Гасконец с мечом - 21

Если Бернадот и вправду хотел стать императором Франции (а судя по всему, таки хотел), то он выбрал неправильный имидж и неверную политику. Во-первых, он решил, что умнее всего будет ему избегать побоищ, в которых убивают его будущих подданных. Во-вторых, боялся испортить отношения со шведами "на всякий пожарный случай" - вдруг их тоже слишком много поубивает, и они обидятся. Потому и сам в сражения не лез, и шведские войска не пускал.

"Бони подан" - британская карикатура: царь, император, Блюхер, Бернадот и англичане решают, как жрать Аполиона, в окружении немцев, голландцев и швейцарцев (кликабельно)
Но это-то и вызывало неудовольствие и критику не только среди рвущихся повоевать шведских офицеров, но и, что гораздо печальнее, среди лидеров коалиции, монархов России, Австрии и Пруссии. Плюс "гасконский цирк", который любил Карл Юхан, навроде торжественного парада переметнувшихся на его сторону прямо на поле боя под Лейпцигом саксонцев (многие из них сражались под его командой в 1809 году), промаршировавших в ряды Северной армии во главе с кронпринцем, разряженным, как ювелирная лавка, или не менее помпезного въезда в завоеванный уже Лейпциг - такие выходки злили "реальных пацанов Европы", которые не имели военных талантов и славы, но очень всему этому завидовали.
После Лейпцигской битвы союзники устроили конференцию для решения "французского вопроса" - что делать после окончательной победы? Бернадота на нее царь Александр, король Фридрих Вильгельм и император Франц вообще звать не хотели - "отработанный материал", без него уже сами как-нибудь справимся, но британцы настояли. Русские и пруссаки хотели Аполиона изгнать, австрийцы - оставить в старых границах до 1792 года (всё-таки зять императора Франца), британцы были за реставрацию Бурбонов. Кал Юхан настаивал, что не надо даже Нидерланды у Франции отнимать, и вообще вторгаться - пусть французы сами "восстанут супротив тирании" и свергнут Аполиона. И алле, граждане, сперва Норвегию у Дании отымите, ироды - обещали жа!.. В общем, никто его словами не проникся.

Датские офицеры в 1814 году (кликабельно)
Северной армии было приказано двигаться на запад, отправив корпус Бюлова для оккупации Вестфалии, а основные силы - в Ганновер. Но заняв 6 ноября 1813 года "свой старый" город (где был наместником), Бернадот нарушил предписание конференции, двинув войска под Гамбург и на датскую границу. Он предлагал Даву отпустить его с корпусом на родину, ежели тот сдаст город, а королю Фредерику VI порешать "норвежский вопрос" тет-а-тет (добалтываясь до того, что отдаст ему Швецию, когда станет императором Франции), а некие анонимы наводняли Францию памфлетами о том, как было бы зашибись, если бы ею правил боевой генерал Жан Батист. Сия наглость неожиданно поимела успех - Александр I и "возможно что" сам Меттерних высказались в том духе, что "а пущай, только пусть в Данию далеко не забегает". Однако датчане не поддавались, даже потеряв несколько крепостей в Хольштайне, а австрийцы начали мутить за спиной кронпринца свои переговоры с Фредериком VI. На что обиделся уже царь - и посоветовал Карлу Юхану держать оккупированный Хольштайн в качестве залога на будущих переговорах с датчанами...
Вот так он и вертелся до января 1814 года, "коварный европейский политИк". В итоге Фредерик VI оказался в углу - австрийцы слиняли, русские поддержали шведов, пруссаки постоянно поддерживали русских, а англичане супротив всех сразу идти и не собирались. К тому же Хольштайн оккупировали, Даву заперся в Гамбурге, а Аполиона расколотили в лоскуты. Пришлось соглашаться с шантажом - 14-15 января 1814 года в Киле был подписан договор, покоторому Дания успупала Норвегию в обмен на Шведскую Померанию, к тому же шведы брали на себя все государственные долги бывшей норвежской короны. Кронпринц Карл Юхан одержал свою первую крупную внешнеполитическую победу, существенно повысив свой авторитет на новой родине.

Ганноверский солдат 1814 года (вельми кликабельно)
Оставались надежды на французский престол, которыми хитрожопый Александр I продолжал манить Бернадота (трудно сказать, думал ли царь над этим всерьез - он ну очень не любил Бурбонов и был готов оставить их с носом, буде хоть какой-то иной вариант хоть капельку реальным). Но другие участники коалиции оттирали "выскочку" - на конгресс в Шатийоне с 5 февраля по 19 марта 1814 года, где будущие победители пытались принудить Аполиона добром согласиться на Францию в границах 1792 года, представителей Швеции даже не позвали. Когда же ампиратор уперся рогом (летом 1813 года он не соглашался на границы по Рейну и Голландию, а теперь на них же и настаивал, как на рябине - катастрофическое непонимание меняющихся реалий), было решено усилить Силезскую армию Блюхера корпусами Винцингероде и Бюлова, изъяв их из Северной армии, а к остаткам оной присоединить датчан, голландцев и ганноверцев, обозвать Резервной армией и двинуть в Бельгию.
Командование новой армией и предложили Карлу Юхану, уговаривать которого приехали англичане, заодно и "объяснившие", почему не взяли шведов в Шатийон - типа, обиделись бы голландцы и баварцы, а звать еще и их было бы "ну это ваще!"... Не желая ссориться с Англией (Норвегию-то надо было еще как-то оккупировать), Бернадот предложение принял и перебрался в штаб-квартиру в Льеже в конце февраля. Впрочем, повоевать снова не удалось - Нидерланды и Ганновер только-только освободились, войска их еще только формировались, и собрать Резервную армию целиком так никогда и не удалось. Зато зачастили всякие "гости с заднего хода" - Жозеф Бонапарт звал "взад" командовать французской армией, а Бурбоны предлагали чин генералиссимуса (маршалом-то он уже был). Сам же Аполион предложил свояку Норвего-Дано-Шведо-Фино-Померано-Балто-Нидерландию (во фантазия работала!), если тот выйдет из коалиции. 10 апреля 1814 года, уже после капитуляции столицы, кронпринц въехал в Париж, но быстро убедился, что тут ему никто не рад, и съехал оттуда через 20 дней. По словам английского министра иностранных дел виконта Каслрея, "он удаляется обратно в Швецию с разбитыми надеждами и несмываемым позором в глазах даже собственной армии, чувствующей себя униженной той бездеятельностью, на которую он был обречен во время своего похода"...
|
</> |