Хроники коронавируса 47

топ 100 блогов inkogniton30.04.2020Коронавирус Самое, пожалуй, заметное и немного для меня удивительное, это то, что многие люди отключили режим жить и включили режим выживать. Это очень разные режимы. Первый предполагает некое соблюдение правил, норм, можно назвать это как угодно, но суть не поменяется, которые включали в себя, к примеру, запреты на хамить незнакомым людям, ощущение неудобства при попытке одного взрослого человека учить как жить другого взрослого человека, какое-то соблюдение личных границ, и базовых правил как вести себя у кого-то в гостях. В режиме же выживания всё это становится лишним, так как этот режим не предполагает каких-либо мыслей на тему своего поведения, он, как и ясно из названия, предполагает одно -- бешеную необходимость выжить. Удивительно мне это потому, что на данный момент нет особенных предпосылок к включению этого режима, но, на самом деле, это, наверное, не главное. Главное же -- что на мой взгляд самое важное, что должно двигать человеком, это чувство самоуважения, это сознание того, что если когда-нибудь вдруг придется держать ответ за те или иные действия, поступки или слова, то человеку не должно быть стыдно, он не должен быть в состоянии, когда вдруг возникает непреодолимое желание отвести глаза и постараться скорее сменить тему. Не то чтобы у меня не было ничего в жизни, за что мне не было бы стыдно или не возникало бы ощущения неловкости при мысли об этом. Но таких моментов, к счастью, очень мало -- в общем и целом, я стараюсь не потерять уважения к самой себе, а поскольку я строга, в первую очередь к себе, а потом уже и к некоторым остальным, то не потерять самоуважения, в частности, значит, что я не имею права вдруг вести себя так, как я считаю неверным.

Удивленно наблюдаю за вещанием с трибун -- лагеря бьются не на жизнь, а на смерть: вы не носите маски, из-за вас, негодяев, мы все умрем, -- кричат все включившие режим выживания или же те, которым просто хочется покричать. Может и умрете, -- в запале отвечают оппоненты, -- зато мы продолжим оставаться свободными! Мы -- не вы, мы не рабы, нас не согнуть, нас не сломать, мы свободные люди! Смешно то, что и те, и другие считают себя храбрецами и умницами, а оппонентов идиотами и/или трусами. Но то, что плохо понимают и те, и другие, и то, что мне иногда видно со стороны, что все они находятся в одном и том же режиме выживания. Просто цели для себя поставили разные -- одни готовы хоть умереть, но не отдать ни пяди их иллюзорной свободы, другим же просто страшно, но сказать об этом прямо было бы признаться в неких слабостях, в которых они признаваться вовсе не хотят, потому это всё, конечно, не от страха, а исключительно по причине заботы о ближнем своем. А то, что этому самому ближнему эта самая забота совершенно не нужна -- так то дело десятое, иногда добро должно приноситься, несмотря (и даже вопреки) на сопротивление одариваемого. В режиме выживания нет больше правил -- можно говорить что угодно, можно поучать, можно кричать, можно даже бить, если считают, что это на пользу. Можно вообще всё. Ведь жизни, как таковой, которая сдерживала, которая обязывала вести себя определенным образом и придерживаться (о, ужас, навязанных) рамок приличий -- этой жизни, пусть хоть на месяц, но нет. Для многих перешедших в режим выживания это стало, в каком-то смысле, счастьем -- вот он, тот единственный долгожданный шанс, когда можно всё нутряное выпустить наружу и пусть оно летит куда долетит, теперь можно всё, совершенно всё.

Потому, наверное, всем, включившим такой режим, быстро наскучивает общаться с людьми, продолжающими просто жить. Они совершенно не желают бороться, они не лезут с шашками наперевес, они не вступают в дискуссии и лишь удивленно пожимают плечами, наблюдая за всем происходящим из какого-то внутреннего далека, которое вряд ли приблизится к чему-то подобному. Я наблюдаю за всевозможными монологами и речами с трибун. Мне кричат: как не стыдно не носить маски, вы и только вы будете во всем виноваты! Как же хорошо, на самом деле, это сказать -- сказал, и сразу понял, что твои страхи обоснованы, что твое переключение в режим выживания было верным решением -- как же жить, когда вокруг такое, тут остается только выживать. Мне также кричат: вы с ума сошли, какие маски, какие запреты -- а ну бегом нарушать всё, что только можно, иначе вы просто безвольная тряпка, которой можно крутить как угодно, как вы сами этого не понимаете?! Как прекрасно это сказать -- сказал, и сразу понял, что твои страхи обоснованы, что что твое переключение в режим выживания было верным решением -- как же жить, когда вокруг такое, тут остается только выживать. Эти два мнения похожи до зубной боли, до зубовного скрежета -- они оба ни о чем, они не о людях, они о собственных страхах. Просто страхи разные. Но в обоих случаях эти страхи настолько сильны, что заставляют взобраться на трибуну и срочно поделиться сакральными знаниями. Ведь никто до сих пор ничего этого не знал, как хорошо, что есть я -- я сейчас всем всё расскажу, что бы вы делали без меня!

Бог мой, сколько вдруг появилось трибун. Люди строят себе трибуны, быстро взбираются на них, пока их не опередили, и начинают вещать. А уж о чем вещать находится всегда (истинно как в анекдоте -- долго ли умеючи, хотя ответом было, что именно умеючи -- очень долго). Особенно в такое время, когда, теоретически, есть все предпосылки и негласное разрешение для того, чтобы переключить внутренний режим.

Я всегда не любила и невероятно боялась толпу. Я много раз об этом писала, простите великодушно за то, что повторяюсь. Толпа безлика, у нее нет мнения, она, на самом деле, ничего не понимает -- она толпа. Толпа не бывает права, прав может быть индивид: со своими мыслями, с обдуманными аргументами, высказанными по всем древним законам ведения дискуссий. Толпа умеет бездумно повторять, подчас не понимая смысла, и поворачивать туда, куда ее повернут, словно стая рыбок в аквариуме, плывущих за одной ведущей рыбкой. Они сами не знают почему вдруг меняют курс и плывут теперь не налево, а вовсе направо. Но они не спорят -- ведь они единое целое, у них нет мнения, у них нет ничего личного. На них невозможно сердиться и вообще воспринимать произносимое хоть как-то серьезно -- это всё равно, что серьезно относиться к автомату, торгующему газированной водой, если тому вдруг вздумается изрекать сентенции всякий раз, когда в него падает пятачок. Это, право слово, не серьезно. Но, тем не менее, многие относятся серьезно, внимательно слушают и реагируют на разные дуновения разных ветров -- некоторые просто впитывают, другие же стремительно мчатся, осчастливленные новыми знаниями и убеждениями, строить свои собственные трибуны, чтобы скорее, пока не забыл, передать всё это дальше. Ведь должна же быть какая-то миссия, должен же быть хоть какой-то смысл. Смысла и раньше было не всегда много, а сейчас-то и вовсе стало маловато -- взаперти дома, без работы, на маленьком тесном пространстве иногда с большим количеством людей -- это всё очень тяжело.

И это, кстати, очередной дивный повод построить еще, как минимум, две разные трибуны. С одной кричат общепризнанные праведники -- как вам не стыдно говорить, что вы устали от собственных жен и мужей и, в особенности, от детей?! Как у вас язык вообще поворачивается! Это же, -- кричат они еще громче, чтобы докричаться аж до Австралии и без всякого рупора, -- ваши собственные дети, постыдились бы! На другую взобрались самые смелые представители грешников -- нам не стыдно, -- пытаются оправдаться они, -- у нас тоже есть потребности, понимаете, и наши потребности не заключаются лишь в том, чтобы постоянно находиться среди даже очень любимых людей! Их трибуны пониже и пожиже, они чувствуют себя невероятно виноватыми и лишь пытаются оправдаться. Почему, спрашивается? Почему кто-то должен оправдываться за то, что ему хочется побыть одному, хочется уйти в какой-то далекий мир, где, кроме него и того, что ему в данный момент хочется, никого нет? Ответа нет и никогда не будет -- не потому, что одни правы, а вторых следует отправить на гильотину, вовсе нет, а потому, что все эти крики, особенно праведных первых, не требуют никакого ответа -- они не для тех, на кого, теоретически, кричат, они исключительно для самих себя. Для того, чтобы сказать себе, что у меня-то всё хорошо, у меня всё по-другому, я всё правильно делаю, я молодец -- они исключительно для того, чтобы в очередной раз избавить самих себя от очередного страха: страха, что вдруг и у тебя станет вот так. И оно, может, давно так, но если громко кричать, что всё по-другому, поневоле начинаешь в это верить сам. Моя бабушка говорила -- если человеку десять раз сказать, что он свинья, на одиннадцатый он захрюкает. Некоторые так хотят начать хрюкать, что готовы повторять о том, что они свиньи, самим себе по десять раз на дню. Но говорить самому себе скучно, значительно интереснее вещать -- тогда ты не только помогаешь себе, но и (святая миссия) спасаешь заблудшие души.

Во все смутные времена буйным цветом цвели и цветут секты, убеждения, строители трибун -- иногда их так много, что путаешься в том, кто в чем на этот раз старается убедить. Иногда они и сами путаются, забывая по дороге с чего начали -- но для благодарных слушателей это, часто, не имеет никакого значения, они тоже давно забыли с чего всё это началось. Их дело не понимать -- их дело слушать. Вот это, наверное, и есть самая настоящая психология толпы.

Но удивительно то, что нынешние времена даже нельзя назвать действительно смутными -- они неприятные, кто же спорит, но они не те, которые подпадают под характеристику смутные. Невероятно тяжело остаться без работы, невероятно тяжело остаться без привычной рутины, немыслимо ощущать, что жизнь пошла под откос и что ничего не будет таким, как прежде. Но немыслимей всего вещать о том, как надо -- не столь важно что надо, просто надо и всё. Иногда ощущение, что то, что таким действительно надо -- это возможность вещать. Остальное отошло на второй план. И невероятно жалко заставлять себя переходить в режим выживания, вместо того, чтобы просто жить и, по возможности, наслаждаться тем, что есть -- и этого всегда есть много, всегда. И уж совсем до слез обидно терять лицо и ощущение самоуважения. Но всё это, конечно же, исключительно на мой личный взгляд. Простите великодушно за это почти вещание, просто в очередной раз удивилась.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Crimson is the sign of hapiness. :: ...
У СПОРТИВНЫХ комментаторов есть выражение - commentator's curse . Его употребляют, когда игрока, команду начинают хвалить, предрекают победу, а они берут и проигрывают. По-русски в таких случаях говорят: накаркал, сглазил . Завтра на US Open финал, но, кого ни похвали и кто ни выиграй, ...
Самый простой способ закончить боевые действия - объединиться против общего врага. Пока никакие договоренности и переговоры не помогают - силы по-прежнему остаются разбиты на маленькие группы. Сегодня был раскрыт проект новой сирийской конституции, который был предложен на переговорах ...
Здрасте уважабы. Вот уже вторую неделю наблюдаю на дорогах столицы такую интермедь: стоит авто гибдд, рядом сотрудник гибдд, а с ним пара кексов в одежде омона, и иногда с автоматами пулейстреляющими. А седня еще увидел гайцев в бронированных жилетах, причем не кевлар, а прямо тот самый тя ...
Что вы об этом думаете? Кто-нибудь знающий чешский может подтвердить эту инфу? ...