Идеальное государство.

топ 100 блогов antoin02.04.2010 Как некоторые догадались, вчера мы с Идеальное государство. [info]legatus_minor обменялись постами. Порадовало, что были и те, кого удалось провести :). Лучший комментарий, безусловно — это пожелание лучше стилизовать под Крамника. Можете не беспокоиться: он обещал исправиться и в будущем копировать свой стиль намного точнее. А сейчас в качестве восстановления status quo помещаю немного дополненный текст, который вчера иллюстрировал желание Идеальное государство. [info]legatus_minor распрощаться с «танчиками».
Могу заверить постоянных читателей этого журнала, что мне всё так же неприятны современная политика и история XX века, а потому всё остаётся по-прежнему.


Disclaimer. Я не только признаю, но и предупреждаю, что нижеследующий текст до наглости субъективен. Да, мне нравится Венецианская Республика, и я считаю её лучшим из городов-государств раздробленной Италии. Венецианцы, конечно, были теми ещё канальями, но читать про них очень приятно. Это вам не хроника постоянных потерь и кризисов, это позитивный перечень побед: «сначала мы согнули вот этих, потом согнули вот этих, там и до их соседей добрались, а вот эти нам кровь попортили, но мы собрались с силами и согнули их в два раза ниже». Так что сдерживать свои эмоции при разговоре об истории Венеции у меня никак не выйдет.


Можно долго восхищаться венецианскими зданиями, площадями и «мокрыми улицами». Можно в подробностях разбирать шедевры венецианских художников, скульпторов и композиторов. Обручённый с морем город всё ещё готов очаровать для путешественника, готового закрыть глаза на знаки увядания и распада. Только вот настоящая красота Венеции уже давно исчезла, потому что её невозможно было заморозить в камне или на холсте.
Это красота идеального государства, совершенство уникального механизма, в котором тысячи мелких деталей работали дольше и лучше, чем молоты и наковальни более громогласных империей. Dogado, Stato da M?r и Domini di Terraferma были уровнями пирамиды, которая возвышалась над миром более гордо, чем усыпальницы фараонов, но ныне исчезла безвозвратно. Зато осталась память о самой стабильной и успешной республике за всю историю Европы, которая оставалась неизменной вплоть до конца XVIII века.

Идеальное государство.
Венеция из «Книги плаваний» Пири Рейса


Государство это было естественным следствием всей своей истории. Уже в начале своего пути, в VI веке, это был необычный город по сравнению с соседями. Город, возникший почти с нуля, в отличие от соседей с многовековой историей. Общество независимых индивидов, не знавших тирании единоличного правителя или нескольких потомственных олигархов. Естественно, что сразу был сделан выбор в пользу республики, где даже дож оказался действительно primus inter pares.
Ирония в том, что расцвету Венеции дважды помогла Византия. Когда венецианцы постарались отгородиться от хаоса тогдашних диких разборок в остальной Италии, город встал под защиту византийского экзархата в Равенне и флота из Кьясси. Эта изначальная безопасность позволила городу быстро развиться от жалкого рыболовства сначала до местечковой торговли, а потом и до выхода на товары Адриатики, и далее всего Средиземноморья.
Вскоре Венеция стала значительной силой на морских путях, гордившейся своими отличными моряками-купцами и блестящими судостроителями. Эпоха Крестовых походов с её потоками товаров и пассажиров резко обогатила Венецию, сделав её влиятельным игроком в регионе, но те же преимущества получили и другие приморские города Италии. Конкуренция становилась всё жёстче, а каждое поражение (например конфискация византийцами собственности венецианских купцов в Константинополе) автоматически лило воду на чужую мельницу. И вот тогда для Венеции настаёт миг величайшей славы: Византия помогла ей второй раз, теперь — своим падением. Участие в завоевании Константинополя принесло не только несметные богатства столицы некогда великой империи, но и контроль над укреплёнными торговыми точками в Эгейском море и восточном Средиземноморье. Лучшие морские пути оказались монополизированы венецианцами. До сих пор десятки знаков в городе напоминают не только об унижении и горе побеждённых, но и о том как решительность и ум лидеров Венеции сделали её доминирующей владычицей морей и гаваней. Этим успехом нельзя не восхищаться, впрочем, история Венеции вообще больше была наполнена триумфами и силой, чем жалобами и слабостью, поэтому её читать интереснее истории многих других государств. Удача улыбалась всем в своё время, но венецианцы лучше прочих умели превратить случайную возможность в преимущество, которое будет длиться целые столетия.

Богатство и выгодные обстоятельства — ничто, если не уметь ими распоряжаться. Успехи города во многом объяснялись тем, что в эпоху вечных раздоров и кризисов политическая жизнь в республике оставалась на удивление стабильной. Главным залогом этого стала закрытая система, появившаяся в 1297 году. Лидеры города поняли, что смогут сделать себя и государство более богатыми, если сфокусируются на этом и подчинят своим амбициям саму политическую систему. Для этого и потребовалось событие под названием Serrata: венецианский Великий Совет был закрыт для всех семей, кто не входил туда на тот момент. Тем самым законодательно оформилась давно уже фактически существовавшая каста купцов-патрициев, каждый из которых видел государство продолжением собственных торговых и семейных интересов, а также расчётной палатой для бизнеса. Эти уважаемые семьи были записаны в Золотой Книге и получили не только обширные привилегии, но и серьёзные обязанности, именно они должны были управлять республикой. Граждане уровнем поменьше, то есть патриции, тоже имевшие ранее право попасть в Великий совет, менее богатые купцы, доктора и юристы, получили название cittadini originari, и их внесли в Серебряную Книгу. Они могли стать послами и дипломатами, казначеями и судьями, но не имели права занять политические должности.
Это деление было забавным, но действенным. Как ни странно, своим положением были довольны все политически значимые слои: обязанности чётко соответствовали правам. Членам Великого Совета не платили за службу, а отказаться служить государству было нельзя, хотя это часто требовало многих сил и средств, а то и крови. Cittadini originari мало влияли на политику, но могли получать неплохое жалованье, занимали уважаемые посты и потому не чувствовали себя обделёнными. Прочие категории тоже имели свои плюсы и минусы. Например, arsenalotti (работники Арсенала) и стекольщики, получали более чем хорошие зарплаты, имели различные привилегии и работа их считалась престижной, но если кто-то решал собрать вещички и попытаться продавать секреты мастерства вне Венеции, за ними и их семьями начинали охоту ассассины республики. Естественно, распределение богатства в городе было сильно неравномерным, но по сравнению с другими тогдашними государствами оно было всё же более справедливым, и венецианский бедняк был хорошо обеспечен по сравнению, например, с французским. Наличие в городе нищих считалось оскорблением славы Венеции, и потому принимались меры, чтобы любой желающий мог получить работу, соответствующую его способностям. И наоборот: считалось что хвастаться богатством, например, транжиря деньги на наряды с драгоценностями — не комильфо, так что все эти золотые купцы скрывали истинный размер своего благосостояния. Простое население регулярно снабжали продовольствием, устраивали для него пышные церемонии и праздники, а действительно работающая система правосудия и уважение к каждому, кто даже малым служит Республике помогала чувствовать себя истинным гражданином, а не бесправным скотом, как в других государствах. Так что понятно, почему изгнание из Светлейшей считалось адекватной заменой смертной казни.

Многочисленные правила и сложные процедуры выборов были направлены на то, чтобы должности занимали только действительно подходящие для этого люди, но чтобы никто не смог бы стать достаточно сильным и ниспровергнуть республику. При этом чем более влиятельной была должность, тем более сложными были выборы и более коротким срок, то есть лидеров выбирали тщательнее всего, и ненадолго. Только дож оставался дожем до конца жизни, только вот после 1268 года его пост стал в основном церемониальным, без реальной власти, как бы награда для уважаемых стариков. Его венецианцы называли «птичкой в позолоченной клетке», поскольку жизнь дожа становилась подчинённой жёсткому распорядку и ритуалам. Например, он не мог свободно вывешивать герб своей семьи, не мог свободно заказывать свои портреты, а когда дожа рисовали, то изображали всегда коленопреклонённым перед символом Венеции, будь то лев Св. Марка, сам святой или белокурая женщина в одежде дожа, символизирующая Республику. Он не покидал Дворец Дожей и Базилику Сан Марко, не владел землями и домами вне Республики, не мог открывать официальные письма без присутствия других чиновников. Более того, после смерти дожа комиссия inquisitori проверяла его бумаги, с тем чтобы наложить штраф на имущество дожа в случае нарушений законов.

Идеальное государство.
Вид Венеции, из Civitates Orbis Terrarum, 1565.


Миф о Венеции как об идеальном государстве родился из череды триумфов республики. О государственном устройстве Светлейшей с восхищением писали и в Генуе, и во Флоренции, в вечно неспокойной Франции и даже в Англии XVII века. Реальность, конечно, была менее блестящей, но Венеция знала только две попытки государственного переворота, если их можно так назвать. Первую в 1310 году предприняли молодые патриции — им не нравилось, что все члены семей Золотой книги должны были обязательно пройти через период «обучения»: послужить республике в торговле, провести много времени за морями в Александрии и Константинополе, поплавать на галерах и послужить в гарнизонах... Получить влиятельный пост можно было только в очень зрелом возрасте: Великий Совет составляли люди от 70 лет и старше. А молодёжь хотела всего и сразу, и при этом не желала покидать дом для обычного «обучения государственному чувству». Попытка переворота на самом деле была более комичной, чем серьёзной: молодые повесы просто прискакали на площадь Сан Марко с развевающимися знамёнами и начали там шуметь. По легенде, какая-то старуха разозлилась, что лоботрясы мешают её послеобеденному сну, и швырнула в путчистов кусок черепицы. Удачный бросок свалил одного из знаменосцев, его друзья внезапно решили, что их идея была глупой, и разошлись.
Вроде бы всё хорошо кончилось, но в итоге ужаснувшиеся патриции создали устрашающий Совет Десяти, особый государственный орган, который действовал, как сказали бы сегодня, «вне конституции». Совет Десяти мог сместить с должности любого, даже дожа, мог тайно подвергнуть обвиняемого пыткам, мог собирать информацию от сети шпионов — и действительно делал всё это. Например, в 1457 г. дожа Франческо Фоскари, героя войны с Миланом, Совет заставил отречься от должности, поскольку его сын был признан виновным в тайной переписке с султаном и Франческо Сфорца. Использовал Совет и bocche dei leoni, «пасть льва», почтовые ящики с изображением льва Св. Марка, которые развесили по всему городу. Обязанностью всякого доброго венецианца, услышавшего или увидевшего нечто подозрительное, было написать анонимный донос и поместить его в bocche dei leoni.
Вторую попытку сломать республику сделал богатый и пожилой дож, Марин Фальер, который в 1355 году попытался сделаться королём. Что интересно, он действовал скорее всего из благих побуждений, считая что только диктатура поможет в войне против генуэзцев, а необходимость обсуждений стратегии на совете только мешает. Лично для себя он ничего не хотел, да и семьи у него уже не было. Только вот венецианцы не желали поступиться своей свободой даже ради того, чтобы их насильно поволокли к счастью. Благодаря Совету Десяти Фальера схватили и обезглавили на том самом месте, где некогда на него возложили шапку дожа (в республике обожали ритуалы и символизм), голову в гробе поместили у него между ног, а на общем портрете дожей во дворце его лицо замазали чёрной краской.

Венецианское государство было нацелено только на одно: чтобы она крепла и богатела, тем самым увеличивая силу и богатство отдельных семей. Именно поэтому существовали законы вроде запрета венецианским купцам владеть торговыми судами: все галеры делались в Арсенале, причём так, чтобы их легко было за один день переоснастить для войны. Это был мир всемогущего государства, в котором всех членов общества законы и обычаи принуждали участвовать в общем деле. Но эти суровые законы зато были едины для всех, от первого до последнего гражданина. И строителя, и дожа могли судить одинаковым судом по одним и тем же законам, потому что Венеция превыше всего, она больше суммы своих граждан.
Республика стала инструментом экономической активности. Успехи купцов во многом были следствием того, что изначально не было смысла инвестировать капитал в недвижимость, не надо было мириться с мощными феодалами, не существовало опасной массы угнетённых обездоленных рабочих. Венеция не стремилась ни к каким абстрактным целям. Пока другие империи клали человеческие жертвы на алтари иллюзий и политических амбиций, венецианцы методично богатели и постоянно побеждали Геную, Пизу и остальных конкурентов, причём не из ненависти, а просто чтобы убрать угрозу своему благосостоянию. Стабильная, целостная структура власти в республике позволяла добиваться большего, чем, например, разорванное конфликтами общество Генуи, где нобили постоянно боролись, чтобы перетянуть на себя одеяло и уничтожить соперников. Даже хотя в Венеции тоже были свои соперничающие фракции, по сравнению с непримиримой политической враждой в других городах республику можно назвать совершенно единой. Если подробно посмотреть на причины побед Венеции в торговле и войне, то обычно все они будут упираться в отличия социальной и политической системы Венеции от других морских республик.
Это было государство, где каждый был настоящим патриотом, но это было потому, что цели государства действительно состояли в достижении общего блага. Какая другая национальная идея может быть лучше? За эту направленность на получение прибыли Венецию многие не любили, её презирали и ненавидели, считали вероломной и лживой. На самом деле республика всегда оставалась верной себе, даже когда предавала союзников и заключала мирные договоры со вчерашними врагами. Просто её прагматизм был чужд и непонятен в категориях тогдашней зачастую оторванной от реальности политики. Например, даже военные действия против турок Венеция вела, если была угроза её торговым интересам. В моменты кризиса венецианцы стояли против врага сплочённо и твёрдо, но в спокойное время это был, наверное, самый толерантный город Европы, где спокойно относились к любым иностранцам и дозволяли исповедовать любую религию — только в установленных республикой рамках и под её контролем.
История Венеции может показаться даже скучной по сравнению с соседями, ведь не было в ней ни апрельской крови в церкви, ни захвата власти бывшим кондотьером, ни разграбления города ландскнехтами, ни проповедей бесноватого Савонаролы. Только вот жить там было спокойнее, чем где бы то ни было.
В итоге солнце Республики, конечно, закатилось, потому что нет ничего вечного. Она никогда не хотела создавать империю ради империи, а будущее принадлежало тем, кто сумеет отправить на бойню как можно больше своих подданных. Светлейшая даже ушла тихо и спокойно, без кровавого штурма, разграбления и пепелища. А кто из других государств сможет похвастаться более чем тысячелетней историей стабильного процветания?

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Вчера в "Брянский лес" приехали еще три зубра: самки Музавра и Музанна, а также молодой бычок Мустон.  Два зубра привезли коллеги из зубриного питомника подмосковного Приокско-террасного заповедника и одного из питомника Окского ...
...
Одна из любимых тем демократических пропагандонов в прошлом году - Трамп не справился с пандемией. Вот придет Байден... Теперь даже New York Times (!) признает , что в этом году уже умерло больше людей, чем в прошлом. И это несмотря на массовую вакцинацию (основу для которой заложил ...
Новенькое оружие стандартов НАТО, инструкторы, американские боеприпасы, новенькая форма и снаряжение, и подозрительно большое количество физиономий отнюдь не ливийской национальности. Знаете, на что это похоже? ...
Родителей нынче в школу не пускают — ни поддержать ребёнка, ни «поболеть» на разных концертах и весёлых стартах. Только и остаётся следить за публикациями на сайте школы и выискивать на фоточках свою дитятку. Вот тут пятый справа — мой ребенок: ...