Феликс, который словно Феникс.

Два раза в одну воду не войдешь и в карете прошлого далеко не уедешь.  Так у нас говорят, когда спрашиваешь - кому мешают жить напоминания о жизни в СССР? То есть налицо подстава. Вместо конкретного кому, размазываются сопли по карете. Давайте посмотрим на этих сопливых поближе - кто они?   Тем более есть прекрасный повод. У антисоветчиков переполох. Возвращение Железного Феликса на законное место на Лубянской площади из витающей в воздухе идеи становится самой близкой реальностью.  Мосгордума, после длительного кокетства и жеманства, отдалась воле сильного и, скрепя сердце, сбросила трусики референдума, оговорив для себя рамки приличия - 2% подписей москвичей, согласных на проведение референдума по вопросу, где быть Феликсу. Разумеется, установив при этом временные рамки для сбора этих подписей.

   На сегодня, когда в запасе есть ( если не сильно ошибаюсь ) 27 дней, осталось собрать 46 тысяч подписей ( было на вчера ) из 146 тысяч. Сбор подписей начался с 25 июня. Думаю, задача по силам для КПРФ, инициировавшей референдум, тем более, что инициатива получила массовую поддержку общественных организаций Москвы. Но у нас немного не об этом. Мы задались вопросом не восстановления памятника на законное место, а написанием портрета лиц, заказавших его слом. То, что ломали его идиоты и дебилы, вопроса совершенно не вызывает. Портрет дебила тоже не тайна из запасников музея. А вот кто науськал дебилов, поищем в жизни Феликса Эдмундовича Дзержинского, дворянина, поляка, сознательно начавшего революционную деятельность в восемнадцать лет.

   С этого момента большая часть его жизни пришлась на тюрьмы, ссылки, эмиграцию, каторгу.  С 1913 года и до Февральской 1917 года буржуазной революции Дзержинский находился на каторге.  Каторга - первое важное звено нашего повествования. Портрет любящего семьянина, работающего "хозяином России" не принято мазать вонючим дёгтем каторги, но в просвещённый век Конституций и парламентов в России существовала эта гнусная практика подневольного бесплатного труда, которую царь-тряпка не только не отменил, но в 1903 году отредактировал согласно новым требованиям.

  Предлагаю каторгу рассматривать не только как наказание для кровавых преступников. Вполне себе обычный крестьянин в течении полугода не исповедующийся  местному попу имел прекрасный шанс угодить на каторжные работы. Поверьте, определение Россия - тюрьма народов, имело под собой веские основания.  Имеются многочисленные сведения, что только за 19 век и только в Сибирь было отправлено более восьмисот с половиной тысяч граждан империи в ссылку и на каторгу. А были ведь русский Север, были, в конце концов, Азов, Таганрог. 

  По возвращении с каторги Дзержинский вернулся к активной революционной деятельности, приняв участие в Октябрьском перевороте. Не удивляйтесь, в то время его так определили именно большевики.  Просто большое видится на расстоянии. После же переворота и революционного лозунга:  земля - крестьянам, фабрики - рабочим.  Начался массовый саботаж собственников предприятий. Кроме того пышно расцвёл бандитизм. Для борьбы с этими преступными явлениями была создана ВЧК, руководить которой было поручено Дзержинскому.

   Через полгода после создания, к лету 1918 года, ВЧК насчитывала 120 человек. Повторяю - 120. И провела свою первую блестящую операцию - Дело Локкерта или заговор послов. Это второе важное в нашей повести.  Английская миссия, французское и американское посольства с головой и огромными деньгами ушли в организацию контрреволюционного заговора против большевиков - организацию цветной революции. Этот заговор ответ придуркам, вещающим об американском финансировании жидов-троцкистов ( термин не мой, прошу извинить за его упоминание ), свергнувших тряпочного монарха и, якобы, разваливших Россию.  Заговор был пресечён на корню. Обладающие дипломатическим иммунитетом его участники были высланы из России, руководитель заговора, такого иммунитета не имеющий, бы уничтожен.

  Вторая, столь же блестящая операция - это разгром московского заговора, имеющего целью вооружённое восстание в Москве при подходе к ней войск Деникина. Результат тот же - уничтожение скверны в зародыше.  От возмездия не ушёл никто. Конечно, за время Гражданской войны ВЧК численно возросла. Были созданы губернские ЧК. Численность её сотрудников достигла своего максимального числа - 110 тысяч человек. Но необходимо учесть, что в это число входила и пограничная стража.

   С окончанием войны число чекистов сократилось до 50 тысяч, а к моменту переименования ВЧК в ГПУ численность и вовсе была доведена до 25 тысяч человек.  То есть один работник ГПУ на 25 000 граждан. При таком соотношении вы можете говорить о тотальной слежке, о тотальной перлюстрации писем и подобных страстях?  Я - нет.  Тогда в чем же дело? Почему столь ужасной рисуется ВЧК в рассказах антисоветчиков?

   Дело в другом. Дело в безупречной и эффективнейшей работе организации, возглавляемой Феликсом Дзержинским. Враги революции впадали в животный ужас об одном упоминании его имени. К тому же у революции не было очень большого количества умных и склонных к организаторской работе людей. Дзержинский был одним из них. Поэтому кроме ВЧК он организовывал и отвечал за расселение рабочих ( те самые коммуналки и подселения к буржуям ), за беспризорных детей, за работу железнодорожного транспорта. Как видим на всех участках Феликс был связан с большим количеством людей. Его же способность дойти до каждого с его проблемами, его огромная работоспособность сделали его узнаваемым, сделали популярными организации им возглавляемые, создали ореол неотвратимой карающей силы для врагов новой жизни над ВЧК.

    Ужас, животный ужас при одном упоминании имени Дзержинского вселялся во всякого антисоветчика в те времена, вселялся он в антисоветчиков девяностых, вселяется он в антисоветчиков и сегодняшних. Именно антисоветчики, именно носители этого ужаса были организаторами сноса памятника Железному Феликсу и именно они выступают сегодня ярыми противниками возвращния памятника на своё место.

    И я их понимаю - до усрачки страшно жить, каждый день наблюдая карающий меч, вознесённый тебе в назидание в самом сердце Москвы.