Габриэль Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества. Афоризмы
beauty_Nikole — 24.06.2010Это цитата сообщения igorinna Оригинальное сообщение
Дети наследуют безумие родителей.
Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник.
Но меня огорчает не то, что ты собираешься меня расстрелять… меня огорчает, — продолжал он, — что ты, ты, который так ненавидел профессиональных вояк, так боролся с ними, так их проклинал, теперь сам уподобился им.
Ему пришлось развязать тридцать две войны, нарушить все свои соглашения со смертью, вываляться, как свинья, в навозе славы, для того чтобы он смог открыть — с опозданием почти на сорок лет — преимущества простой жизни.
А теперь не прощайтесь
со мной, — сказал он подчеркнуто спокойным тоном. —
Не умоляйте никого, не унижайтесь ни перед кем.
Заставьте себя думать, что меня расстреляли
уже
Все они одинаковы, — жаловалась Урсула. — Поначалу растут спокойно, слушаются, серьезные, вроде бы и мухи не обидят, но стоит только бороде показаться — и сразу же их на грех тянет.
… она отказалась от карточных гаданий, внушавших бесплодные надежды, и обрела тихую заводь, утешаясь чужой любовью.
Судя по тому, что говорили карты, Аурелиано Хосе было предначертано познать с нею счастье, в котором ему отказала Амаранта, вырастить вместе шестерых детей и, достигнув старости, умереть у нее на руках, но пуля, которая вошла ему в спину и пробила грудь, очевидно, плохо разбиралась в предсказаниях карт.
— Скажи мне, друг, за что
ты сражаешься?
— За то, за что я и должен, дружище…
— Счастливый ты, что знаешь. А я вот только теперь
разобрался, что сражаюсь
— Это плохо…
Не тревожьтесь. Королевы у меня на побегушках.
В тот день, когда люди станут сами разъезжать в первом классе, а книги будут возить в товарных вагонах, наступит конец света.
Он действительно побывал на том свете, но не мог вынести одиночества и возвратился назад.
Она обладала редким даром не существовать до тех пор, пока в ней не появится необходимость
Когда все уже было сказано, полковник Геринельдо Маркес обвел взглядом пустынные улицы, увидел капли воды, повисшие на ветках миндальных деревьев, и почувствовал, что погибает от одиночества.
— Гадина! — крикнула Урсула.
Амаранта, начавшая складывать в сундук одежду, решила,
что мать укусил скорпион.
— Где он? — испуганно спросила она.
— Кто?
— Скорпион, — объяснила Амаранта.
Урсула ткнула пальцем в сердце.
— Здесь, — сказала она.
Вещи тоже живые. Надо только уметь разбудить в них душу.
Не говори мне о политике, — отвечал ему полковник. — Наше дело — продавать рыбок.
Однажды он разжег во дворе
костёр из кукол Ремедиос, украшавших его спальню
со дня свадьбы. Бдительная Урсула обнаружила, что делает
её сын, но не смогла остановить его.
— У тебя сердце из камня, — сказала она.
— Причём тут сердце, — ответил он, — в комнате полно
моли.
Столько мытариться, — бормочет полковник Аурлиано Буэндия, — столько мучиться, мать твою, чтобы шесть мудаков тебя продырявили за милую душу.
Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропреходящее чувство.
Он опять перескочил через несколько страниц, стараясь забежать вперед и выяснить дату и обстоятельства своей смерти. Но, еще не дойдя до последнего стиха, понял, что ему уже не выйти из этой комнаты, ибо, согласно пророчеству пергаментов, прозрачный (или призрачный) город будет сметен с лица земли ураганом и стерт из памяти людей в то самое мгновение, когда Аурелиано Бабилонья кончит расшифровывать пергаменты, и что все в них записанное никогда и ни за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды.
|
</> |