Фрагмент очередного обзора "Неокона"

После того, как появились итоговые данные за 2009 год по различным странам, в российском экспертном сообществе стала широко обсуждаться тема «сырьевого проклятия». Что, мол, нас обманули и никакого сырьевого проклятия не существует вовсе.
Какой-то резон, кажется, в этих рассуждениях есть. Посмотрим на страны, относящиеся к числу сырьевых: на Австралию, Канаду, ЮАР, на наших соседей из числа бывших советских республик – Казахстан или Азербайджан, и сравним их результаты с российскими. Среди сырьевых государств российская экономика сократилась в наибольшей степени. Другие упали далеко не так сильно, некоторые вообще не упали, а Азербайджан, например, показал вообще чуть ли не самый быстрый рост среди государств мира.
Получается, что расхожее мнение о том, что проблемы российской экономики коренятся в ее сырьевом характере, не подтверждается фактами. И что сырьевая ориентация национальной экономики вовсе не зло, как принято было считать. На фоне провалов индустриальных Германии и Японии сырьевые страны в среднем выглядят вполне достойно.
Политические мотивы тех, кто поднял тему отсутствия сырьевого проклятия, вполне понятны. Действительно, российские власти слишком уж настойчиво стремились возложить провал 2009 года на этот фактор. Относительно хорошие результаты других сырьевых стран – хороший повод лишний раз упрекнуть власть в недееспособности.
Не вдаваясь в подробное обсуждение дееспособности российской власти (мы ее оцениваем крайне низко), мы считаем необходимым все-таки разобраться в сугубо экономическом вопросе: есть сырьевое проклятие, нет его, и в чем оно, собственно, заключается применительно к России.
Начнем с того, что представления о сырьевом проклятии не сегодня появились – концепция эта старая. Так что опровергать ее на основании результатов одного только года было бы крайне опрометчивым. Да и год-то для сырьевых экономик был вовсе не таким уж и плохим. Возьмем те же цены на нефть. Да, они заметно упали по сравнению с пиком лета 2008 года. Но на этом пике они и находились-то от силы несколько месяцев. А так цены в 2009 году за исключением нескольких первых месяцев находились на вполне приличном уровне.
С металлами дело обстоит несколько сложнее, но и здесь спрос со стороны китайского пузыря, подпитываемого масштабными кредитами, сыграл на руку сырьевым странам. Вот если бы ведущие мировые экономики не стали осуществлять беспрецедентную денежную накачку и цены рухнули бы так, как они должны были это сделать, вот тогда мы могли бы воочию увидеть, что такое сырьевое проклятие во всей своей красе.
Говоря о сырьевом проклятии, нельзя забывать еще об одном обстоятельстве. О том, как считается показатель валового внутреннего продукта. Если мы в прошлом году добыли тонну нефти, и в этом году добыли тонну, то вклад этой тонны в ВВП будет одинаковым. Даже в том случае, если в прошлом году эта тонна нефти стоила на мировых рынках дорого приносила нам сверхдоходы, а сегодня стоит копейки и едва окупает затраты на свое производство.
Когда сырье дешевеет, объемы его производства обычно сильно не падают – поэтому показатели ВВП стран, связанных с добычей сырья, снижаются незначительно. Другое дело, что добытчики начинают резко сокращать затраты – в первую очередь, на инвестиции, то есть на машины и оборудование. Отсюда провал Японии и Германии, то есть тех стран, которые эти машины и оборудование и производят.
В то же время снижение инвестиций сегодня завтра скажется на возможностях сырьевых стран не только наращивать производство, но и поддерживать его на прежнем уровне. И тогда показатель ВВП сырьевых стран начнет падать. Но только спустя некоторое время. Это только в ортодоксальной экономической теории все экономические процессы протекают мгновенно. В реальной экономике все происходит несколько сложнее.
Так что говорить об отсутствии такого явления, как «сырьевое проклятие» на основании результатов одного только года рано. Впрочем, все сказанное никак не приближает нас к тому, чтобы понять, почему провалилась российская экономика.
Дело в том, что российскую экономику нельзя в полной мере отнести к сырьевым. Сырьевая экономика – это экономика, которая была такой с самого начала и развивалась в качестве сырьевой на протяжении длительного периода времени. В сырьевой экономике рабочая сила занята либо в сырьевых отраслях, либо в сфере обслуживания занятых в сырьевых отраслях (а излишки рабочей силы, как, например, в Канаде, свободно могут найти себе применение где-нибудь по соседству).
50 лет назад российская (тогда еще советская) экономика была не такой. Это была экономика среднеиндустриального уровня, в которой большая часть рабочей силы была занята за пределами добывающей промышленности. Сырьевой перекос начался только в 70-е годы, но его относительные масштабы были невелики. В начале 90-х годов практически единомоментно выяснилось, что большая часть российской экономики, а именно, ее индустриальная часть, неконкурентоспособна ни на мировых, ни на внутреннем рынке, который тогда из закрытого превратился в один из самых открытых.
Сразу перевести миллионы людей в добывающий сектор, в котором, кстати сказать, началась бурная модернизация, в результате которой потребность в рабочих руках только сокращалась, было нереально. Нельзя было и оставить эти миллионы людей без средств существования.
Тогда и сложилась система, при которой сверхдоходы сырьевого сектора перераспределялись по различным каналам на поддержание в том или ином виде неэффективной несырьевой экономики (мы называем ее системой просачивания). Но на такую экономическую систему снижение цен на сырьевые ресурсы оказывает мгновенное воздействие. Каналы перераспределения сверхдоходов мгновенно пересыхают, и несырьевой сектор стремительно падает. Сырьевой остается на плаву – это мы в 2009 году хорошо видели.
Парадоксально, но российская экономика соединяет в себе риски, присущие как сырьевым странам (падение добычи сырья вследствие недоинвестирования еще может произойти), так и индустриальным (вроде Японии и Германии), которые сразу же пострадали от сокращения доходов сырьевиков.
А вы говорите, «сырьевое проклятье»…