Исторические анекдоты о человеколюбии Екатерины II

sergeytsvetkov — 13.09.2020

Представление государям есть такое дело, которое не может совершаться равнодушно. Представляются люди различных свойств, характера и образования: одни от чрезмерной радости удостоиться этой высокой чести, другие от врожденной, неодолимой застенчивости, несмотря на ум и дарования, смущаются, торопеют и нередко путаются в словах и ответах. Иные, не расслушав или не поняв вопроса, отвечают совсем противное. Так, императору Александру, когда он принимал, в проезд через какой-то губернский город, тамошних помещиков и спросил, между прочим, у одного из них:
— Ваша фамилия?
— В деревне осталась, ваше величество, — отвечал он, принимая это слово в значении: «семейство».

…Иногда, может быть, это и забавляет сильных земли, но по большей части наводит скуку и требует терпения. Императрица Екатерина в величайшей степени была снисходительна, но, при всей своей кротости, позволила себе в подобном случае забавный ответ.
Однажды, при обыкновенном выходе, представлялся ко двору генерал Ш., служака времен императрицы Елизаветы Петровны, человек престарелый, но простой, и давно, а может быть и никогда, не бывший в столице. Разговаривая с ним, государыня к чему-то сказала:
— Я до сих пор вас не знала.
— И я, матушка, — отвечал он, — вас не знал.
На это она, едва удерживаясь от смеха, промолвила:
— Да как и знать меня, бедную вдову!
(Черты из жизни Екатерины II. Древняя и новая Россия. 1879. Т. I. С. 67)

***
Однажды в Царском селе императрица, проснувшись ранее обыкновенного, вышла на дворцовую галерею подышать свежим воздухом и увидела у подъезда нескольких придворных служителей, которые поспешно нагружали телегу казенными съестными припасами.
Екатерина долго смотрела на эту работу, не замечаемая служителями, наконец крикнула, чтобы кто-нибудь из них подошел к ней. Воры оторопели и не знали что делать. Императрица повторила зов, и тогда один из служителей явился к ней в величайшем смущении и страхе.
— Что же вы делаете? — спросила Екатерина, — вы, кажется, нагружаете вашу телегу казенными припасами?
— Виноваты, ваше величество, отвечал служитель, падая ей в ноги.
— Чтоб это было в последний раз, — сказала императрица а теперь уезжайте скорее, иначе вас увидит обергофмаршал и вам жестоко достанется от него.
(Подлинные анекдоты Екатерины Великой. М. 1806. С. 14)

***
Раз Екатерина играла вечером в карты с графом А.С.Строгановым. Игра была по полуимпериалу; Строганов проигрывался, сердился; наконец, бросил карты, вскочил стула и начал ходить по комнате.
— С вами играть нельзя; вам легко проигрывать, а мне каково? — кричал он императрице.
Находившийся при этом Н.П.Архаров испугался и всплеснул руками.
— Не пугайтесь, Николай Петрович, — хладнокровно сказала ему Екатерина, — пятьдесят лет все та же история.
Походив немного и охладев, Строганов опять сел и игра продолжалась, как будто ничего не бывало.
(Рассказы князя С.М.Голицына. Русский архив. 1869. С. 640).

***
Придворному книгопродавцу Вайтбрехту было прислано из Парижа несколько сот экземпляров пасквилей на императрицу. Не зная, как поступить в этом случае, он представил экземпляр обер-полицмейстеру и просил его донести о происшедшем государыне. На другой день обер-полицмейстер приехал к Вайтбрехту и спросил его: какая цена назначена по фактуре присланным книжкам и по какой он мог бы продавать их?
Вайтбрехт определил цену каждой книжки в тридцать копеек ассигнациями.
— В таком случае, — сказал ему обер-полицмейстер, — императрица приказывает вам продавать их по пяти копеек, а недостающие затем деньги будут вам отпущены из придворной конторы.
(Обозрение царствования и свойств Екатерины Великой. П.Сумарокова. Спб. 1832. Ч. I. С. 177).

***
Обер-полицмейстер Рылеев по окончании своего доклада о делах донес императрице, что он перехватил бумагу, в которой один молодой человек поносит имя ее величества.
— Подайте мне бумагу, — сказала она.
Не могу, государыня, в ней такие выражения, которые и меня приводят в краску.
— Подайте, — говорю я, — чего не может читать женщина, должна читать императрица.
Развернула, читает бумагу, румянец выступает на ее лице, она ходит по зале, засучивает рукава (это было обыкновенное ее движение в раздраженном состоянии), и гнев ее постепенно разгорается.
— Меня ли, ничтожный, дерзает так оскорблять? Разве он не знает, что его ждет, если я предам его власти законов?
Она продолжала ходить и говорить подобным образом; наконец, утихла. Рылеев осмелился прервать молчание.
— Какое будет решение вашего величества?
— Вот мое решение, — сказала она и бросила бумагу в огонь.
(Черты из жизни Екатерины II. Древняя и новая Россия. 1879. Т. 1. Стр. 141).

***
Мраморный бюст императрицы, сохранявшийся в Эрмитаже под стеклянным колпаком, был найден нарумяненным. Приближенные государыни убеждали ее приказать нарядить по этому поводу тщательное следствие и строго наказать виновных в столь дерзкой выходке. Но Екатерина, не выказывая ни малейшего неудовольствия, отвечала им:
— Вероятно, это кто-нибудь из пажей хотел посмеяться над тем, что я иногда кладу себе на лицо румяны. Велите только вымыть бюст.
(Masson. Memoires secrets sur la Russie. Paris. 1859. Pg. 118).

***
Между генерал-губернаторами в царствование Екатерины А.П.Мельгунов, как известно, быт признаваем по уму его в числе отличных и пользовался общим уважением. Мельгунов имел однако же слабость в кругу близких ему особ отзываться иногда в смысле и духе критическом насчет императрицы. Такой образ мыслей, равно как и многие из отзывов Мельгунова, были государыне известны.
Однажды Мельгунов, приехавший в столицу по делам службы, имел у императрицы доклад, продолжавшийся очень долго. Некоторые из близких государыне особ, заметив такую продолжительность, удивлялись этому, зная, что императрице известен образ мыслей Мельгунова. Когда последний вышел из кабинета, один из приближенных в ироническом смысле напомнил императрице о его отзывах на ее счет. Екатерина на это сказала.
— Все знаю, но вижу в нем человека государственного; итак, презирая личного моего в нем врага, уважаю достоинства. Я, подобно пчеле, должна и из ядовитых растений выбирать соки, которые, в смешении с другими, могут быть полезными.
(Черты из жизни Екатерины П. Древняя и новая Россия. 1879. Т. I. Стр. 144).

***
Когда Франция подверглась жестоким следствиям революции и внутренних неустройств всякого рода, когда осторожная Екатерина прервала и на море, и на суше всякое с нею сношение, в то время возвратился из Парижа молодой Будберг, русский камер-юнкер, бывший впоследствии ревельским губернатором. Екатерина, вникавшая в причины всяких действий, любила в то время расспрашивать подробно приезжающих из этого государства; она пожелала и его видеть.
Милостиво ею принятый и обласканный, он удовлетворял любопытство императрицы, рассказывая о своих путешествиях.
— Скажите, пожалуйста, — спросила она, — отчего это во Франции такие волнения?
— Да как не быть волнениям,—резко и живо отвечал он в каком-то рассеянии, забыв о лице, с которым говорил,— самовластие там дошло до такой степени, что сделалось несносным.
Выговорив это, он опомнился, смутился, потупил глаза и стоял как вкопанный.
— Правда твоя, мой друг, — заметила Екатерина, —надобно стараться несносное делать сносным.

Другой раз, разговаривая об этом же предмете с графом Н.П.Румянцевым, возвратившимся также из чужих краев и бывшим впоследствии государственным канцлером, она сожалела о затруднительном положении французского короля Людовика XVI, о неустройствах и волнениях во Франции и, между прочим, сказала:
— Чтобы хорошо править народами, государям надобно иметь некоторые постоянные правила, которые служили бы основою законам, без чего правительство не может иметь ни твердости, ни желаемого успеха. Я составила себе несколько таких правил, руководствуюсь ими, и, благодаря богу, у меня все идет недурно.
Румянцев осмелился спросить:
— Ваше величество, позвольте услышать хотя одно из этих правил.
— Да вот, например, — отвечала Екатерина — надобно делать так, чтобы народ желал того, что мы намерены предписать ему законом.
(Исторический вестник. 1881. Т. I. С. 466).

Вышла моя новая книга

Написана честно. Надеюсь на ваш читательский интерес.

В настоящее время «Сотворение мифа» — это единственная книга, которая в популярном стиле и доступным языком знакомит читателя с проблемами становления русской историографии, рисует портреты первых российских учёных-историков и разворачивает полную картину зарождения норманнизма в Швеции и его последующего укоренения на русской почве.

Книга содержит очерк древней русской истории, написанный с позиций современного исторического знания.

Библиографический список состоит из 100 изданий.

Подробное описание книги.

Тираж книги я распространяю сам. Начал рассылку. Сделать заказ можно, написав на мой мейл 

[email protected]

Цена 1 экз. с автографом — 600 руб.

С почтовой доставкой (по РФ) — 850 руб.

Оставить комментарий

Популярные посты:

otho

Постельное белье для комфортного сна: секреты выбора

nevash_lexa

Вернулся к жизни и радости!

fenster99

после Старого НГ

philologist

Савин Н.А. Последние Северы. СПб.: Алетейя, 2025

pr0xboct

Доброго субботнего утра вам!

inna1903gr

Зимняя сказка

dok_zlo

Тщательно отобранные

coffee_mood

Гуляя по Москве

e_kaspersky

Прогулка по Лиме. Жить можно! Но не везде...

• Ранее
• Архив