Хабаровск. Часть 4: Три горы и две дыры

varandej — 09.01.2021

Владивосток стоит на полуострове Муравьёва-Амурского, западнее которого Амурский, а восточнее Уссурийский заливы. В Хабаровске показанная в прошлой части улица Муравьёва-Амурского проходит по гребню Средней горы, западнее которой Амурский, а восточнее Уссурийский бульвары в глубоких оврагах. За оврагами соответственно Военная гора, по улице Серышева на которой мы ходили во второй части, и Артиллерийская гора, по улице Ленина на которой погуляем теперь. Да и не только по ней: "три горы и две дыры" Хабаровска скрывают много колоритных уголков и нерешённых загадок.

На заглавном кадре - вид со Средней горы на Артиллерийскую гору. Речка Плюснинка, над которой в 1960-х годах и проложили зеленеющий посередине Уссурийский бульвар, течёт в глубокой, но очень пологой долине. Перпендикулярные "горам" и "дырам" улицы здесь образуют правильные параболы, открывающиеся к востоку от улицы Муравьёва-Амурского перспективы которых - едва ли не первое, что представляется мне при слове "Хабаровск". Вдвойне эффектны виды этих улиц, когда по ним движется митинг - фронт с транспарантами и флагами и целая гора людей на заднем плане впечатляют даже на фотографиях. Но я был в Хабаровске в 2018 году, когда не то чтобы ничто не предвещало, но раздавались только первые звоночки, и потому буду аполитичен. Пожалуй, самая зрелищная в Хабаровске - вторая от Амура улица Тургенева, до 1917 года Романовская: на Амурском бульваре она переходит в лестницу с чуднЫми граффити (см. вторую часть), а на Уссурийском бульваре упирается в колоссальный Преображенский собор. На переднем плане заглавного кадра - Дом специалистов Амурского пароходства (1934-51), а напротив него корпуса бывшего ЛВЗ (1890), продукцию которого "высочайше одобрил" сам цесаревич Николай в 1891 году:

2.


Проходящая ближе к Амуру улица Шевченко, где гуляли мы в посте про Амурский утёс, заканчивается на дне оврага. Однако последний её квартал успевает вместить весьма симпатичное здание Амурского казначейства (1902):

3.


Где типично хабаровские сочетание красного "русского" и серого "маньчжурского" кирпича дополняет кованные украшения:

3а.


И неожиданное схожий с ним по стилю позднесоветский Дом приёмов правительства Хабаровского края (1979). У него тоже есть интересная деталь - панно "Поэма о Приамурье" художника Геннадия Павлишина, более известного своими картинами по мотивам сказок коренных народов. Вот только увидеть "Поэму..." не просто - она находится внутри здания, а постороннему человеку даже во двор не пройти. Да и находится оно в старом здании на заднем плане, а здесь - новый корпус 2000-х годов, фактически элитный отель для высоких гостей.

4.


Улица Шевченко приводит на речной вокзал, с советских времён занимающий торговый ряд бывшего базара - в устье Плюснинки раньше причаливали лодки китайских торговцев. Теперь, напротив, с этого места скоростные катера типа "Полесье" увозят челноков и туристов в китайский Фуюань. Но всё это я показывал в постах об Амурском утёсе и о речном пути до Фуюаня, так что вернёмся пока на улицу Тургенева - она за бульваром вновь начинает набирать высоту.

5.


Приводя на раскинувшуюся двумя террасами площадь Славы:

6.


Нижняя терраса занята воинскими монументами - погибшим в горячих точках (2003):

7.


И на Великой Отечественной войне (1985). Или корректнее говоря - на Второй Мировой: в 2000 году к мемориалу были пристроены пилоны, посвящённые бойцам советско-японской войны. Над монументами нависают Дом Радио (1979) и исходная в ансамбле площади Стела Боевой и Трудовой Славы (1975)...

8.


...но в первую очередь - затмевающий всё вокруг Спасо-Преображенский собор (2001-04). "Третьим по величине храмом страны" в 2000-х годах стремился обзавестись едва ли не каждый крупный российский город, и самое главное - каждый из участников этого странного соревнования считает, что победил. "Третьи по величине храмы России" я видел в Калининграде, Воронеже, Тольятти, а с учётом исторических - в Новочеркасске, Ельце, Верхотурье и ещё бог весть где. И в общем какой-то из них может и правда 3-й в России по площади или объёму (тут достоверных данных я не нашёл), а вот по высоте победителем вышел далёкий Хабаровск - от основания до креста в Преображенском соборе 96 метров, а от воды Амура так и вовсе полторы сотни. В хорошую погоду храм белеет над речными островами даже при взгляде с сопок Фуюаня, а вот в самом Хабаровске совершенно теряется среди многоэтажек и даже вблизи таким уж гигантом не кажется. К собору примыкает семинария с шатровым храмом Иннокентия Иркутского:

9.


Ещё одно здание площади Славы, расположенное ближе к монументам, а от собора скрытое за Домом Радио -  старинный рефрижератор, который построил в 1911-13 годах австрийский граф Рессегье (увы, нигде не нашёл его полного имени!) на деньги германских инвесторов. Планов у немцев было громадьё: Амур уже тогда славился рыбой, и у графа созрел хитрый план организовать её экспорт с хабами в Харбине, Хабаровске и Николаевске. Но каждый раз, читая о дореволюционном Дальнем Востоке, я испытываю стойкое дежавю: подход "рыбу за деньги мы ваще не признаём!" был популярен среди местных жителей и сотню лет назад, а на прилавках её цена совсем не вязалась с изобилием. За пяток лет до революции рефрижератор успел сменить трёх владельцев, при Советах было перешёл военным, но и те в конце концов отказались от чуда техники, и в 1928-29 годах в роскошном здании был оборудован банальный колбасный цех. Сейчас это, как я понимаю, это просто склад:

10.


Промзона за которым скрывает то ли фундаменты, то ли даже вделанные во что-то советское стены пожалуй, самой нетривиальной постройки Хабаровска - Тифонтаевской кумирни. Клише "китайцы заполонили дальний восток", пугающее жителей далёких столиц, сто лет назад было куда актуальнее: во Владивостоке сформировался настоящий чайна-таун жутковатой Миллионки, где жили по большей части нелегалы из провинции Шаньдун, а вот в Хабаровске к началу ХХ века китайцы вполне официально составляли четверть населения. Лидером этой общины стал разбогатевший в России шаньдунский купец Цзи Фэнтай, на русский манер называвшийся Николаем Тифонтаем. Попав в Хабаровск в 1873 году как переводчик, он быстро сориентировался в чужой стране, и в 1886 году в споре о границе на амурских островах чуть обхитрил своих, подыграв русским. Однако Тифонтай не был предателем: среди китайских работяг в России он быстро прослыл покровителем и заступником от произвола чиновников и дельцов, а после Боксёрского восстания выкупил за свой счёт многие захваченные трофеями китайские древности и отослал назад. Чтобы получить русское подданство, Тифонтай принял православное крещение, что, однако, совсем не помешало ему в 1887 году построить на амурском берегу небольшой буддийский храм. В тогдашней России их называли идущим совершенно вразрез с буддийскими догматами, и видимо обусловленным обилием скульптур словом "кумирни". Однако кумирню напротив устья Уссури, причём отнюдь не новую, географ Михаил Венюков упоминал в своих путевых заметках в 1859 году - то есть на заре жизни Приамурья под властью России. Если Владивосток китайцы называют Хайшаньвэй, то о Хабаровске чаще говорят просто "Хабара", однако есть и у китайцев для него и другое название - Боли. Считается, что Внешнюю Маньчжурию слабеющий дом Цин так легко отдал России в 1858 году потому, что так и не смог её освоить - контроль над огромной территорией оставался сугубо номинальным, а китайцы и маньчжуры почти не жили по эту сторону рек. Однако - из любого правила есть исключения: например, близ Благовещенска вплоть до Боксёрского восстания и омерзительного в своей истеричной жестокости китайского погрома существовал Зейский клин из десятка маньчжурских селений. И в общем, кажется, главная тайна Хабаровска в том, что у него была своя Ландскрона - не вижу ничего невероятного в том, что на горе против устья Уссури стояла деревенька Боли с буддийской кумирней, которую Тифонтай под Россией лишь расширил и украсил. Русская Хабаровка была построена на соседней горе, а низина между ними осталась торговым причалам. Но далее Хабаровка разрослась, фанзы Боли затерялись среди изб переселенцев, ну а Советы и вовсе закрыли границу, и несколько тысяч китайцев в отрыве от родины полностью растворились в полумиллионе русских. Конец Китайской кумирни так же загадочен, как и её начало - не известно ни когда её ликвидировали, ни что от неё осталось. dkphoto в своём время проводил целое исследование, но и то пришёл к выводу, что тут ничего не найти без помощи археологов.

10а.


Так что лучше просто пойдём за алтарь Преображенского собора да полюбуемся устьем Уссури на фоне синих гор Большого Хехцира. Амур делает здесь крутой поворот, и внизу хорошо виден Сазаний остров, от которого Чумная протока отделяет уходящий за край кадра Большой Уссурийский. Знакомое название? Да, этот тот самый остров, половину которого Путин якобы продал китайцам в 2005 году. На самом деле история тут давняя и восходящая ещё к царским договором: в 1858-60 годах границей были обозначены Амур и Уссури, а вот про острова на них никто ничего не говорил. Россия могла позволить себе трактовать этот спорный вопрос по праву сильного, даже когда после Первой Мировой войны в международном праве появилась норма считать речной границей фарватер, если прямым текстом не указано иное. В Айгунском и Пекинском договорах иного указано правда не было, а потому по мере усиления Китая острова всё-таки пришлось поделить. И самый долгий спор, конечно, развернулся за Большой Уссурийский, потому что при худшем раскладе в этом кадре уже мог быть Китай. Однако Китай - не Америка, в спорах с другими странами считающая своим долгом не только взять своё, но ещё и максимально унизить проигравшего. Способ сохранить лицо обеим сторонам был найден: Уссури просто формально укоротили на 40 километров до нынешней Площади Солнца, и поделили Большой Уссурийский пополам прямой линией от её "нового" устья. До границы от Хабаровска теперь 25 километров, а здесь на картах значится окончание Амурской протоки. Но говорят, при другом освещении у Сазаньего острова отчётливо заметна разница цвета воды - справа коричневый Амур, слева голубая Уссури.

11.


Амур, однако, река с тигриным норовом, и не последней причиной того, что спор за острова не тянется по сей день - в том, что его фарватер в любой паводок может взять да сместиться из главного русла в Бешеную протоку, а при таком раскладе китайцам бы и острова напротив центра отдавать пришлось. В восточной половине Большого Уссурийского ещё в 1976-80 годах была построена 38-километровая дамба, образовавшая чуть ли не единственный в России польдер. Китайцы, получив западную половину острова, сразу же кинулись строить парк лотосов, этнографическую деревню хэчжэ (нанайцев), гостиничный комплекс с избами, досуговый центр и 80-метровую пагоду "Восточный полюс"... А вот дамбой пренебрегли - и потому всё это великолепие уже дважды разрушалось наводнениями, в 2013 и 2018 годах. В Хабаровске дамба тянется вдоль южных окраин, причём если здесь, у затона РЭБ, она была в 2013 году лишь усилена...

12.


...то здесь - экстренно построена с нуля, когда вода уже подступала. Наводнение 2013 года было крупнейшим за много десятилетий, и в памяти хабаровчан осталось эталоном стихийного бедствия. Когда в 2020 на Амуре снова поднялась вода, весь город считал, сколько сантиметров остаётся до тогдашнего уровня:

13.


Сам Хабаровский архипелаг - фактически, дельта Уссури: вот тут в кадре слева Сазаний остров, справа за Чумной протокой Большой Уссуриский, а поодаль Красный остров за Министерской протокой. Наличие "домашних архипелагов" - ещё одна точка сравнения Хабаровска с Владивостоком, и ладно что один на море, а другой на реке.

14.


Там, на южных окраинах, свои достопримечательности - в первую очередь товарная станция Хабаровск-2 с военным вокзалом (1934) и колоритный сталинский район Пятая площадка у подножья ТЭЦ-1, среди хабаровчан имеющий репутацию криминального гетто. Но туда, в отличие от северных окраин, мы так и не добрались, а крайней точкой прогулок по Хабаровску для нас осталось дальнее от центра подножье Артиллерийской горы. Мимо бывшего здания горного техникума (1946-49) Комсомольская улица круто идёт под уклон:

15.


Ниже по ней - старые артиллерийские склады (1886), давшие название горе. И более того, это старейшие здания Хабаровска, сохранившие первоначальный облик:

16.


При Советах, явно в качестве времянок, они были отданы под жильё:

17.


Здесь же - пара казарм для солдат, присматривавших за стратегическим объектом:

18.


А всё вместе - жутковатые зловонные трущобы:

19.


Вдвойне впечатляющие своим расположение в подбрюшье центра одного из самых ухоженных городов страны:

20.


Но всё это - буквально один квартал, за которым можно выйти на берег Амура. Замусоренный и пахнущий стоками, здесь он не чета опрятным набережным под Утёсом:

21.


"Дикий" берег Амура оказывается необычайно каменист. Непосредственно под Артилерийской горой - ещё довоенный водозабор, окружённый стеной крепостного вида:

22.


Но в общем задерживаться в этом днище да под вечер как-то совсем не хотелось. Поднявшись обратно на гору, мы вновь оказались в благообразии "города 30 000 портфелей". По гребню Артиллерийской горы в Хабаровске проходит улица Ленина, по отношению к улице Муравьёва-Амурская остававшаяся второстепенной даже в те времена, когда последняя была улицей Карла Маркса. И вроде трафика и активности на Ленина немногим меньше, но всё-таки тут явно не фасад. Да и примечательных зданий единицы - прежде, чем сфоткать этот памятник побратимству Хабаровска и Суйфэньхэ (который в свою очередь сосед Уссурийску), мы прошли несколько кварталов:

22а.


Если на Военной горе располагается штаб Восточного военного округа, то на Артиллерийской - один из его "филиалов": за Волочаевской улицей высится такой стратегический объект, как управление ПВО Дальнего Востока (1936):

23.


Построенный то ли на месте, то ли даже на основе Алексеевской церкви (1897-1914), которая могла бы стать одним из важнейших храмов Дальнего Востока - ведь замышлялась она как Войсковый собор сразу для двух войск - амурских (см. Благовещенск) и уссурийских (см. Уссурийск) казаков. Само разделение этих войск был прямым следствием колонизации Дальнего Востока: в 1851 году, замыслив освоение формально китайского, а фактически ничейного Приамурья, восточно-сибирский генерал-губернатор Николай Муравьёва-Амурский добился выделения из Сибирского казачьего войска с центром в Омске Забайкальского казачьего войска с центром в Чите. Главной задачей забайкальских казаков стали Амурские сплавы, по итогам которых в 1858 году поселенцы выделились уже в отдельное Амурское войско, от которого в 1889 отпочковался частью укомплектованная переселенцами с Дона Уссурийское войско. С казачьей вольницей они не имели, натурально, ничего общего, а их станицы были скорее чем-то вроде "военных поселений" Александра I - регулярные части на самообеспечении с наследственно-пожизненной повинностью. В чистом виде оба войска были очень бедны, однако многие казаки подались в бизнес, неплохо разбогатев на приграничной торговле. Амурцы были стражами границ, порой громившими гнёзда хунхузов (разбойников) за Амуром, а вот уссурийцы частенько воевали с манзами - китайскими "казаками", образовавшимися на периферии страны из бродяг и беглых преступников, но так и не успевшие сложиться в регулярное войско. С 1858 году Приморье передали России с немалой общиной манз, регулярно поднимавших бунты и резавших русских переселенцев. Разными путями два войска пошли и после революции: среди амурцев многие поддержали советскую власть, уссурийцы же в большинстве своём дрались с ней до последнего - кто не погибли в боях, ушли через Китай в Австралию.

23а.


И вот напротив слияния Амура и Уссури был построен Алексеевский храм. Атаманами обоих войск числились губернаторы во Владивостоке и Благовещенске. В последнем был и штаб Амурского войска, а вот штабом Уссурийского войска стало тёмное здание на кадре выше слева. По факту же казакам Алексеевский храм послужить не успел: когда он был освящён, амурцы и уссурийцы сражали с немцами и турками на другом конце страны, а возвращались казаки уже в совершенно другое отечество.

23б.


На месте церкви штаб ПВО, на месте казачьего штаба - жилой дом (1951):

24.


Волочаевская - вообще одна из самых "сталинских" улиц Хабаровска. Дом чекистов на другой стороне оврага я показывал в прошлой части, а вот практически симметрично ему на другом склоне стоит гостиница "Хабаровск" с амурскими волнами на фронтоне:

25.


Сам Уссурийский бульвар, уютный и тенистый, протянулся по дну оврага:

26.


Его аллея запомнилась лавочками с какими-то то ли кельтскими, то ли древнегерманскими сюжетами, а проезжая часть отделяет от бульвара немало симпатичных домов.

27.


На кадре выше - доходник Кабатовых и Вшивковых, построенный, между прочим, в самый разгар Гражданской войны, в 1919 году, когда Хабаровск контролировался белыми под началом отбитого уссурийского атамана Ивана Калмыкова. На кадре ниже - длинный дом Мустсахитдинова (1908), ныне примечательный рестораном "Русский", где китайских туристов кормят борщом:

28.


А вот напротив через Комсомольскую улицу - внезапно, ар-деко. Это дом Новопашенского, о котором толком ничего и не известно, кроме того, что построен он был ещё до революции, а в 1980-х годах реконструирован со сносом. Теперь здесь одна из контор Дальневосточной железной дороги:

29.


Здесь же - Хабаровская синагога (2000-04), весьма удивляющая на Дальнем Востоке своим размером. Надо заметить, в дореволюционном Хабаровске не было ни костёла, ни кирхи, ни мечети, однако синагогу местные евреи, числом не превосходившие немцев, поляков или татар, начали строить уже в 1905 году. Та синагога не пережила советских времён, однако близость Биробиджана способствовала тому, что в советское время еврейская община Хабаровска только росла. Более того, в иудействе много течений, и большинство российских евреев принадлежали к двум из них - литвакам (их центром был Вильнюс) и хасидам (из Одессы, Бердичева и прочих). В современной России влиятельнее хасиды, в первую очередь - Хабад, зародившийся в Люббавичах, в окружении литваков. К ним принадлежит и главный раввин Берл-Лазар, приехавший из Италии. Однако менее известно, что главных раввинов в России два: литвацкие ("умеренно-традиционные") общины с 1989 года возглавляет Адольф Шаевич, родившийся в Хабаровске и выросший в Биробиджане. Синагогу на его родине открывать, однако, приезжал всё-таки Берл-Лазар:

30.


Склон долины Плюснинки между Уссурийским бульваром и улицей Муравьёва-Амурского ещё и наиболее богат в Старом Хабаровске на деревянное зодчество. Ну как богат... Тут уцелела парочка деревянных домов, судя по отметкам на викимапии, ещё десяток лет назад весьма многочисленных в хабаровском центре:

31.


На улице Калинина стоит самый, а то и просто единственный в городе по-настоящему красивый деревянный дом Таболова и Битарова (1911):

32.


До революции занятый организациями одна другой чуднее: "Гранд-отель", театр-варьете "Эльдорадо" и Польский магазин случайных вещей. Ну а дракончики на крыше, конечно, не могут не напоминать здесь про Китай:

33.


На улице Дзержинского так же весьма симпатичен дом "Амуррыбпрома" - хотя и явно советский:

34.


В прямой видимости от него сохранилось ещё несколько деревянных домов... ну а справа уже видна улица Муравьёва-Амурского:

35.


Знакомая нам по прошлой части, так что пока что её перейдём, тем самым перевалив через Среднюю гору в долину Чердымовки. К Успенскому собору тут примыкает, между прочим, не две, а три площади - конгломерат Комсомольской-Соборной по ту сторону храма дополняет площадь Воинской Славы (которая не тождественна площади Славы!) на задворках Дома Красной армии:

36.


За ней проходит короткий переулочек Якова Дьяченко, названный в честь основателя города, по приказу Муравьёва-Амурского высадившегося здесь строить военный пост. Отдельными интересными зданиями переулок не богат, но по уютен и аутентичен:

37.


Переулок спускается с Амурского утёса, упираясь в краснокирпичный дом купца Бернарда Люббена, в скверике рядом с которым множество стел и камней. С 1998 года здесь обитает археологический музей, отпочковавшийся от стоящего на другом конце переулка огромного Гродековского музея.

38.


Стелы - это самые обычные надгробия 19 века: в 1898-1901 годах русский корпус ушёл далеко вглубь Китая, в составе международного контингента подавляя грандиозное восстание боксёров, которое подняли китайцы против иностранцев и христиан. Зная, что Китай - страна древняя, военные активно вывозили в хабаровский музей изваяния, искренне полагая их наследием каких-нибудь Лю Бана и Цина Шихуанди. На практике вот эта стела, например, была поставлена в 1885 году, и иероглифы на ней гласят: "Превознесение вдовьих добродетелей, восхваление прекрасных качеств целых родов учило людей в качестве нравственной нормы сострадать женщинам, берегущим среди невзгод и лишений своё целомудрие, и воспевать обычай преклонения перед женщинами, жертвующими собой во имя дома, а так же скорбного сочувствия им. Добродетель и целомудрие её воплотились подобно высокой горе и большой реке, моральная чистота и светлые качества сверкали подобно солнцу и луне". Проще говоря, это надгробие верной жены военачальника Бао Юнчуня из Корпуса Окаймлённого Жёлтого знамени, которая не изменила ему в тяжкие годы проигранных войн:

38а.


А каменные обезьянки так и вовсе тотем одного из маньчжурских племён:

39.


Совсем иное дело - валуны. Сейчас сложно представить, что Приамурье было одним из очагов "перехода от присваивающего хозяйства к производящему", тех зёрен, лишь часть которых проросла цивилизациями. Около 13 тысяч лет назад на берегах реки стали возникать одни из древнейших в мире полностью оседлых поселений. Их жители оставили более типичную для тех времён охоту на мамонтов (см. Костёнки), перестали бродить по лесам и степям в поисках пропитания, предпочитая из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие дожидаться, когда лососи сами придут на нерест. Оседлая жизнь располагала и к такому подспорью, как земледелие, а всё вместе - к ремёслам, ведь и рыбаку, и пахарю был нужен сложный инвентарь. В итоге, однако, древнеамурские народы не достигли той критической плотности населения, при которой им пришлось бы строить города, изобретать деньги и вводить письменные законы, а смягчившийся климат и вовсе обернулся деградацией - несколько тысяч лет назад нижнеамурцы позабыли земледелие. Вместо рождения древней цивилизации тут затянулся каменный век, самый высокий каменный век человечества. Позже часть этих народов вышла в степи и к морским берегам, под влиянием Кореи построив империю Бохай, а в 12 веке и вовсе сплотившись в воинственных кочевников чжурчжэний, покоривших Китай. И хотя сама чжучржэньская империя Цзинь была уничтожена Чингисханом, в 17 веке то же самое проделали "внучатые племянники" чжурчжэней маньчжуры, покорившие Китай и построившие империю Цин. В тайге же всё это время жизнь так и шла своим чередом, а несколько народов (удэгейцы с горных рек Приморья, нанайцы и ульчи с плёсов Среднего и Нижнего Амура, ороки реки Тумнин близ Ванино и морские охотники орочи с Сахалина) обособились больше по нюансам хозяйства и связанных с этим поверий, чем по культуре и языку. И одни и те же орнаменты с обилием спиралей можно видеть что на цветастых костюмах в этнографических залах музеев, что на петроглифах, выбитых сотню веков назад.

40.


Петроглифов в Приамурье множество, самые известные - Киинские писаницы южнее Хабаровска и Шереметьвские писаницы на Уссури, но в первую очередь - наскальные рисунки в лежащем в 70 киломерах ниже по Амуру нанайском селении Сикачи-Алян. Выбитые на приречных валунах, они образуют несколко групп - одни сделаны 10-13, другие - 5-6 тыс. лет назад, третьи - и вовсе в новой эре. Вот только на глаз отличить одно от другого смогут разве что специалисты.

41.


И логично было бы предположить, что часть валунов были вывезены в Хабаровск, однако всё ещё интереснее: с подлинников натурально сняты слепки, и эти глыбы - бетонные.

42.


Сикачи-Алян - не только самый масштабный комплекс, но и самый доступный, а потому там же находится нанайский культурный центр, где можно сходить в этнографический музей, примерить народный костюм из рыбьей кожи, увидеть нанайские пляски и попробовать нанайскую еду. В 2018-м мы туда просто не успели, а вот в 2020-м вышло обиднее - я договорился с хозяйкой "Стойбища Сород

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив