Этапы большого пути...

       Или по Хуану ли сомбреро? Коротенький такой сказ в нескольких частях про то, как крымские Гиреи пытались построить свою империю - "Великий улус", Золотая Орда 2.0.
      Размышляя над особенностями "Большой игры" в Восточной Европе в XVI в., нетрудно сделать вывод, что здесь у нас налицо три игрока - этакая "Большая Тройка". Нет, все же не "Тройка", а "Двухсполовинка", потому как Крымское ханство на первых порах на полноценного игрока все же не тянуло.Конечно, на фоне прочих татарских юртов, что возникли на руинах Золотой Орды, Крым был одним из наиболее сильных и успешных (уже хотя бы потому, что он был не чисто кочевым политическим образованием, а более или менее "цивилизованным", с элементами городской культуры и оседлости и в этом отношении немало походил на классическую Золотую Орду), да вот беда - у пана атамана немае золотого запасу ресурсная база у Гиреев поначалу была далеко не та, что требовалось, чтобы удовлетворить их хотелки имперские. Что ни говори, но сам по себе "Остров Каффа" не шибко богат. И чтобы стать полноценным игроком, из половинки превратиться в более или менее целое, нужно было эту базу существенно расширить. А уж опосля... А потом можно было приступать и к выполнению ХПГ.





      Своего рода точкой отсчета на этом пути можно считать самое начало XVI в. – в 1502 г. Менгли-Гирею удалось, наконец, посчитаться со своим старинным недругом, ханом Большой Орды Шейх-Ахметом. Как писал Менгли-Гирей своему «брату» Ивану III в Москву в ноябре того года, «отца своего цареву Орду достал еси». Общий враг, против которого заключили свой союз два государя, русский и крымский, исчез (нет, конечно, Шейх-Ахмед и оставшиеся верными ему мурзы еще пытались продолжить борьбу, но безуспешно – золотоордынское время окончательно ушло в прошлое). Спустя некоторое время, летом1505 г., скончался Иван III. Не стало общего врага, умер и старый союзник – нужен ли, в таком случае, направленный своим острием против Большой Орды и союзной ему Литвы русско-крымский альянс? Пока в Крыму раздумывали над тем, пролонгировать ли союз или нет, события развивались все стремительнее и стремительнее. Казанский хан Мухаммед-Эмин, получив известия о тяжелой болезни Ивана III, пошел на открытый разрыв с Москвой и, атаковав в сентябре 1505 г. Нижний Новгород, развязал с Русским государством войну.
      Ответная экспедиция на Казань, организованная летом 1506 г. новым русским государем, Василием III, потерпела неудачу, однако Мухаммед-Эмин, понимая несопоставимость военного потенциала своего и русского, решил заручиться поддержкой со стороны великого князя литовского и крымского хана. И хотя эта коалиция в конечном итоге не состоялась , Менгли-Гирей, тем не менее, окончательно склонился к тому, чтобы порвать с Москвой и поддержать нового великого литовского князя Сигизмунда I. Крымский «царь» не только пожаловал Ягеллона своим «царским» ярлыком (весьма примечательным, надо сказать, ибо в нем, помимо Киева, Владимира Волынского, Луцка, Каменца и иных южно- и западнорусских «тем со всъми входы и зъ данми, и з землями, и з водами» Сигизмунд жаловался Смоленской и Черниговской тьмами, Путивлем, Курском, Брянском, Пронском, Козельском «со въсими ихъ выходы и данми, и з землями и водами», а также еще и Псковом, Великим Новгородом, Рязанью и Переяславлем «в головахъ, люди, тмы, городы и села, и дани, и выходы, и з землями, и з водами, и с потоками», причем в ярлыке приказывалось тамошним князьям, боярам и жителям служить так Сигизмунду, как служили они когда-то великому князю Витовту ), но и предпринял вполне конкретные шаги, наглядно показавшие перемену внешнеполитического курса Бахчисарая. 3 июля 1507 г. хан писал Сигизмунду, что он против московского «сына своего Магмет Кгиреи солътана в головах» и «инъших солтанов и вланов, князеи и полковыхъ князеи, и ихъ братю, и ихъ детеи мурзъ послали есмо и вжо передъ воиска нашого вышло было».
      Ханские слова не расходились с делом. Согласно русским летописям, «того же лета (1507 г. – Thor) прииде весть къ великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии, что идут многие люди татарове на Поле, а чают ихъ приходу на украйну на Белеву и на Белевские места и на Одоевские и на Козельские…». Василий III немедля отправил навстречу татарам рать во главе с князем Иваном Холмским. 9 августа неприятель, успевший нахватать полону и уходивший домой, был перехвачен русскими полками и наголову разбит. Торжествующий «большой» воевода и его товарищи немедля отписали в столицу, что де они «многихъ татаръ побиша, а иныхъ живыхъ поимаша, а полонъ весь назадъ возвратиша» и преследовали бегущих до речки Рыбницы (южнее нынешнего Орла).
      Итак, события 1506-1507 гг. наглядно продемонстрировали, что в русско-крымских отношениях началась новая эпоха. Бахчисарай не только открыто встал на сторону Вильно, но и заявил о своих претензиях на политическое верховенство в Восточной Европе и готовность подкрепить их военной силой. И вряд ли стоит вслед за С.М. Соловьевым полагать их «смешными». Вести борьбу с Литвой России теперь приходилось с оглядкой на юг – что там происходит на «крымской украине»? И к тому же контакты Бахчисарая с Казанью обозначили новую и чрезвычайно опасную для Москвы тенденцию – Крым вознамерился подмять под себя остальные татарские юрты, а совокупная мощь их делала заявку Гиреев на доминирование в регионе отнюдь не смешной.
      Вместе с тем отметим, что, несмотря на занятую враждебную по отношению к Москве позицию, ни Менгли-Гирей, ни его сын и преемник Мухаммед-Гирей I (1515-1523 гг.) отнюдь не торопились довести градус противостояния до кипения и перейти к открытой его фазе, начав большую войну. Поигрывая «мышцей бранной» и прощупывая прочность русской обороны на «крымской украине» (как в 1512, 1514/1515 и 1517 гг. ), и Менгли-Гирей, и его сын, делая вид, что крымские «царевичи», «князья» и мурзы совершают свои рейды на русское порубежье по собственной инициативе, использовали эти набеги как инструмент оказания давления на Москву с целью сделать ее более уступчивой и восприимчивой к посылаемым из Бахчисарая сигналам. А намеки эти были более чем прямые – в обмен на восстановление прежних «братских» отношений Бахчисарай желал получить согласия и, что было бы совсем замечательно, конкретной помощи и поддержки Москвы в реализации своих имперских замыслов – подчинения возникших на руинах Золотой Орды татарских юртов крымской власти. «Правительство» же Василия III, в свою очередь, стремилось, не обременяя себя излишними расходами и тем более обязательствами, направить татарских коней против Литвы, с которой Русское государство продолжала враждовать (как раз в 1512 г. началась очередная, 4-я по счету, русско-литовская война). При этом обе стороны действовали по принципу «цель оправдывает средства», и, как отмечал И.В. Зайцев, «вели друг с другом двойную игру, лавируя и виляя, отрицая очевидные истины и стремясь убедить противника в заведомой дезинформации».
      «Крымский смерч» 1521 г. , на первый взгляд, можно считать решительным шагом к эскалации конфликта и переходу от «холодной» его стадии к «горячей». Не «царевичи» и не отдельные мурзы «самовольно» явились на «берег» (оборонительный рубеж по Оке), но сам «царь» со всей своей «Ордой». Разбив русские полки под Коломной, Мухаммед-Гирей и его воины подступили к самой Москве и подвергли беспощадному опустошению уезды к югу от Москвы и Рязанщину. Может показаться, что это нашествие стало началом нового этапа в русско-крымских отношениях. Однако, внимательно проанализировав как сам ход событий накануне и в 1521 г., так и то, что произошло потом, все же отметим – при всем своем размахе «крымский смерч» не выходит за рамки прежнего политического курса оказания давления на Москву, когда военные успехи становились веским доводом в устах дипломатов на переговорах. Складывается впечатление, что сам Мухаммед-Гирей отнюдь не стремился к чрезмерному ослаблению Москвы (иначе, в противном случае, ему стало бы трудно вести дела в Вильно), и, ограничившись сделанным Василию III более чем серьезным внушением, он обратился к реализации имперского замысла крымских Гиреев.
      Еще задолго до похода на Москву Мухаммед-Гирей, будучи калгой-«кронпринцем», «трижды нагаи имал» (в 1507, 1509 и 1510 г.) , подчинив власти своего отца немало ногайских улусов, так что спустя сто с лишком лет неизвестный составитель «Острожского летописца» записал под 1516 годом, что «того же року царь Перекопский нагайских татар под себе подбил». Вторжение же в ногайские степи казахского хана Касима в 1519 г., серьезно «утеснившего» ногаев, привело к тому, что, как писал В.В. Трепавлов, «большая часть ногаев успела воспользоваться приглашением Мухаммед-Гирея I и уйти на Крымскую сторону Волги» от наседавших воинов Касима. Успех же похода 1521 г. позволил Мухаммед-Гирею утвердить результаты переворота весны того же года в Казани, когда тамошние «князья коромольники» изгнали московского ставленника «царя» Шах-Али и посадили на освободившийся трон брата Мухаммед-Гирея Сахиб-Гирея. Оставалась одна Астрахань (к которой у Мухаммед-Гирея были свои счету – пока он ходил на Москву, астраханцы совершили успешный набег на Крым и изрядно разжились там скотом и полоном), и можно сказать, что вчерне величественное здание Takht Memleketi было возведено – оставалось заняться его отделкой.
      Весной 1523 г. Мухаммед-Гирей совершил успешный поход на Астрахань и изгнал оттуда астраханского хана Хуссейна, однако спустя несколько месяцев был убит ногаями вместе со своим сыном и наследником Бахадыр-Гиреем. После этого ногаи, не забывшие о тех притеснениях, которым они подвергались со стороны крымского «царя» и его воинов, разгромили крымское войско и совершили опустошительный набег на Крым, сполна расплатились за прежние обиды.
      Ногайский погром способствовал наступлению в Крыму «великой замятни» – ожесточенной борьбе за власть между сыном Мухаммед-Гирея Ислам-Гирея и его дядей Саадет-Гиреем, растянувшейся почти на полтора десятка лет (если вести отсчет от убийства Мухаммед-Гирея до смерти Ислам-Гирея в 1537 г., опять же убитого ногаями - вот у кого была дружба так дружба и любовь братцкая!). Говорить о какой-либо осмысленной внешнеполитической линии Крымского ханства в эти годы, пожалуй, не стоит, более того, I Рейх каркас крымской «империи», возведенный трудами Менгли-Гирея и Мухаммед-Гирея, развалился. Первый подход к "штанге" оказался неудачным. Все нужно было начинать сначала, но сперва нужно было навести орднунг внутри самого ханства.

      To be continued...