
Игрушка. В память о детдоме

В два года он начал познавать все прелести жизни и ощущать удушливые "объятья" этого самого лучшего из всех возможных миров. В 4 года познал доброту человеческую, которая составляет неотъемлемую часть того, что по нашему обыкновению называется - миром людей. В один день, о котором он думал с содроганием, его руки, вместе с ногами и обнажённым детским телом оказались привязанными к дужкам маленькой металлической кровати. И после того, как его задница испытала беспощадные удары прыгалок, этого надежного средства любви и душевной заботы о бездомных детях воспитателей, всю группу их дошкольного детдома заставили пройти, плюясь в его маленькое обнаженное тело, бьющееся в отчаянной ярости, удушающем крике и воплях от боли, унижения и нечеловеческой ненависти.
Эта ненависть на многие годы стала его самым надежным и верным спутником. Именно она помогла преодолеть все жестокие радости уже школьного детдома и, возможно, что именно она помогла ему остаться человеком.
В детдоме все было как в обычном детдоме. Борьба за то, чтобы тебя считали человеком стала главным лейтмотивом этой жизни. Когда его били (делали "темную"), он улыбался окровавленными губами и радовался тому, что могло быть значительно хуже. Он не думал о Боге, поскольку Бог, который сподобил этому быть, был бы самым ненавистным для него существом и источником вечного проклятия. Он думал, засыпая в своей общаковой кровати только о том, что этот день прошел и очень хорошо, что наступила ночь.
Ему не хотелось думать и говорить о будущем, потому что кроме жестокости и холоднокровного равнодушия учителей, это будущее ему ничего не сулило. Ненависть, это все что было у него, и именно она заменила ему отца, мать и Бога.

Игрушка
Он нравился ему. Маленький, красного цвета пластиковый витязь был его единственным другом. Ночами, когда его маленькое тело содрогалось от всхлипываний и дневной боли, мягкий туман мечты и волшебных миров заполнял его детское воображение. В них он вместе со своим другом-витязем рубили бесчисленные полчища темных врагов, вместе заступались за униженных и оскорбленных, вместе захватывали вражеские замки и вместе скакали на могучих конях навстречу восходящему солнцу.
Это были самые восхитительные часы его короткой жизни. Именно эти часы скрашивали черные будни и ежедневную борьбу за выживание в детдоме - ставшем одновременно его домом и проклятой тюрьмой. Обняв игрушку-витязя и поклявшись ему в вечной дружбе, он уснул.
Днём, идя по длинному коридору детдома, соединявшему школьный и спальные корпуса, он остановился у широкого окна. Светило яркое солнце. Оно нравилось ему и его игрушечному другу. Достав из внутреннего кармана школьного пиджака своего друга-витязя, он направил его на солнце. Казалось, что игрушка вспыхнула. Его красный цвет стал алым, и это было настолько восхитительным, что его игра фантазий и волшебства мгновенно ожили и постучались в дверь его сердца.
- Эй, малой, - окликнул его знакомый и противный голос.
Он, вздрогнув, замер и быстрым движением спрятал игрушку в карман.
- Что там у тебя? Дай зыркнуть.
Перед ним стоял самый ненавистный старшеклассник из всех, что находились в детдоме. Он отличался какой-то подлой жестокостью и в отличие от просто жестоких старших, мог избить ради того, чтобы ... избить. Он любил дать сильного пинка сзади младшему и после законного вопроса: "За что"? С неизменной тонкой улыбкой на черство-жестком лице отвечал:
- Чё сказал урод? А ну, говори спасибо!
Он бил младших до тех пор, пока подросток не скажет спасибо. По всей видимости, это слово из уст униженного, а при определенном раскладе, избитого мальчугана, доставляло ему особое наслаждение.
- Дай зыркнуть.- Он смотрел ему прямо в глаза и хитрые искорки в них не предвещали ничего доброго.
- У меня ничего нет,- ответил мальчуган.
- Не бзди мне.- Леший, так между собой называли его мальцы, нахмурил брови и стиснув зубы, сказал:
- Дай зыркнуть.
Дражайшей рукой он вытащил из кармана игрушку и показал. Резко выхватив игрушку из его рук, Леший, посмотрев через него на солнце и осклабившись, положил её в карман своих брюк.
- Отдай витязя, он мой! Отдай!
Резкий удар в левое ухо он и не заметил. Только почувствовал, как что-то грохнулось у него в голове и очень сильно захотелось спать. Придя чуток в себя и увидев удаляющегося Лешего, он сломя голову бросился за ним и закричал: "Отдай!" Второй удар был в грудь. Отлетев назад, но не почувствовав боли, он снова бросился за ним. Град ударов рук и ног будто ураганом встал перед ним и его игрушечным другом.
Темное зло и мрачные чудовища его ночных кошмаров будто прорвали хрупкую грань между мирами воображения и реальности, восстали против него и его игрушечного друга. Леший был только бездушной игрушкой в их черных лапах. Он это как-то знал, но не мог объяснить. Сейчас он понимал только одно. Его друг в плену! С разбитым лицом и сильно бьющимся маленьким сердцем он бросился на своих невидимых и ... видимого врага. Потом, наверно, был удар или несколько, а может быть и больше, он не помнил. Это было не важно. Было не важно, что он наврал в медпункте. Было не важно, что воспиталки на него орали. Было не важно, что за то, что он не ответил на вопрос о том, что произошло, - он был лишен ужина. Всё было не важно!
Вечером, когда детдом погрузился в ночной и иллюзорный покой, он отправился в "старшее крыло". Тихо, крадучись мимо заснувшего ночного воспитателя и крепко держа в кулаке украденную из столовки вилку, он подошел к палате старших. Они ещё не спали. Открыв дверь, он сказал Лешему:
- Отдай мне друга!
Несколько старших, сидевших на кровати и резавшихся в картишки, удивленно посмотрели в его сторону.
- Те чё, малец?
Он не ответил им, он смотрел только в глаза Лешему.
-Бля, да ты зае***ал меня урод! - Леший не на шутку рассвирепел и, поднявшись с кровати, решительным шагом направился в его сторону.
- Отдай друга! - Он крепче сжал вилку в кармане штанов и продолжал стоять не сходя с места.
Сейчас он не пропустит удара. Нет, он ждал его. Опять, тот же удар правой рукой в левое ухо. Взмах ... вилка в маленькой руке-камушки рвется навстречу удару врага и его невидимый меч впивается в кисть Лешего.
- Бля...бля, Во, черт. Сука, да тебе пиз***ец, - орал обалдевший от такой наглости и неожиданного отпора Леший.
- Да чё у вас там происходит? - произнес чей то юный, но уже не по годам властный голос. Он увидел короля детдома...
Он шел в свою палату. Лицо было в крови, а из носа здорово шла кровь. Только теперь он чувствовал навалившуюся усталость и настоящую боль. Но ему было все равно. Он вернул своего единственного друга и, самое главное, он вернул свой настоящий мир! Мир, в котором не было детдома, старших, Лешего и короля. Мир, в котором только он и его друг-богатырь снова будут скакать ... скакать навстречу восходящему солнцу!
|
</> |
