Фейки

werewolf0001 — 24.11.2018
https://sobesednik.ru/dmitriy-bykov/20181113-georgij-satarov-posle-putina-budet-podem-i-oblegchenie?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

Россия на пороге поколенческих репрессий
– Я слышал, Дима, – начал Сатаров, – как вы на «Эхе» говорите о новом поколении талантливых детей – и как бы чем они младше, тем талантливей.
– Да, и не знаю, откуда это.
– А я, кажется, догадываюсь. Популяционная генетика дает конкретный ответ: преимущество сильных уходит в прошлое, история движется от сильных к умным, самки выбирают интеллектуалов; вообще биология, к сожалению, устроена так, что выбор принадлежит самкам, а инициатива – самцам. И поскольку преимущество получают умные, количество их растет, причем в последнее время все заметнее. А те, кто делает ставку на силу – напротив, самоистребляются. Во всем мире стремительно растет число обучаемых и быстроумных, в России первый такой скачок наблюдался в начале XIX столетия, что и дало так называемый золотой век русской культуры. Пушкину повезло вдвойне – он не только принадлежал к этому поколению, но попал в лицей, куда отобраны были дети, прошедшие серьезные вступительные испытания. Знаете, почему он полагал, что гений и злодейство несовместны? (Они вообще-то отлично совмещаются.) Потому что рос в дружеской среде.
– Среда как раз была довольно жесткая. Дружить они начали на почве ностальгических чувств через семь-восемь лет после выпуска.
– Она была жесткая, но творческая, ибо они все друг друга подзаряжали. Человек – существо корпоративное; корпоративность, положим, есть и у волчьей стаи, но человек еще и коммуникативен, и по мере роста интеллекта эта коммуникативность тоже возрастает. Гению нужна среда.
Я не гений, но по себе знаю – сейчас ИНДЕМ подготовил крупный прорыв в социологии, буквально спала пелена, мы стали узнавать про наших респондентов нечто такое, о чем раньше и задумываться не приходилось. И сделала это группа из трех человек: один ученик Колмогорова, постарше меня, один молодой математик, значительно младше, и я, грешный. В общении, споре, взаимном подначивании способности возрастают экспоненциально. Если создавать молодым гениям среду, они в ней проявят фантастические способности; но мы, боюсь, столкнемся сейчас с возрастными репрессиями. Связано это с тем же, с чем террор 1880-х годов: с разочарованиями, а отчасти и с тупиками.
– По школам уже рыщут в поисках анархистов.
– Система чувствует, что эти дети для нее опасны. Но и они чувствуют опасность со стороны системы, и я боюсь, что террор с их стороны – это не частные случаи, а довольно массовое увлечение. Они туда загнаны, у них другого протеста не осталось. Террор «Народной воли» долгое время героизировался в России, а ведь ничего хорошего не принес: когда взорвали Александра II, он только что подписал Манифест о созыве депутатов от губерний, то есть о русском парламенте. После его смерти эта идея отсрочилась на 26 лет. «Нетерпение», как и сказано у Трифонова.
– Допустим, мы видим эту молодую поросль: почему бы власти на нее не опереться? Почему начинается то, что вы называете поколенческими репрессиями?
– Потому что они не агитируются, не вербуются. Их нельзя присвоить, а наверху ведь доверяют только лояльным, пусть даже купленным.
– Но тогда мы получим пропасть, раскол гораздо глубже нынешнего американского. Условные «крымнаш» и «намкрыш» уже не могут даже общаться, не то что договариваться.
– Не надо драматизировать. Я уже сказал, что человек корпоративен, и расколы – ими, как мы понимаем, можно заразить всякое общество – возникают там, где нет общей идеи, общей работы. Тогда начинается выяснение отношений, как в классе, где неинтересно учиться. Главная задача послепутинской власти будет – дать такую идею, и я о ней догадываюсь.

Террор на самом деле ждет нас впереди, но совсем не поэтому.
Почему семидесятые и начало восьмидесятых в Европе стали буквально апогеем внутреннего террора. Вроде как дети благополучных родителей – вдруг брали в руки автомат, или ехали в Ливию в лагерь террористов или еще куда…
Наше поколение – оно всё из Советского союза. И я прекрасно помню, как в подростковом возрасте мы выкраивали деньги на то чтобы купить жвачку турбо с вкладышем, на котором изображена была красивая машина. О том, чтобы купить саму машину, ту которую изобразили на вкладыше – мы и думать не думали.
А теперь мы на них ездим. А дети у нас выпрашивают не жвачку Турбо, а Айфон.
А вот что будет потом…
Наше поколение – оно с одной стороны поротое. Оно никогда не пойдет на риск повторения девяностых. Оно потому упорно, раз за разом голосует за Путина – это голосование против девяностых, против даже возможности их повторения. Это поколение соответствует поколению советских семидесятых – тех кто своими глазами видели войну и участвовали в ней. Это нам смешны шуточки про мир во всем мире. А вот им не смешно…
С другой стороны – оно сознательно отказалось от такого понятия как справедливость. Оно отказалось от справедливости чтобы выжить. А те кто не отказался – те не выжили. У нас один из главных страхов жизни – быть лохом. Тем, на ком едут. Не дай на себе ехать. Не будь лохом!
И потому сегодняшний мир – а в нем сильно недостает справедливости – мы в общем то с ворчанием, но воспринимаем как норму. Мы его построили под себя. Как антипод того что было до того. В девяносто первом – мы отказались от всего, что нас сдерживало – и построили этот мир. Он – прямое продолжение семидесятых и восьмидесятых, только без всех ограничителей – тогдашнего уголовного кодекса, партийных и комсомольских собраний, осуждения старших и т.д.
А вот наши дети… те кто сейчас ходит в школу и только начинает ходить в ВУЗ – вот они то как раз совсем другие. С одной стороны они не видели девяностых и не могут себе представить – как это? На Украине они уже натворили дел, как метко заметил один социолог – они крушили государство, но не представляли себе, как может быть если оно и в самом деле рухнет. Когда не будет зарплат, пенсий, поезда перестанут ходить, света не будет, война будет. С другой стороны – они видят все несправедливости мира, который мы построили и не хотят с ними мириться в отличие от нас. И они не трусливы.
Или не осторожны, если кого-то покоробило.
Стратегии у каждого из наших детей будут разные. Кто-то встроится и примет правила игры – большинство. Кто-то уедет – это первое поколение, для которого съездить за границу из крупного города, это как раньше для нас в Москву съездить.
А кто-то пойдет в террор.
В террор идут не бедные. Ленин был сыном дворянина и генерала по гражданским меркам. Троцкий был сыном не бедного крестьянина.
На Западе было то же самое, но раньше нас. Люди пережили войну и восстановили Европу из руин – а дети взяли в руки АК47.
Как они это пережили? Частично повезло – пал СССР, не стало альтернативы. Частично переведи реальную активность в фейковую. Не так давно украинка, одна из основательниц группы Фемен покончила с собой в Париже
https://inosmi.ru/news/20180724/242808340.html
Оставив записку, адресованную парижской богеме: вы все – фейк. Это кстати, правда.
Но вряд ли у нас хватит опыта и хитрости, чтобы сыграть на дудочке крысолова такую мелодию, которая заманит нашу молодежь в фейковую активность вместо реальной. И не знаешь, радоваться тому или огорчаться. Кем мы будем, если будем делать фейки из наших детей?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив