Если бы родители возвращались вовремя...

alisa_old — 14.06.2010


Алка и Тосик-гондосик были образцовой парой. Несмотря на причину их скоропостижной женитьбы - скрежет ключа в замке и появление Алкиного папы. Кто мог ожидать возвращения работающих родителей посреди дня? Вот и Алка не ожидала. Сбежали они с Тосиком с третьей пары, холодно было, зима, пошли к Алке...
Алкиному папе даже не пришлось намекать Тосику на дальнейшее. Хилый Тосик представил, как может над ним надругаться бывший полузащитник команды высшей лиги, не пренебрегавший в свое время общефизической подготовкой, и выбросил белый флаг. Сделал предложение тут же, возле разложенного дивана и посреди разбросанных вещей.
- Надеюсь, вы разрешите нам с Аллой пожениться? – бойко проблеял Тосик, чего от него и ждали, и почти шаркнул босой ножкой.
Алка охнула, но промолчала, потому что очень боялась – папа выглядел грозно. Он был человеком старой закалки и считал, что раз дочка удалась такой дурехой, значит, так тому и быть. Глядя на разоренный диван, папа согласно кивнул и больше с Тосиком не разговаривал никогда.
А Тосик всю жизнь пытался доказать Алкиному папе, что он совсем не такой, как папе кажется. Из кожи вон лез, зарабатывал немало, одевал и обувал Алку по-королевски, всячески ее баловал и обихаживал. Наверное, он и в бизнес подался только для того, чтобы тесть сдался и признал его. Причем Тосику все удавалось, дела шли в гору. Но тесть молчал.
Алка тоже пыталась убедить папу, что Тосик – лучше всех. Дом содержала идеально, дочку Юлю таскала на балет, музыку и в спортивную секцию.
- Теперь ты понимаешь, что это не была распущенность, как ты говоришь? – пытала она папу, а тот отмалчивался.
Еще папа очень смешно изображал Тосика – вытягивал шею, хлопал глазами и поправлял несуществующие очки, что в сочетании с папиной колоритной внешностью футболиста-выпивохи выглядело уморительно.
- Папа, прекрати! – сердилась Алка, - будешь так себя вести - не привезу Юльку в субботу.
За Юльку Алкин папа мог родину продать. Она была похожа на деда как две капли воды, только без большого красного носа. Они обожали друг друга, на даче Алкин папа учил Юлю премудростям футбольной стратегии, хотя к ее музыкально-балетным занятиям относился с уважением.
- Юляшка, - просил дед, - а ну-ка, изобрази нам что-нибудь из классики. Хоть спляши, хоть сыграй.
- Сам изобрази, - бурчала Юля, но что-то пиликала на пианино или надевала пуанты и прыгала в них, стуча носками.
В десять лет Юлю из балета отчислили за неудачную конституцию и неумеренную страсть к Алкиным пирожкам. Дед порывался идти скандалить, но Алка остановила – она точно знала, что примы-балерины из Юли не выйдет.
- Уймись, папа. Толик договорился, с осени Юлька будет учиться в английской школе, ей теперь больше уроками заниматься нужно.
- Толик договорился, - передразнивал папа, - твой Толик умеет договариваться? Он вообще что-то умеет? Кроме того, чтобы разных дур по диванам валять?
- Хватит уже, - кричала Алка, - мне было двадцать лет, и я сама выбирала, с кем и где буду валяться. И если бы не ты, моя жизнь могла быть совсем другой. Ты все решил, теперь молчи.
Папа умолкал, отгораживаясь спортивной газетой. А Юля дулась на Алку за то, что она обидела ее любимого деда. К матери и отцу Юля относилась снисходительно, как к паре дебилов-переростков – сказывалось дедовское воспитание. Финансовые знаки внимания Юля принимала от родителей с царственным спокойствием, а вот попытки общения пресекала на корню.
- Мать, не учи меня жить, лучше помоги материально, - говорила она лет в пятнадцать, и Алка не знала, что ответить. Можно было, конечно, залепить оплеуху, но что бы это изменило?
К этому же возрасту относится Юлина знаменитая фраза, которую мы все цитировали. Алка встречала дочь на трамвайной остановке после занятий по французскому (я ничего не перепутала, школа была английская, а французский в этой чудесной школе давали вторым языком). Когда Алка с Юлей вошли во двор, внезапно погас свет. Везде – в квартирах и на улице. Алка пыталась продвигаться вперед, прижимая к себе Юлину руку, и вдруг в кромешной тьме раздался молодецкий посвист.
- Господи, - прошептала Алка, - в собственном дворе изнасилуют и убьют.
- Не с нашим счастьем, мама, - покровительственно ответила Юля, и обескураженная мать лишь глубоко вздохнула.
А потом Алкин папа умер, и через несколько дней после похорон Алка ушла от Тосика. Собрала несколько чемоданов красивых вещей, вызвала такси до аэропорта и улетела. Перестала бояться папу. Устала быть идеальной женой и матерью. А в далеком городе Новосибирске от нее этого не требовали.
Юля отнеслась к бегству матери на удивление спокойно, пыталась подбодрить отца, а тот все никак не мог прийти в себя. Исчезновение Алки и освобождение от тестя смешались в бедной голове Тосика-гондосика, и он то ли от радости, то ли с горя открыл еще одну фирму, которая мгновенно принесла ему баснословные барыши.
- Прогуляла мамаша свое счастье, - сказала Юля, получив в подарок на двадцатилетие симпатичный девчачий джип, - но где-то я ее понимаю...
- Что ты понимаешь?! – обиженно крикнул отец, которому так и не удалось дождаться от этой семейки благодарности.
- То и понимаю. Обидно, когда за тебя решают. Дед был классным, но он все за вас выбрал.
- Если бы не мы с твоим дедом, тебя бы на свете не было, - попытался оправдаться Тосик, и Юлька согласилась:
- Не было бы... Только ты здесь совсем ни при чем. Это дед так решил, а вы с матерью всю жизнь отдувались. И вообще, ты бы теперь, папа, влюбился в кого-нибудь и женился, пока совсем не состарился.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив