Факты против лжи: разбираемся с фальшивкой о якобы расстреле юнкерами солдат в

historical_fact — 16.09.2018 По просторам интернета бродит чрезвычайно проникновенный текст о якобы имевшем место расстреле злобными юнкерами беззащитных сонных солдат в Кремле 10 ноября 1917г. по новому стилю. Современные "красные" активно копипастят его друг у друга и рыдают обильными слезами. Призывают порыдать и всех россиян. Ведь погибло, по их мнению, то ли 300, то ли еще больше невинных душ, "расстрелянных в упор из пулеметов". Этот "расстрел" называют даже "первым актом террора гражданской войны", чтобы все понимали, значит, КТО начал террор. Ну-с, а теперь почитаем архивные документы.

Документ №1.
Начальнику артиллерии Московского военного округа
Начальник Московского артиллер. склада 8 ноября 1917 г. №79390
О чрезвычайных происшествиях
Рапорт
Доношу о событиях, разыгравшихся в Кремле и арсенале с 26 октября по 3 ноября в моем присутствии.
"26 октября утром в Кремль прибыл назначенный Военно-Революционным Комитетом комиссар Кремля Ярославский и комиссар арсенала по выдаче оружия прапорщик Берзин. Последний потребовал об отпуске из склада 1700 винтовок по наряду Революционного комитета. Так как оружие стало разбираться самовольно, то прибывшим вр. и. д. начальника склада полковником Лазаревым был собран комитет, в который приглашен прапорщик Берзин, предъявивший свой мандат. Было постановлено, что склад подчиняется распоряжениям Военно-Революционного Комитета, но чтобы каждое требование на оружие было засвидетельствовано прапорщиком Берзиным, который и расписывался в получении наряда оружия. Винтовки грузились на 3 грузовых автомобилях, но вывезены из Кремля не были и впоследствии поступили в распоряжение отряда юнкеров и бьющегося на вооружении белой гвардии, прибывшего ударного батальона и пр. Также были выданы винтовки одной роте (6-й) 56-го пех. полка, не имеющей оружия. Отпуск производился в порядке. Вечером было отпущено 12 пулеметов, пулеметные ленты и около 70.000 винтовочных патронов. День 27 октября прошел спокойно. В 7 час. веч. пропуск в Троицкие ворота был прекращен. Прочие ворота были заперты накануне. Ночью было несколько выстрелов. В 8 час. утра 28 октября Троицкие ворота были отперты прапорщиком Берзиным и впущены в Кремль юнкера. Прапорщик Берзин был избит и арестован. Тотчас же юнкера заняли Кремль, поставили у Троицких ворот 2 пулемета и броневой автомобиль и стали выгонять из казарм склада и 56-го пех. запасного полка солдат, понуждая прикладами и угрозами. Солдаты склада в числе 500 чел. были построены без оружия перед воротами арсенала. Несколько юнкеров делали расчет. В это время раздалось откуда-то несколько выстрелов, затем юнкера открыли огонь из пулеметов и орудия от Троицких ворот. Выстроенные без оружия солдаты склада падали, как подкошенные, раздались крики и вопли, все бросились обратно в ворота арсенала, но открыта была только узкая калитка, перед которой образовалась гора мертвых тел, раненых, потоптанных и здоровых, старающихся перелезть через калитку; минут через пять огонь прекратился. Оставшиеся раненые стонали; лежали обезображенные трупы. Отведя несколько раненых в помещенный во дворе лазарет, я вызвал медицинский персонал. Приемный покой был наполнен ранеными. Двое из них тут же скончались. Я отвел в лазарет Потешного дворца всех, кто мог сам двигаться, а прибывший автомобиль скорой помощи стал понемногу забирать тяжело раненых. Осмотрев убитых около ворот, я установил личность 12 солдат, двое остались неопознанными. В то же время юнкера стали вновь выгонять всех солдат из казарм, заставляя их держать руки вверх, и в таком виде отправляли во двор окружного суда. Солдаты были уверены, что их ведут опять на расстрел, но я их успокаивал. Я просил разрешения начальника отряда послать солдатам обед, но в этом было отказано. Вечером я просил отпустить солдат склада в казармы за моим ручательством, на что последовало разрешение. Я пошел в окружной суд, собрал своих солдат и объявил, что их отпускают под мое честное слово, что никто из них не выйдет из казарм и не возьмет оружия. Все обещали. Но едва солдаты подошли к воротам, а часть уже даже вошла, как их остановили по протесту юнкеров и повели в казарму 56-го полка. Следующие дни прошли в непрерывной перестрелке юнкеров с осаждающими Кремль солдатами и Красной гвардией, причем участвовали пулеметы и артиллерия. В Кремле орудия стояли около соборов и перемещались иногда к Троицким и Боровицким воротам. В зданиях склада устроен был продовольственный склад, к заведыванию которым были привлечены от склада все наличные чиновники: надв. советник Вершканский, чиновник Фрейт Берг и Кириллов. Из них Вершканский и Кириллов посылались для реквизиции продуктов, подвергаясь обстрелу из винтовок и пулеметов. С 31 октября Кремль начала громить тяжелая артиллерия. Разрушены: часть Малого Николаевского дворца, Чудов монастырь; повреждены сильно стены храма 12 апостолов, поврежден Успенский собор, колокольня Ивана Великого. В Оружейную палату одна попала пуля. В казарму склада 2 ноября прибыла II школа прапорщиков в числе 200 чел., не пожелавшая участвовать в вооруженном столкновении, отдавшая в склад оружие. С наступлением темноты 2 ноября отряд юнкеров стал очищать Кремль. Часть арестованных в окружном суде наших солдат и солдат 56-го пех. полка были мною выведены из казармы склада. 3 ноября стрельба прекратилась, но неожиданным пушечным выстрелом пробита стена казарм склада и ранено 6 сдавшихся юнкеров I школы. Освобожденные из-под ареста и пришедшие из города солдаты склада понемногу возвращаются в склад, но правильное функционирование склада еще не скоро восстановится. Денежный ящик склада все время охранялся бессменным караулом Московской местной артиллерийской команды и ныне принят казначеем склада в моем присутствии в полной исправности. За время пребывания в Кремле юнкера все время вторгались в расположение склада, требовали выдачи револьверов, врывались в отдел оружия, где взломали все шкафы и двери, разобрали все дела и бумаги, вскрыли в управлении склада казенные письма, во дворе взламывались все ящики, растаскали кинжалы, несмотря на мои требования удалиться и угрозы о предании суду. С 3 ноября в Кремль вновь назначен комиссар от Воен.-рев. Комитета и вновь производится выдача оружия Красной гвардии. Возвратившиеся арестованные солдаты склада заявляют, что юнкера при обыске отобрали у них кошельки с деньгами. Список убитых и раненых представляю. Возможно, что имеются потери из числа невозвратившихся, и неизвестно, где находятся.
Подлинный подписал генерал-майор Кайгородов
Данный документ был опубликован в статье "Октябрь в Москве (материалы московского Военно-Революционного Комитета. Октябрь-ноябрь 1917 г.)" в журнале "Борьба классов" в 1931. №6-7.

Итак, из данного подробного донесения совершенно ясно, что убито было 14 солдат. Теперь почитаем еще один относящийся к делу документ.

Документ №2.
Из воспоминания юнкера В.С.Арсеньева Александровского училища об октябрьских днях 1917 года в Москве.
31 октября 1932 г.Москва
"... В Кремле засел 56[-й] полк, который сначала разоружился, согласился выйти из Кремля, откуда его старались удалить вследствие его большевистских симпатий, но затем, основываясь на двойственности подполковника Рябцева, отказался выйти; между тем в Кремле находился прекрасно снабженный Арсенал и огромные святыни и богатства соборов, дворцов, Патриаршей ризницы и Оружейной палаты. Ввиду этого было решено взять Кремль на заре приступом, были приготовлены штурмовые лестницы. Кремль весь был окружен юнкерами, и на Красной площади уже к ночи были небольшие стычки. Наша рота засела в Манеже с тем, чтобы на заре начать штурм. Было выставлено охранение по Александровскому саду и по Моховой до Театральной площади; около дома генерал-губернатора, занятого большевиками, знали мы, что сосредоточены большевистские силы, в том числе только что вечером пришедший к ним полк самокатчиков и часть артиллерии. Ночью объезжал посты в коляске, запряженной парой серых, подполковник Рябцев и громко здоровался с укрытыми и спрятанными людьми на постах; как мы говорили, это была явная провокация, ибо немедленно эти места начинали обстреливаться со стен Кремля.
На заре вдруг пришло известие, что 5б[-й] полк сдается, и наша рота первою вошла в Троицкие ворота у входа в кои и выстроилась; тотчас же через Спасские ворота вошла и наша 1[-я] рота. С разрешения командира я пошел в Кавалерийский корпус моему дяде, старшему хранителю Оружейной палаты Юрию Васильевичу Арсеньеву, который с моими маленькими кузинами провел в Кремле все время вплоть до занятия его большевиками он гостеприимно принял меня и впоследствии моих товарищей, и у него я ночевал в последнюю ночь перед уходом из Кремля. Едва лишь я успел выпить чаю, как за мной от командира прибежали, и я был послан с 5-ю товарищами проверить в казармах 56-го полка, все ли оружие солдатами выдано. Тем временем на Сенатской площади был выстроен без оружия весь полк, перед которым было набросано кучами сдаваемое им оружие. В казармах я нашел во всех помещениях кучки солдат, и, к моему удивлению, массу несданного оружия, даже не запрятанного; отдав приказание его пока собирать в кучки, я с товарищами продолжал обход помещения, как вдруг услыхал выстрелы; взглянув в окно, я увидал, что солдаты, как подкошенные, падают, и на площади идет какая-то сумятица; ввиду этого я бросил свое занятие и с[о] своими людьми быстро побежал на площадь, но на лестнице нам навстречу бежало много солдат. Оказывается, план 56-го полка будто был таков: впустив небольшое количество юнкеров в Кремль и, видимо, им подчинившись, по сигналу броситься и уничтожить их; бежавшие навстречу нам солдаты должны были наверху в казармах забрать оружие и напасть на юнкеров. Благодаря отваге и решимости моих товарищей, которым я приказал никого по лестнице не пропускать и немедленно стрелять в случае сопротивления, удалось оттеснить вниз в сени бежавшую наверх массу и забаррикадировать боковую из сеней во двор дверь. В сенях представлялась ужасная картина: лежали и стонали раненые, то и подходили новые, на площади свистели пули.
Когда все более или менее успокоилось, мы вышли на площадь; там лежали раненые и убитые солдаты и юнкера, висели вырванные снарядами железные цепи от тумб. Когда мы присоединились к роте, то выяснилось, что, когда 56[-й] полк был выстроен и юнкера были заняты счетом солдат, то из казарм или Арсенала раздались выстрелы в юнкеров — это и было сигналом для оставшихся в казармах начать стрельбу из удержанных винтовок из верхних помещений в находящихся на площади юнкеров, за этим-то оружием и побежали встреченные нами на лестнице солдаты.
В ответ на это юнкера открыли стрельбу, а батальонный командир Александровского училища полковник Дренякин приказал открыть стрельбу из орудия через запертые Троицкие ворота; снарядом был убит фельдфебель 6-й роты Александров (племянник богача Третьякова) и еще человек пять юнкеров. Вообще, за все время пребывания в Кремле, то. и дело стреляли спрятавшиеся солдаты в юнкерские караулы и патрули с разных чердаков Арсенала, Екатеринославских казарм и т.д., но были неуловимы, хотя и были произведены тщательные обыски в этих зданиях, несмотря на протесты начальника Арсенала полковника Висковского, бывшего чем-то вроде «нейтрального»."
Источник: Исторический Архив. 1992. № 4. С. 104-110.

Если принять во внимание документ №2, то ситуация становится еще яснее, а к 14-ти убитым солдатам добавятся убитые юнкера в неопределенном точно количестве. Вот мы и разобрались с очередной исторической ложью. Спасибо архивам!

Источники:
Рапорт начальника артсклада http://www.vif2ne.org/nvk/forum/archive/430/430304.htm
Воспоминания юнкера Арсеньева http://his95.narod.ru/doc02/534.htm
Про фальшивку о кремлевском расстреле https://rostislavddd.livejournal.com/219566.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив