И снова Драстути!

Не та, от которой прикуривают, а та которую фашисты сбрасывали на Ленинград во время войны. Бомба такая - зажигалка. Теоретически, конечно, и от этой зажигалки можно прикурить, но лучше, наверное, не надо.
Так вот, аэропорт.
Как говорит моя мама - "от людей темно". Это значит, что людей много. Очень много. И от них, людей то есть, темно в глазах, потому, что все они суетятся. А много суетящихся людей, волею судеб оказавшихся в одно время, в одном месте - это муравейник, в который попала зажигалка.
Попадая в такой хаос невольно поддаёшься его динамике, даже если ты никуда, вроде, не опаздываешь.
Ключевое слово - "вроде".
Потому, что увидев очередь, закрученную во много слоёв, как пирожное-рулет - в котором роль теста играют люди, а кремовой прослойки - металлические стойки-разделители, понимаешь, что сегодня ты не улетишь.
Яркогубая, круглоглазая, негритянка за стойкой VIP, с табличкой на груди "Таиша Джонсон" к которой я, переминаясь с ноги на ногу подошла спросить куда мне, собственно, бечь, после моего объяснения, что я лечу таким-то рейсом в Сиэтл, снисходительно ухмыльнулась и с неподражаемым нью-йоркским акцентом громко сказала:
- Считай, что ты опоздала!
- Но...
- Никаких "но"! - резко обрывает девица, при этом так страшно вращая глазами, что я невольно обернулась посмотреть не уехал ли мой таксист, может быть мне предстоит ещё вернуться в Бруклин к маме и папе.
- Ладно, - неожиданно сжалилась она, я тебя зарегистрирую, но учти - в самолёт ты всё равно можешь не попасть, - она побарабанила длинными, гладкими, широкими, как детские грабельки, малиновыми ногтями, по стойке, - Ну, где твой билет? Давай!
- У меня это, - я протянула свой телефон, на экране которого было чёрным по-английски нарисована регистрация на рейс, в которой было сказано, что я, таки, лечу в Сиэтл. И такая фигня ещё нарисована - кстати, давно хотела спросить, что это означает?
- О! А ты молодец! - похвалила меня Таиша Джонсон.
- Вообще- то, это не совсем я молодец...- попыталась я рассказать трагическую историю о том, что на самом деле я бестолочь, и даже понятия не имею, как Голос Разума, сидя в Сиэтле зарегистрировал меня на рейс из Нью - Йорка, и, вот вся эта информация оказалась у меня в телефоне - мне только нужно было нажать на кнопочку.
- Что значит, не совсем ты молодец? - грозно спросила Таиша Джонсон, - ты - Айэвэнов? Стелла?
Я не на шутку испугалась и решила, что Таише Джонсон, совсем не интересна моя история и поэтому я быстро, глядя прямо в её круглые глаза ответила:
- Я - да! Я - да, я Айвэнов, да! Я да, Стелла, да! А не совсем молодец, потовошто это ...это ...телефон молодец! Технологии, знаете ли, такие, что даже я, Айванов Стелла, могу вотэтавот! - и я опять покрутила перед её лицом моим умненьким Сёмой Джуниором.
Таиша Джонсон хмыкнула быстро- быстро заклацала пластмассовыми ногтями по клавиатуре компьютера.
- Беги скорее через секьюрити, но тебя, конечно не пустят без очереди - у нас сейчас чтобы пройти на посадку в среднем занимает два- два с половиной часа, а у тебя их нет! Но! - она подняла неожиданно светлую ладошку, - если тебе повезёт и ты найдёшь секьюрити менеджера в коричневом костюме, Тони Марини, то он тебя сможет провести без очереди! Но! Ты его не найдёшь! Он прячется где-то, иначе нерадостные, опаздывающие пассажиры его бы давно разорвали... А что ты ещё стоишь, уши развесила? - прервала она себя, - беги! Может и улетишь, хотя...
Я неслась, как... Будем честны - совсем не как трепетная лань, а скорее даже, наебарот - более хуже. Спотыкаясь о сумки и баулы, чемоданы и просто руки- ноги людей, от которых, таки, уже было темно в глазах, и еле удерживаясь, а иногда и не удерживаясь, на ногах, я оббежала очередь по периметру - это отняло у меня двадцать минут, миллиард нервных клеток и веру в человечество.
И тут я увидела небольшую толпу, завихряющуюся в воронку, посреди которой стоял быстроглазый, смуглый, чернявый красавчик в КОРИЧНЕВОМ КОСТЮМЕ! Я метнулась к этому водовороту и буквально прыгнула в него, как Светаизиванова на шоу Вышка - почти ласточкой с тройным переворотом через спину.
- У меня рейс в восемь! Я опаздываю! - трясла билетом перед носом красавчика толстая, в боевой раскраске девица в коротком цветном трикотажном платье, нарядно облегающем все три жировых спасательных круга на её роскошном туловище.
- В восемь? У вас ещё есть время! В очередь! - скомандовал красавчик.
- Пропустите нас! У нас самолёт в полвосьмого! - пищали две худенькие азиатские девушки, дёргая красавчика с двух сторон.
- В полвосьмого? Время ещё есть! В очередь!
- Граждане пассажиры!
Прищурившись, я таки смогла прочитать имя командира на его нейм теге (какетобудьэт порюсски?) "Тони Марини" и, неожиданно даже для себя, я заорала почему-то по-итальянски:
- Синьор Марини! Мой рейс в 6:30! Уже посадка заканчивается, прего, помогите мне! Прего?
- Тони Марини посмотрел на меня через водоворот людей, и громко прокричал: - Как вас зовут?
- Стелла... - я даже не успела удивиться, когда почувствовала, что волна напирающих со всех сторон людей, несёт меня прямо на красавчика.
- Вабэнэ Стелла! Вабэнэ! Проходите скорее сюда к стойке! Чао! - улыбаясь протащил меня сквозь толпу за руку Тони, - отличного полёта!
Люди, ну те, от которых темно в глазах, зашумели, протестуя и что- то выкрикивая, взмахивая билетами, а я уже возле стойки секьрити лихорадочно стаскивала с себя балетки и укладывала их в пластмассовое корытце, которое через пять минут проглотила пасть ренгентовской машинки.
В самолёт я влетела последней. Тоже не без приключений, но это уже совсем другая история.
Ну? Кто соскучился? Я – да! Докладывайте, как себя вели?
|
</> |