Хранить ли прошлое?

olga_srb — 13.02.2022 У каждого человека есть прошлое. Близкое (вчера) и далекое (детство).

И несмотря на то, что все люди без исключения имеют за спиной огромное количество воспоминаний и материальных свидетельств прожитых лет, они по-разному относятся к этому багажу.

Личное прошлое можно лелеять и помнить, а можно вытеснять и осуждать.

Его можно ощущать как нечто близкое и родное или далекое и чуждое.

Как бы вы к нему ни относились, оно никуда не исчезнет и продолжит в большей или меньшей степени определять ваше настоящее и будущее.

Иногда меня тянет в наш семейный «архив» - коробки и контейнеры, в которых хранятся старые письма, записные книжки, значки, блокноты, вырезки из газет.


К счастью, у нас есть места, где все это можно хранить, хотя я убеждена, что проблема хранения связана не с количеством квадратных метров, а с правильной организацией пространства (но пространство все-таки должно быть).

Все, что мы считаем дорогим и важным, хранится в кладовых комнатах, а то, что из дорогого и важного может найти практическое применение – там, где ему надлежит находиться по теме.

Сегодня я хочу показать вам содержимое одной коробки, чтобы услышать ваше мнение: стоит ли его хранить или, на ваш взгляд, эти вещи давно перешли в разряд хлама.

Поскольку я не больна перфекционизмом, у меня нет четкой систематизации «архивных сокровищ», напоминающей библиотечный или аптечный фонд. Некоторые вещи объединены общей темой (например, все записные книжки или все значки и медали), но я не выискиваю в каждом предмете признак, способствующий его объединению с другими предметами.

Зачем? Квартира – не музей.

Тем более у меня нет никаких каталогов или списков, и когда я изредка залезаю в архив, я нахожу «забытые» вещи и радуюсь встрече с ними.

Но сегодняшняя тема касается не способа хранения, а его целесообразности.

Стоит ли занимать место в кладовой вещами, связанными с прошлым?

Или это место лучше использовать под текущие нужды?

Итак, в коробке, которую я достала в прошлую субботу, лежит всякая всячина: блок почтовой бумаги 1970-х годов, набор алюминиевой фольги, папины янтарные запонки, фотографический каталог ВСХВ конца 1930-х, сувенирный набор «Бернини», телефонная книжка, два комплекта игральных карт, погремушка.



Постороннему взгляду все это точно покажется хламом, который следует сдать в утиль без раздумий и промедления.

А чем эти вещи являются для меня?

Почтовая бумага была куплена в середине 1970-х, когда письма являлись одной из популярных форм удаленного общения. И я пользовалась ей, пока вела активную переписку с подружками, но этот набор остался непочатым, потому что очень мне нравился (и потому бережно сохранялся).

Выбросить?

Алюминиевая фольга выпущена в 1950-е годы. Муж одной из бабушкиных сестер, дядя Володя, был настоящим «домашним мастером». Он делал торшеры, настольные лампы и сувениры (не на продажу, а в подарок любимым родственникам), и фольга активно шла в работу.

Следует вспомнить, что речь идет о времени, когда товары не продавались, а доставались. Самодельный светильник был замечательным подарком, в котором ценился не hand-made, а сам факт наличия осветительного прибора. Если в его декоре использовались декоративные элементы и фольга (тоже страшный дефицит!), то этот подарок становился царским.

Телефонная книжка – память о бабушке. Она исписала не одну такую книжку, но эту – не успела.

Погремушка – первая игрушка дочки. Как ее можно выбросить?

Крошечный набор «ВСХВ» можно считать антиквариатом, достойным сохранения, но и набор, купленный на вилле Боргезе, дорог мне не меньше. Он единственный подобный сувенир, привезенный из многочисленных путешествий (я не люблю сувенирную продукцию и старательно избегаю ее приобретения).

А вот эти концертные программки конца 1920-х – начала 1940-х годов? Вы бы их выбросили?

Обратите внимание, как поздно начинались концерты – в 8 ½ часов вечера!



Тетя Мила (та самая, которая писала мемуары и хранила анютины глазки) бережно складывала их в обувную коробку. Как я могу расценить их как хлам?

Для меня они – сокровища, так же, как и повестки собраний Общества друзей музея А.Н. Скрябина, членом которого она была долгие годы.

Когда я беру их в руки, далекий 1930-ый год становится близким. Со дня смерти композитора прошло всего 15 лет, и одно из собраний носит экстренный характер.

Сейчас это ветхий листок бумаги, но в нем столько волнений и идей.



И театральный бинокль, с которым она ходила в филармонию. Это не просто оптический прибор с перламутровой ручкой, а главный зритель и слушатель.

Между мной и тетей Милой нет кровного родства (напомню: она - сестра прабабушки моего мужа), но я чувствую некое душевное созвучие и не могу его предать.

Я никогда не выброшу и не продам эти предметы. Что с ними будет после меня, мне неведомо, но пока я здесь, они будут жить.



И дело не в том, в каком году произошло событие – важны эмоции и воспоминания, за ним стоящие.

Мне бесконечно дорог каталог VII национальной выставки пуделей, состоявшейся в Москве 20 мая 2001 года, ведь в нем – имя моей любимой Джессики. Тогда она победила в классе юниоров и попала в списки под своим официальным именем – Майская ночь из славной утехи.

У нас был номер 104…



Я ценю все эти вещи. Мысль не оставляет следа, а события – оставляют. И эти вещи – материализовавшиеся следы событий – возрождают мысли.

Короче, не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив