"ГНИЕНИЕ. СССР после Сталина". Глава 1. Предки. - Черновые отрывки из будущей

p_balaev — 06.12.2022 Очень сильно помогал колхозу Климент Ефремович Ворошилов.  Я в книге о нем писал, что если бы кто-то из современных писак даже во времена моего детства в нашем селе при стариках вякнул про Первого маршала то, что сейчас о нем закреплено в историографии, труп этого писаки оказался бы закопанным на нашем скотомогильнике.  Конечно, Ворошилов помогал не только из-за того, что колхозниками были бывшие красноармейцы, армии нужны были лошади, а в Особом  Дальневосточном военном округе с ними была проблема гораздо более тяжелая, чем в других округах. Конезаводство на Дальнем Востоке, в Приморском крае, в частности, до революции было не развито. В Приморье существовал конный завод Янковского, потомка сосланных при царе поляков, Янковский пытался вывести местную породу рысистой, но погоды его завод не делал. В основном, поголовье было помесью завезенных из центральной России крестьянских лошадок, якутских и монгольских пород. Пахать и таскать крестьянские телеги – еще туда-сюда, но даже в качестве верховых армейских плохо годились. Нужно было в кратчайшие сроки армии дать нормального коня.
           Поэтому для колхоза имени «3-го полка связи» в Америке закупили 10 тракторов «Фордзон», десять колхозников были направлены на курсы трактористов во Владивостоке. Нужно было распахивать местную степь под фуражные культуры. Потом эти трактора будут переданы в МТС.
           Как только была построена конюшня и накоплен запас фуража, ячменя и овса, колхозу выделили кредит на закупку племенного поголовья лошадей. Мой дед со своим товарищем, дедом Руденко, поехали в Москву, к Семену Михайловичу Буденному, по его распоряжению им было разрешено на конезаводах отобрать лошадей, каких они считают нужным. Купили донских, русских рысистых и тяжеловозов (какой породы были тяжеловозы я не запомнил). Потомство от закупленного племенного поголовья и местных лошадей давало уже нормального коня для армии. И верхового, и в упряжку для артиллерии.
      И даже после войны, когда нужда армии в лошадях отпала, коневодство не стало обузой для колхоза. Табуны давали почти дармовое мясо, сдавали на мясокомбинат лошадей. Еще, конечно, обеспечивали себя рабочими лошадьми и продавали рабочих лошадей другим хозяйствам. И начали разводить спортивных, чистопородных. В колхозе была своя конно-спортивная секция. В городе Артеме – ипподром. Нормальный, с тотализатором. Сын деда Руденко, дядька Гриша Руденко – был лучшим жокеем, мой дед – на рысаках. Самыми богатыми мужиками на селе были – призы брали.
         К началу войны колхоз уже прочно встал на ноги, за каких-то десять лет с нуля, с голой приханкайской степи. Причем, коневодство даже не было основным источником дохода. Уже было и несколько тысяч овец. И не просто на мясо, стригли шерсть, даже свои стахановцы-стригали были. Начали разводить коров. И не с местных беспородных начали, а закупили симменталок. Своя пасека, я помню, что дед говорил – 300 ульев. Свой птичник, куры-несушки и утки. Овощеводство, само собой. Кроме ячменя и овса начали выращивать гречку.
               Зажили. И начали обзаводиться детьми. В 1936-м году родился мой дядька Вася, в 40-м мой отец, в 1941- м его погодок Петя (умер от простуды в 45-м), уже в начале войны, вскоре после его рождения дед ушел на фронт. Большинство мужчин колхоза были призваны в армию, они же все были сержантами и старшинами запаса, остались почти только те, кто работал в МТС.
           В 45-м году мужики начали возвращаться с фронта. Работали, дедушка говорил, как бешенные. За считанные годы не только восстановили хозяйство полностью (хотя село, разумеется, в оккупации не было, но война, когда основная рабочая сила ушла, сказалась), но уже к концу 40-х стали бросать свои домишки, построенные в первые годы коллективизации, отстраивались заново, добротно. Стройматериалы колхоз и сам закупал, и зимой мужики ехали в тайгу, в Чугуевский и Анучинский районы края, заготавливали лес. Старые хибары бросали целыми улицами, строились, как сумасшедшие.
         Мой дед сначала построил дом своей дочери, тете Любе, к свадьбе её. Молодые, тетя Люба и дядя Вася Гаврик, сразу после свадьбы въехали в собственный дом. Потом пришла очередь старшего сына. Тоже женился и «получил ключи».
       Наконец, пришла очередь для своего дома, планировали, что младший сын, мой отец, останется жить со стариками. Но вместе с этой очередью пришла и хрущевщина. Колхозам запретили самим заготавливать лес, а государство его для индивидуального строительства не продавало.
        Дед нашел выход – шлакоблок. Собирали где только можно золу, как-то ухитрились достать цемент… Как-то – купили ворованный в Хороле. Не красиво? А куда деваться, в халупе с одной комнатой продолжать жить? Строили 4 года, это все-таки не из бруса строить, но отстроились, дом получился очень хороший.
         А государство в это время начало само строить жильё. Уже не для колхозников, уже совхоз был. Выстроили целую улицу двухквартирных домов, назвали улицу – Молодёжная. Несколько лет эти дома стояли пустыми. Молодые семьи категорически отказывались переезжать в эти дома, предпочитали оставаться в тесноте со стариками. Потом эти дома заселили уже новыми переселенцами из Украины…    
       
        
        


Благодарю за поддержку

карточка Сбербанка 2202200535946089.

карточка Тинькофф 5213 2439 6756 4582

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив