Гибридная блокада

artyom_ferrier — 15.12.2018

Заезжал князь А. Он не из наших, в смысле, не из Корпорации (аристократ без удостоверения феодала), но мой старинный приятель и по-своему тоже влиятельный человек.

В числе прочего коснулись возможного развития этого инцидента в Керченском проливе.

Князь А. заметил: «Конечно, повели себя как дебильные гопники, эти наши погранцы (в смысле, российские, по инерции, ибо на данный момент любая путинская псина — какие они, к чёрту, «наши»? «Общечеловеческие теплокровные», в лучшем случае — А.Ф.). Что, впрочем, неудивительно. Но, собственно, какая может быть фактическая реакция Запада, помимо заявлений, поз и жестов? Сейчас же не восемнадцатый век, чтобы начинать Войну за Ухо Дженкинза?»

Да, была такая история. Испания в ту пору всё ещё считала, что коль уж Америку нечаянно открыл генуэзец по контракту с Эскуриалом, а Папа своей буллой наотмашь поделил весь Новый Свет между донами Кастильи и Лиссабона, то у неё, Испании — монопольные права на всё в Америке, что не Бразилия.

Конечно, к тому времени англичане, французы и голландцы успели внести существенные коррективы в подобный расклад, но испанская корона надеялась сохранить хотя бы монополию на торговлю со своими собственными колониями.

И в целом, положа руку на сердце, другие державы не особенно-то возражали против того, чтобы испанцы продолжали удерживать и эксплуатировать эти огромные и богатые земли. Европе по-любому нужны были товары из Нового Света, а для этого кто-то должен был развивать инфраструктуру и как-то решать вопросы с местным населением в Мексике, на Перешейке, в Колумбии, Перу и проч.

Испанцы это делали не бог как весть эффективно (довольно деспотическая, неразворотливая, забюрократизированная империя), но — делали. Несли бремя расходов по освоению этих земель и их богатств. Вывозили оттуда дохренища золота? Что ж, англичане и голландцы получали его за свою шерсть и мануфактуру — чтоб было на что затариться шелками в Индии и фарфором в Китае, да и толкнуть тем же испанцам, выкачав из них ещё больше золота.

У Испании же к тому моменту морская торговля захирела. Слишком скованная частная купеческая инициатива. И получилось так, что испанская корона бывала вынуждена допускать чужих купцов до торговли со своими колониями, поскольку сама не справлялась с трансатлантической логистикой. Особенно остро стоял вопрос с обеспечением плантаций рабочей силой, но сами испанцы не могли организовать содействие жителям Африки с эмиграцией в Новый Свет. Это куда лучше удавалось частным бизнесменам из других европейских стран, особенно — Англии. А негры были нужны испанским колониям даже больше родного амонтильядо. Хотя и бухло, конечно, тоже было нужно — и его кто-то должен был привозить в достаточном количестве.

И вот так Эскуриал раздирался между монопольной жадностью — и практической целесообразностью. То предоставлял иностранным купцам квоты на торговлю со своими колониями — то аннулировал.

Разумеется, иностранные купцы чихать хотели на эти мадридские выкрутасы, промышляли контрабандой — но порой их тормозили «костагвардейцы».

Так получилось в 1731 году с английским торговым бригом под командованием Роберта Дженкинза. Его остановил испанский капер, решил арестовать груз рома, завязалась потасовка, и испанский капитан отрезал английскому ухо.

Потом Дженкинс долго, семь лет, обивал пороги всевозможных государственных инстанций в Лондоне, требуя мщения и справедливости, но, повторю, большие английские мужчины, несмотря на историческую напряжёнку в отношениях с Испанией, не были заинтересованы в серьёзной войне с нею. На тот момент Англия могла бы легко отжать у Испании её заморские колонии, просто заблокировав порты, но — они ж были не идиоты, чтобы сначала хапнуть условный Крым, а потом мучительно думать, нахера он нужен? Они и в восемнадцатом веке гораздо более вменяемые люди были. И если чего-то отжать у испанцев — значит, придётся брать на себя «бремя белого человека» вместо испанцев. Что хлопотно и затратно. Поэтому адмиралтейство, правительство старались спустить дело на тормозах.

Но Дженкинз не унимался (имея некоторую поддержку в оппозиции), заявился в Парламент и всем продемонстрировал пробирку с сибирской язвой своё заспиртованное ухо в колбе. Тут поднялось всё же некоторое возмущение общественности, да и среди политикума возобладала та партия, которая считала, что пусть отбирать у испанцев их колонии будет себе дороже, но показать, кьен эс ху на морях — всё-таки стоит. Чтоб, понимаешь, доны прочувствовали, какая важная вещь - свобода торговли (особенно, когда это английская торговля).

Так завязался сначала локальный конфликт в Карибском море, а вскоре — перерос в Войну за Австрийское Наследство, пусть не мировую, но пан-европейскую. Десять лет бойни, изрядные потери у всех, решительной победы не достиг никто, существенных приобретений тоже никому не перепало, одни убытки, а оглядываясь назад — люди недоумевали, нахера это всё вообще было нужно. Ну и так — ещё десять лет недоумевали, вплоть до Семилетней войны. А там — и Французская Революция подоспела, с последующим Бонопартизмом.

И да, сейчас — не восемнадцатый век. Но именно помянутый князем А. эпизод с ухом Дженкинза — был существенной вехой на пути к осознанию того, как легко можно нарушить глобальную морскую торговлю и насколько это нежелательно для всех.

В целом, современные конвенции и международные кодексы базируются на тех же соображениях, что стали очевидны и тогда, два с лихом века назад.

Может ли военный корабль одной страны задержать торговое судно другой? Конечно, может. Фактически — любой и любое. И не только в своих территориальных водах, но и в нейтральных.

Вот просто может подойти, приказать лечь в дрейф, а потом заявить: «У нас имеется развединформация, что на вашем судне перевозят крупную партию героина. Килограммов сто — среди вот этих пятидесяти тысяч тонн груза. Надо бы досмотреть. Проследуем в наш порт, пожалуйста. Надеемся, процедура не займёт больше месяца-двух».

Ну или: «У нас есть информация, что под видом членов экипажа на самом деле вывозятся похищенные люди в сексуальное рабство. Надо разобраться в этом вопросе. Учитывая же, что бедолаги могут быть запуганы, могут отказываться говорить правду — дело может растянуться на полгодика допросов и следственных экспериментов. Если не возражаете — идите за нами. А если возражаете — тоже идите, но можете писать письма».

Да, и по закону, и по факту военный корабль запросто способен тормознуть гражданское судно в нейтральных водах и создать офигенные проблемы. В конце концов, у него есть пушки — а у современного торговца обычно нет. Разве лишь пара автоматчиков для защиты от сомалийских пиратов, но не от самого захудалого корвета.

Когда же пойдёт разбирательство в арбитраже — что ж, арестовавшая сторона может согласиться компенсировать убытки за простой по её вине, когда на борту ничего криминального не найдёт, но это капля в море от твоих потерь. Ты вез груз получателю, контракт просрочен, и да, это форс-мажор, но если с твоими судами начнут регулярно происходить такие форс-мажоры, то люди просто откажутся с тобой работать, при всём сочувствии.

Что же до незаконности этого беспредела в открытых морях — так вояки всегда могут сказать, что у них была «развединформация». Какая? Секретная. Объяснять и показывать они ничего не будут, чтобы не засветить агентуру и всё такое.

Другое дело, что все осознают важность и взаимовыгодность морской торговли, которая зиждется на взаимной доброжелательности, поэтому не станут вредничать просто так. По хорошему счёту, даже если у кого-то действительно имеется информация, что на данном танкере или сухогрузе перевозится какая-нибудь наркота — скорее, не будут трогать в море, будут отслеживать передачу товара на разгрузке. Ибо слишком уж несоразмерные ценности: пресечение наркотрафика в угоду общественному психозу - и нормальная работа легальной морской логистики.

В целом, всё примерно так же, как на суше. Вот едет бизнесмен, на какую-то важную встречу. Тут его стопят гайцы. Просят открыть багажник. Он, конечно, может возмущаться, требовать объяснений — ему и объяснят, что есть ориентировка на похожую машину, надо проверить. Но сопротивляться он не может. Это себе дороже может оказаться, сопротивление парням с автоматами. А если и выживешь — они запросто обоснуют, что приняли тебя за преступника. И ориентировку подходящую найдут. А что немного ошиблись — ну, со всеми бывает.

И если менты захотят напакостить какому-то конкретному коммерсу — легко это сделают. Его и три, и пять раз застопят по дороге на важную встречу и сорвут её, уплывёт какой-нибудь выгодный контракт. Потом, конечно, могут быть разбирательства, кто заказал, кто под кем ходит, и чо за беспредел, но вот прямо на месте вряд ли кто решится приказать своему бодигарду: «Застрели-ка этих оборзевших гайцов».

С другой стороны, конечно, и рядовым каким-то районным ментам — тоже не очень улыбается застрелить солидного человека, который, очевидно, связан с ещё более солидными людьми.

Законы, инструкции, легальные процедуры — это всё хорошо... наверное... но в реальной жизни всё определяется по голому факту, кто чего может сделать, а чего не может. И парни с пушками, выполняя полицейские функции — конечно, могут докопаться до тех, кто пушек не имеет. Более того, если в их действиях не будет какой-то явно маниакальной жести (вроде отрезания ушей задержанному) — они всегда могут обосновать свои придирки.

Когда же встречаются в нейтральных водах два военных корабля — тут немножко по-другому. Теоретически (и по конвенциям) каждый из них обладает правом экстерриториальности. Примерно — как посольская машина. То есть, он считается частью территории своего государства, на которую распространяется её суверенитет, а нападение на этот корабль приравнивается к нападению на страну.

А фактически, если возникло какое-то недоразумение между военными кораблями — всё будет определяться тем, у кого жирнее пушки, крепче нервы и сильнее общая позиция в мире.

И если кому-то угодно попереть буром, он может заявить: «А я не верю, что ты тот, за кого себя выдаёшь. Флаг-то на мачту — всякий повесить может. Но по-моему, ты какой-то пират, в чём надо бы разобраться».

Тоже — примерно как на суше. У меня лично не было настолько острых ситуаций с какими-то местными гайцами или пепсами (у меня слишком добрые глаза, чтобы кто-то захотел видеть во мне преступника), но у коллег — бывали. Стопят, начинают наезжать. Им ксиву показывают, а в ответ: «Да такую в любом переходе купить можно!»

Ментам на это: «Ваши — тоже. И машинку покрасить можно, и синюю лампочку присобачить. Парни, серьёзно, я офицер контрразведки, я при исполнении, я не имею права давать досматривать мой транспорт хрен знает кому с большой дороги».

Разумеется, предусмотрены процедуры созвона и выяснения, кто чей, но если у ментов установка устроить провокацию и, скажем, проверить решительность настроя — они это сделают. Хотя, конечно, это очень отчаянно с их стороны.

Рано или поздно ситуация доходит до предельного накала чистоты и ясности. Тупо — до вооружённого противостояния. «Ты меня грохнешь — сгниёшь в Чёрном Дельфине. Я тебя грохну — медаль получу. Может, и посмертно, мне похер». И тогда только попускает (чтобы реально доходило до стрельбы — всё же крайне редкие случаи).

На море дело усложняется ещё и тем, что корабли — разных юрисдикций, а дипломатические контакты между государствами могут быть затруднены (собственно, когда отношения нормальные — вояки и не задираются друг с другом в нейтральных водах). И тогда, в целом, всё решает толщина калибра. Юридические и дипломатические разборки — потом.

Но, конечно, когда ты напал на чужой военный корабль в нейтральных водах, сознавая, что это именно корабль другой страны, а не пират под «украденным» флагом, - это очень серьёзный косяк. Таким образом ты выказываешь полнейшую свою отмороженность и неготовность к доброжелательному и взаимовыгодному сотрудничеству на море. Отношение к тебе — меняется соответственно.

И вот вопрос, что тебе могут сделать, когда ты решил поставить себя самым крутым пацаном на районе? Ну, для начала признать, что у тебя крыша поехала, когда ты возомнил себя крутым, будучи в действительности просто охреневшей сявкой. А дальше, если ты вредничаешь и пакостишь, нарушая законы, конвенции, подрывая торговлю — тебе могут ответить «асимметрично».

В контексте этого Керченского инцидента — сейчас вот идут разговоры о том, чтобы легально закрыть порты США и ЕС для российских судов, идущих с грузом из азовских портов. Особенно — потенциальная будущая немецкая канцлериха усердствует, давая понять, что она, в отличие от Меркель, не зашкварена трогательной многолетней дружбой с таким «токсичным» персонажем, как Путин.

Но на самом деле это-то имеет, скорее, символическое значение. Российские грузы редко перевозятся под российским же торговым флагом. Всё больше — какая-нибудь Греция или вовсе Африка. И операторы зарегистрированы хрен знает в каких офшорах.

Однако ж, если те же Штаты захотят наказать Россию — они могут вовсе не принимать никаких формальных санкций. Они могут просто отследить по глобальной навигации, что вот такой-то танкер (либерийский или конголезский) сейчас выходит из Новороссийска, залитый под завязку. И — встретить его за Босфором, отконвоировать к ближайшей своей базе на Средиземноморье (коих немало).

Основание? Да вот, базар катался, что на борту, в этих «сотнях нефти», заныкана бочка с кокаином. Или — оружие. Никакой политики — чисто поддержание порядка в мире и борьба с контрабандой.

И так — раз, другой, пятый.

В иных условиях — это бы считалось крайне недружественным действием, подрывающим престиж США как «международного шерифа». Ну как если бы тот шериф повадился тормозить некоего бизнесмена для проверки, обламывая ему деловые встречи, выбивая из колеи. Тут и многие третьи лица, и просто сторонние наблюдатели возмутятся.

Но когда речь идёт не о респектабельном бизнесмене, а о неисправимом уркагане, который после каждой новой ходки вновь берётся за криминальщину, грабит, хулиганит, мешает жить людям — в целом пресс такой персоны будет воспринят положительно, даже если существует некоторое подозрение, что шериф немножко предвзят и свои «юридические основания» высасывает из пальца. Хотя в принципе, повторю, военный корабль имеет право задержать любое торговое судно в нейтральных водах, даже не особо морочась обоснованиями. Что обычно этого не делают — так то вопрос доброй воли, а не дефицита полномочий.

Есть ли вероятность, что НАТО (и особенно Штаты) реально прибегнут к такой практике «гибридной блокады» российской морской торговли? Скажем так: это ненулевая вероятность. Ибо, конечно, очень наивна убеждённость Кремля, что только он умеет пакостить и врать в глаза, будто исполнен наилучших намерений. Нет, это может делать кто угодно — если сильно раззадорить. Вот только «буржуины», когда сочтут, что именно такой образ действий им наиболее выгоден в сложившихся обстоятельствах — будут делать это гораздо «профессиональнее» и изящнее.

А вот когда Штаты окончательно сочтут, что иначе с Россией нельзя, что нужно отбросить всякие иллюзии на предмет её вменяемости и договороспособности, - это вопрос.

С одной стороны, как было и в случае с Испанией в восемнадцатом веке, для буржуинов заманчиво сохранять такой статус кво, когда издержки по эксплуатации территории и урегулированию отношений с аборигенами несёт суверенное как бы правительство, ибо введение собственных оккупационных войск будет наибольшим кошмаром. Всё-таки, речь идёт не о сравнительно компактных Германии или Японии. Это слишком хлопотно, грузить себя российскими проблемами.

С другой стороны, когда это суверенное как бы правительство (банда, конечно, де факто) начинает слишком переоценивать свою значимость и считать, будто ему всё можно, - приходится, воленс-ноленс, ставить его на место. Тем более, что конкретно по нефти, как основном продукте с российских территорий, сейчас уже нет такой заинтересованности, какая была прежде.

Более того, хотя нефтегазовый вопрос вовсе не самый принципиальный для Штатов (этот фактор очень сильно переоценивается доморощенными ыкспертами с «бананоцентричностью» мировосприятия), но всё-таки — в их экономических интересах оттирать с международного рынка российскую нефтянку, заменяя на свою. Да, разумеется, в Штатах нефтедобыча не принадлежит государству, но всё же, косвенно, оно заинтересовано в том, чтобы в мире продавалось больше нефти, добытой именно у них — и некоторую силу местное нефтяное лобби имеет, особенно после Сланцевой Революции.

В нормальных условиях — было бы очень трудно обосновать, почему, собственно, мир должен отказываться именно от российской нефти в пользу американской и с какого хрена ставить препоны на пути российских углеводородов к потребителям.

Но поскольку последние годы Россия ведёт себя абсолютно ненормально, ещё и куражится своей гопотской наглостью, - любое её ущемление оказывается оправдано политическими соображениями, попросту инстинктом самосохранения. Такой режим — не должен получать экономическую подпитку под свои амбиции, он должен садиться на голодный паёк. И ради этого вполне видятся допустимыми такие средства, которые в ином случае были бы «некрасивыми». Ну, вроде задержания под надуманными предлогами судов, везущих российскую нефть из Новороссийска или зерно из Ростова.

И то, что сейчас Россия делает с Украиной, когда не только захватила два этих катерка, но и препятствует сообщению через пролив с Мариуполем — Штаты запросто могут сделать с Россией, только в гораздо больших масштабах.

Но Россия не позволит задерживать свои (со своим грузом) суда за Босфором? Что ж, она может выражать решительные протесты всякий раз. И даже купить себе ещё пару-тройку друзей в Полинезии, которые будут выражать озабоченность. Но реально — что может сделать Россия? Даже на бумаге её ВМС по сравнению с американскими выглядят ещё более жалко, нежели украинские против российских. А в действительности — нет и того, если учитывать реальную боеспособность.

И если будут стычки, будут попытки кораблей ЧФ вырвать свои танкеры и зерновозы из когтей белоголового орлана — то это, извините, не исландские Тресковые Войны с Великобританией, где главной заботой обеих сторон была минимизация взаимного ущерба. В отношении России — Штаты уже показали под Хишамом, насколько «озабочены» такими вопросами.

Когда же дойдёт до того, что они потопят российский корабль, то в ответ на это...

Ну, когда турки сбили сушку — на несколько месяцев российского рынка лишилась их помидоростроительная индустрия. Потом, конечно, пришлось его открыть, когда Эрдоган соизволил сказать, что ему в каком-то роде даже жалко погибшего лётчика. Это, разумеется, была выдающаяся геостратегическая победа Кремля, Эрдоган наш, ура-ура.

А в случае обострения со Штатами — что может сделать Россия? Запретить продажу айфонов? Это несерьёзно. Ни один российский корабль того не стоит в глазах что Кремля, что населения.

Но я не говорю, будто Штаты непременно возьмут такую моду, как задержание судов с экспортными российскими грузами. Я просто осознаю, что у них есть все возможности для этого — вовсе без принятия каких-то дополнительных санкций и формальных ограничений.

Чисто силовые, фактические — были всегда. Но благодаря «хитроумной» кремлёвской политике — теперь не будет никаких проблем и с «моральным» обоснованием. Если Россия ведёт грязную игру да ещё практически открыто бахвалится своим шулерством, с понтом «И чо вы нам сделаете?» - рано или поздно ей начинают отвечать той же монетой, и по нарастающей.

Оставить комментарий

Популярные посты:

amarok_man

Трудная задача: найти свою машину на парковке...

mahavam

Костры 2024

elika

89-я мысль созрела

masterok

Эвтаназия подушкой в Бельгии

kwakin_misha

Про военный переворот в Албании в 1924 году

maysuryan

Василий Аксёнов о стилягах и «штатниках» при Сталине

zakrit_dver

Провинциальные пейзажи практически не меняются, время застыло

kukmor

Доброе утро!

• Ранее
• Архив