, что сыграло критическую роль во всех произошедших позже событиях.

По словам выжившего Аарона Реувена Бернцвейга, "сразу после восьми часов утра мы услышали крики. Арабы начали врываться в еврейские дома. Крики пронзали самое сердце небес. Мы не знали, что делать… Они ходили от двери к двери, убивая всех, кто был внутри. Крики и стоны были ужасными. Люди кричали: "Помогите! Помогите!", но что мы могли сделать?!"

Тем временем, собрались тысячи арабов, вооруженные ножами, топорами и вилами. Они громко провозгласили: "Британское правительство с нами!", и начали нападения на еврейские дома. Сначала они ворвались в дом семьи Абушдид, где убили главу семьи Элияху Абушдида и зарезали еще троих мужчин, находящихся в доме; женщины и дети получили тяжелые ножевые ранения. Позже они ворвались в дом старого раввина Хахама Йосефа Кастиля (Кастеля), убили его и сожгли дом. Раввин Ханох Хассон, раввин сефардской общины, был убит вместе со своей женой. Бен Цион Гершон, фармацевт клиники "Бейт Хадасса", оказавший большую помощь пациентам -- как евреям так и арабам, калека, не могущий сдвинуться с места, был убит под пытками, после того как на его глазах его дочь была изнасилована десятком погромщиков, после чего убита. Его жене отрубили руки, и она умерла в агонии.

Толпа арабов начала штурмовать дом Элиезера Дана Слонима, в котором находились многочисленные евреи, пытающиеся найти убежище. Но давайте с самого начала.

Когда арабы региона начали беспорядки, Слоним был одним из главных активистов, выступавших посредниками между различными сторонами. Он воспользовался своими связями с властями и арабскими высокопоставленными лицами и постарался снизить напряженность. Они заверили его, что никакого вреда евреям города причинено не будет. В субботу десятки евреев из числа жителей города и студентов хевронской ешивы собрались у его дома, надеясь спрятаться от разъяренной арабской толпы. Евреи верили, что из-за статуса и связей с арабской общественностью, никто из погромщиков не посмеет тронуть Слонима. В ту субботу в его доме гостили его тесть раввин Орланский -- с женой и маленькой дочерью Миной. За несколько дней до этого в Тель-Авиве прошла свадьба их дочери Рахили, невестки Слонима, а Шаббат "Семи благословений" должен был пройти в Хевроне. Раввин Орланский, его жена и дочь Мина прибыли в город уже в четверг, молодожены планировали приехать в пятницу, но из-за напряженности, царившей на дорогах, дороги были перекрыты, и они так и не сумели доехать до Хеврона.

Рано утром в субботу Слоним успел обойти еврейские дома в городе, передать необходимые сообщения и ободрить напуганных жителей, затем он вернулся в свой дом, наполненный людьми. Вскоре после того, как стало известно о первой жертве, в доме Элиезера Дана Слонима собралось сорок человек. Собравшиеся организовали импровизированную утреннюю молитву у него дома. Когда толпа подошла к его двери, они предложили пощадить сефардскую общину, если он выдаст всех студентов ашкеназской ешивы. Он отказался, сказав, что "мы все один народ", после чего толпа ворвалась в дом. Слоним, вооруженный пистолетом, не стал стрелять в бунтовщиков, а кричал им "мир", пытаясь их успокоить, однако это не помогло, тогда Слоним достал пистолет и выстрелил в воздух. Арабам удалось вырвать у него пистолет из рук и выстрелить в него из своего ружья, в результате чего он был серьезно ранен. Погромщики устроили резню и убили двадцать четырех из четырех десятков человек, оставшихся в доме. Среди убитых были жена Слонима Хана и их четырехлетний сын Аарон, а также родители Ханы Слоним -- раввин Орланский [раввин Зихрон-Яакова ] и его жена. Второй ребенок Элиезера Дана и Ханы Слоним, Шломо, в то время годовалый ребенок, был ранен, он лежал под трупами своих близких и потому выжил. Он является единственным выжившим из семьи Элиезера Дана Слоним. Некоторые из находившихся в доме Слоним людей получили ранения, другие прятались под телами убитых. Погромщики покинули дом после того, как "убедились" в том, что все находящиеся там мертвы. Слоним боролся за жизнь еще двое суток, после чего скончался от ран. Его похоронили в братской могиле вместе с остальными жертвами беспорядков.

Позже Гродзинский рассказал, что произошло в доме Слоним:

"Мы все побежали укреплять дверь и как сумасшедшие носились по комнатам... крики женщин и крики младенцев заполнили пространство дома... мы поставили ящики и столы... но когда мы увидели что нападавшие выломали дверь топорами... мы вышли из двери и начали бегать из комнаты в комнату, но в каждой комнате нас находил град камней... Когда я вошел в одну из комнат, я увидел стоящую рядом с окном мою маму, которая кричала в окно: "Спасите!". Я посмотрел в окно и увидел множество диких арабов, которые смеялись и бросались камнями... Я схватил маму и спрятал ее позади книжного шкафа... Я спрятал туда еще одну девушку, 12-летнего мальчика и одного из мальчиков из ешивы, и, наконец, я тоже там спрятался... Задыхаясь, мы сидели друг на друге и слышали шум врывающихся в комнату арабов, звук их пения, который смешивался с криками избитых и их вздохами. Через десять минут наступила тишина... послышались громкие выстрелы, вероятно, полиции".

Мятежники разбили голову Элиезера Дана Слонима железным прутом, а затем убили евреев в доме, подвергая их пыткам. Директор школы "Тель-Нордой" в Тель-Авиве, писатель Хаим Элиэзер Дубников и его жена, приехавшие с детьми на каникулы в Хеврон, были убиты под пытками. Их дети, восьми и двенадцати лет, спрятались в соседнем чулане и слышали как убивали их родителей. Крики ужаса наполнили улицы, уже покрытые кровью и перьями. Пекарь Ной Иммерман сгорел заживо, когда убийцы заставили его залезть в печь. Хабадского хасида Хаманкара Моше Гольдшмида жестоко пытали, ему выкололи глаза, а голову положили на пламя примуса, пока он не обгорел и не умер. Его 5-летняя дочь, ставшая свидетельницей убийства своего отца, была убита ударом меча по голове -- голова ее от удара раскололась надвое. Его жене нанесли тяжелое ножевое ранение. После этого их дом был разграблен арабскими женщинами.

Большая толпа собралась возле больницы "Бейт-Хадасса" и начала нападать на еврейские дома в округе. Каффератта приказал стрелять в них, также стрелял сам. Несколько участников беспорядков были ранены, после чего толпа начала расходиться. Затем Кафферата поскакал в Еврейскую квартал, где обнаружил, что погромщики вошли и туда, хотя ранее он разместил некоторых из своих людей, которые должны были это предотвратить. По его словам, он застрелил двоих участников беспорядков и сбил их с ног. Он услышал крик из одного из домов. Вот как он описал то, что увидел, войдя:

"Услышав крики в комнате, я поднялся по узкому... туннелю и увидел араба, который отсекал ребенку голову мечом. Он уже ударил его и собирался нанести следующий удар, но, увидев меня, попытался направить удар на меня, но промахнулся; он был практически на дуле моей винтовки. Я выстрелил ему в пах. Позади него была залитая кровью еврейка, и мужчина, в котором я узнал [арабского] полицейского по имени Исса Шериф из Яффо. Он стоял над женщиной с кинжалом в руке. Он увидел меня, вбежал в соседнюю комнату и попытался запереться, выкрикивая по-арабски: "Ваша честь, я полицейский". ...Я проник в комнату и застрелил его."

Раввин Меир Шмуэль Кастель (68 лет), раввин Цви Дербкин (70 лет) и еще 5 парней были кастрированы. Ицхака Абушдида и Дубникова задушили веревкой. Ицхака Абу Хана (70 лет) привязали к двери и пытали, пока он не умер. Двухлетнему Менахему Сигалу отрубили голову. У многих жертв были отрезаны руки и пальцы, скорее всего для того, чтобы украсть браслеты и кольца. Магазины и синагоги были разграблены и подожжены.

Были люди, которым удалось спастись, потому что они лежали под телами и притворялись мертвыми. К 10:30 утра беспорядки в Хевроне прекратились, и арабские жители деревень вернулись в свои дома. Выжившие евреи начали выходить из своих укрытий, потрясенные масштабами ужаса. Британцы приказали им собраться у здания полиции. Сюда же привозили раненых, но возможности оказать им медицинскую помощь практически не было, так как клиника "Бейт-Хадасса" была полностью разрушена. Дом врача Цви Китаина был разграблен. Он заботился о раненых и мертвых, рискуя своей жизнью, и был последним евреем, покинувшим город.

Раввин Якоб Йозеф Слоним, главный ашкеназский раввин Хеврона, после давал показания о том, что после того, как его арабские знакомые сообщили ему, что местные хулиганы намереваются напасть на талмудическую академию, он пошел просить защиты у районного чиновника Абдуллы Кардуса, но ему было отказано в аудиенции. Позже, после нападения на улице, он подошел к начальнику полиции, но Кафферата отказался принять какие-либо меры, сказав ему, что "евреи этого заслуживают, вы -- причина всех бед". На следующее утро Слоним снова призвал районного начальника принять превентивные меры, но ему сказали, что "нет оснований для страха. Имеется большое количество полиции. Идите и успокойте еврейское население". Через два часа толпа, возбужденная речами, начала врываться в еврейские дома с криками "Убивайте евреев". Резня длилась полтора часа, и только после того, как она утихла, полиция начала действовать, стреляя в воздух, после чего толпа тут же разошлась. Сам Слоним был спасен дружелюбным арабом.

Нападение сопровождалось бессмысленными разрушениями и грабежами. Еврейская больница, в которой лечили арабов, подверглась нападению и разграблению. Многочисленные еврейские синагоги подверглись вандализму и осквернению. Согласно одному сообщению, из синагог были украдены свитки Торы в серебряных и золотых футлярах, а из библиотеки раввина Иуды Бибаса были украдены древние рукописи. Библиотека, основанная в 1852 году, частично сгорела и была разрушена. В одном случае раввин, спасший свиток Торы из горящей синагоги, позже скончался от ожогов.

263 еврея были спасены их арабскими соседями. Спасателями евреев были в основном члены старых семей Хеврона, например, члены семьи Кордиа, спасшие семью Шнеерсонов. В отчетах, отправленных евреями Хеврона в сионистские учреждения, упоминаются имена спасителей. Иногда они действовали индивидуально, а иногда как представители своих семей, среди них семьи Абу Хишаля, Абу Зины, Харбави, Шахина, Тахбоба, Бадра, Аль-Хатиба, А-Зарро, Зейтуна, Хамури, Кавасми, Загайра, Абу Муншара и Абу Шахидм. Некоторые были ранены при спасении своих еврейских знакомых, например, Абу Шакер Амро из города Дора, который защищал раввина Яакова Йосефа Салонима. Были арабы, которые пытались защищать евреев города своими телами, но в основном безуспешно. Согласно свидетельству Змиры Мани, опубликованному в газете "Гаарец" 12 сентября 1929 года, хевронский араб Абу Эйд Зайтун, спас несколько семей евреев, выйдя с оружием на их защиту, а после спрятал их в подвале своего дома. Позже он позвонил в британскую полицию, которая доставила спрятанные им еврейские семьи и еще нескольких выживших евреев в полицейский участок. Семья Эзра также была спасена от расправы благодаря дружественным арабам.

Аарон Реувен Бернцвейг рассказал, что араб по имени Хадж Эйсса Эль Курди спас группу из 33 евреев после того, как он настоял на том, чтобы они спрятались в его подвале. Там они ждали в "смертельном страхе", пока беда пройдет, беспокоясь, что "убийцы снаружи услышат [маленьких детей, которые продолжали плакать]". До подвала доносились крики погромщиков: "Сегодня день, посвященный Мухаммеду. Любой, кто не убивает евреев, является грешником". Тем временем несколько арабских женщин стояли на страже снаружи, неоднократно оспаривая утверждения кричащей толпы о том, что они укрывают евреев. Йона Молчадский родила ребенка, укрываясь в арабском подвале. Позже Молчадский рассказывала, что, когда толпа потребовала от арабов выдать всех евреев, которых они скрывали, ее хозяин сказал им -- "мы уже убили наших евреев", после чего толпа ушла. Семья Абу Ид Зайтуна спасла Змиру Мани и других евреев, спрятав их в подвале, и защищая мечами. Позже они нашли полицейского, который благополучно сопроводил их в полицейский участок в Бейт-Романо.

По словам Малки Слоним, их защищал пожилой араб по имени Абу Шакер:

"Мы молча сидели в забаррикадированном доме, и Абу-Шакер сообщал нам о происходящем... Бунтовщики прибыли. Мы слышали их рычащие крики, требующие убийств... Мы также слышали голос Абу-Шакера: "Уходите отсюда! Вы не войдете сюда! Вы не войдете сюда!" Они толкнули его. Он был стар, может быть, лет 75, но он был очень сильным. Он боролся. Он лежал перед входом в дом, у двери, и кричал: "Только по моему трупу ты пройдешь здесь! По моему трупу!" Один из бунтовщиков занес над ним нож и закричал.: "Я убью тебя, предатель!", после чего нанес удар ножом. Абу-Шакер был ранен в ногу, шла кровь. Он не стонал и не кричал, а только сказал: "Иди и режь! Я не двигаюсь!" Погромщики начали советоваться, наступила минута молчания. Позже мы услышали, как они уходят. Мы знали, что спасены. Мы хотели занести нашего спасителя внутрь, перевязать его рану и поблагодарить его. Он отказался и сказал, что могут приехать и другие и что его задача еще не выполнена."

Муса Агима, чей отец владел бойней в Хевроне, показал, что их спас один из арабских служащих его отца, который привел ослов, посадил семью верхом и отвез их в Иерусалим.

Несмотря на то, что многочисленные арабские источники часто упоминают о том, что большинство хевронских евреев обязаны своему спасению арабским соседям, израильский историк Бенни Моррис писал:

"Фактически, большинство из них были спасены благодаря вмешательству британской полиции и тому факту, что многие евреи успешно отбивались от нападавших в течение долгих часов -- хотя, конечно, арабские соседи действительно спасли несколько семей."

Поскольку еврейское поселение в Хевроне было изолировано и отрезано, силы "Хаганы" не смогли прийти на помощь жителям и предотвратить резню. Там также не было местных сил обороны из-за их веры в хорошие отношения с арабскими соседями.

В результате резни в Хевроне были убиты 67 евреев. Около трети погибших (24 человека) были студентами хевронской ешивы. Среди погибших 12 женщин и трое детей в возрасте до пяти лет. 44 получили серьезные ранения и 21 - легкие ранения. Американское консульство сообщило о девяти смертях арабов. Цви Хирш Хеллер из Петах-Тиквы учился в ешиве Хеврона. Он стал жертвой резни в Хевроне в 1929 году и умер от ран в больнице в Иерусалиме, в возрасте 15 лет на момент смерти. В письме евреев Хеврона Верховному комиссару описаны случаи пыток, нанесения увечий и изнасилований.

Британцы приказали евреям в ту же ночь провести поспешные похороны погибших, и лишь нескольким евреям разрешили присоединиться и произнести поминальную молитву "Кадиш". Жертвы были похоронены в братской могиле в четырех длинных рядах на древнем кладбище в Хевроне. Дополнительная могила была вырыта для частей отрубленных конечностей, пепла, одежды и окровавленных предметов, вынесенных из еврейских домов. Братские могилы были вырыты пленными арабами, которые пели во время захоронения.

Через три дня британцы решили ликвидировать еврейское поселение в Хевроне. Евреев посадили в грузовики, которые отвезли их в Иерусалим. Все имущество и дома евреев были разграблены погромщиками: больница "Бейт-Хадасса" была превращен арабами Хеврона в школу для девочек, синагога "Авраам Авину" была разрушена, а древнее кладбище осквернено. После беспорядков ешива из Хеврона переехала в Иерусалим.

Через восемнадцать дней после резни еврейское руководство потребовало эксгумации тел, чтобы выяснить, имело ли место преднамеренное нанесение увечий. Но после того, как 20 тел были извлечены из земли и перезахоронены, работу было решено прекратить. Тела находились под открытым небом в течение двух дней перед захоронением, и было практически невозможно установить, были ли они подвергнуты увечьям после или во время резни. Поэтому никаких выводов сделать не удалось.

Четвертого сентября 1929 года газета "Доар Хайом" сообщила о том, что раввин Моше Мордехай Эпштейн, глава хевронской ешивы, "разослал телеграммы в раввинскую ассоциацию в Нью-Йорке и во все зарубежные газеты, а также известным раввинам в Соединенных Штатах", в которых он писал:

"Удар по нашему народу велик как море. Разрушения в ешиве ужасны: двадцать два великих деятеля Земли Израиля были убиты и шестнадцать ранены. Около ста пятидесяти членов ешивы, а также администраторы ешивы -- живут в Иерусалиме. Мы остались голыми и обездоленными. Смысл -- призыв к спасению, частая и конкретная помощь. Святой народ, не дай погаснуть свету Израиля, озарившему Ишув земли Израиля."

Через девять месяцев после резни, раввин Авраам Ицхак Кук и раввин Ришон-ле-Циона Яаков Меир а также Менахем Осишкин, Ицхак Бен-Цви и многие другие подписали призыв "ко всему народу Израиля поддержать наши требования и построить великий Хеврон". 67 хевронских святых, которые стали жертвами во имя святой нации и строительства земли Израиля, требуют от нас искупления за свою кровь, долг народа Израиля -- ответить на это священное требование, построив и заселив город предков."

Еврейское поселение в Хевроне было восстановлено в 1931 году. В июне 1931 года в городе проживало 96 евреев, а в последующие годы община даже немного расширилась. Во время напряженных событий октября 1933 года для обеспечения безопасности туда была отправлена ​​Хагана, которую в этот раз встретили с радостью. Евреи в Хевроне не подверглись нападению во время этих событий, но постепенно начали покидать город, и в 1936 году, во время Великой арабской революции все евреи, за исключением семьи Эзра, покинули город. Последняя еврейская семья оставалась в Хевроне до решения о разделе в ноябре 1947 года.

В первой статье первого номера местной газеты "Зот аль-Халиль" ("Голос Хеврона"), опубликованного в 1952 году, мэр Хеврона Мухаммад Али аль-Джабари с гордостью писал, что "горы Хеврона преуспели в искоренении евреев". В Хевроне не было ни одного еврея до возобновления еврейского поселения в городе после оккупации города силами ЦАХАЛа во время Шестидневной войны (1967).


Продолжение следует.

Стандартный вопрос: расскажите мне, пожалуйста, что из этого вы знали до прочтения текста, заранее благодарю.

Просьба: мне достаточно тяжело это аккуратно и складно писать, поэтому если вы замечаете неточности или ошибки (как исторические, так и орфографические) сообщайте мне, пожалуйста, я еще раз проверю и, если я ошиблась, я обязательно исправлю.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив