Домашние собаки и дикие леопарды

fritzmorgen — 21.06.2010 Теги: Астахов

Мне часто пишут, что Ювенальная Юстиция — это не только плохо, но и хорошо. Дескать, перегибы на местах, конечно, случаются, но в целом система годная…

Ладно. Давайте попытаемся залезть в шкуру компрачикоса и посмотреть, что же такого хорошего мы можем сделать для детей. Может быть, мы можем запугать плохих родителей отъёмом ребёнка?

Ага, как же. Испугали ежа голой задницей. Если родителю наплевать на ребёнка — неужели он будет бояться помещения ребёнка в детский дом? У нас не Китай, количество детей на размер пенсии не влияет. Отберут — и Б-г с ним.

Запугать компрачикосы могут только хороших родителей. Вот только добьются они своим запугиванием обратного эффекта. Например, я здорово подозреваю, что в странах победившей демократии многие родители уже сейчас боятся водить своих детей к врачу. Потому что врач может стукнуть ювеналам, и те прилетят на крыльях добра, чтобы поместить ребёнка в детский дом.

Кстати, объясните мне, пожалуйста, разницу между детской тюрьмой и детским домом. И в тюрьму, и в детский дом детей помещают насильно. Как из тюрьмы, так и из детского дома нельзя уйти. За побег из детского дома наказывают не менее жестоко, чем за побег из тюрьмы. Так, собственно, в чём же разница?

Ответ очевиден. Разница — в названии. Если ты поместил сто невиновных детей в тюрьму — ты подлец и преступник. А если ты поместил сто невиновных детей в детский дом — ты уважаемый человек, заслуженный компрачикос Российской Федерации.

Ладно. Вернёмся к теме пользы ювеналов. Может быть, компрачикосы имеют возможность хотя бы наказать тех, кто обижает детей?

Да как бы не так. Цитирую свежую новость из похождений нашего Бэтмана (источник):

«Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов готовит обращения в Генпрокуратуру и Роспотребнадзор с просьбой провести проверки в цирках и зоопарках в связи с ЧП в шапито в Клину, где леопард напал на ребенка.
Как сообщил РИА Новости дежурный УВД по Клину, происшествие случилось в воскресенье днем. Во время циркового представления леопард, которого выводили после выступления со сцены, напал на семилетнюю дочь дрессировщицы хищников. Зверь нанес лапой удар по шее девочки, ребенок получил тяжелую рану и сейчас находится в реанимации. По словам медиков, ее состояние тяжелое, но жизнь вне опасности.
„Мы готовим телеграмму генеральному прокурору РФ с просьбой проверить, все ли соответствует установленным требованиям по безопасности детей, а также запрос главному санитарному врачу, чтобы были проведены проверки на соответствие санитарным требованиям в цирках, шапито и зоопарках“, — сказал Астахов РИА Новости.
По мнению омбудсмена, детский труд в цирках шапито может быть использован только при условии соблюдения всех норм и правил».

Перевожу на русский язык. Дрессировщик не углядел за своим питомцем и леопард поранил девочку. Астахов предлагает наказать за это девочку, запретив ей работать в цирке. Девочка, разумеется, была не дрессировщицей — она выступала как акробатка и к зверям отношения не имела.

Спрашивается, где логика? Отвечу неполиткорректным анекдотом.

«В первом классе школы дети учатся писaть. Учительница:
— Танечка! Что ты вчера делала после школы?
Танечка:
— Играла в песочнице.
— Умница, Танечка! Иди к доске и напиши "Песок". Петечка! А ты что вчера делал?
Петечка:
— А я вчера играл с Танечкой. У меня был совочек.
— Молодец, Петечка! Иди напиши на доске "Совок". Муталиб Саид ибн Ахмед Бей! А ты что вчера делал?
Саид:
— Я пытался поиграть с ними, но они назвали меня чучмеком и забросали камнями!
Учительница:
— Безобразие! Это же вопиющая дискриминация и унижение человеческого достоинства! Муталиб Саид ибн Ахмед Бей! Иди к доске и напиши 100 раз, чтоб видели все: "Вопиющая дискриминация и унижение человеческого достоинства"».

В этом анекдоте вся суть детозащитников. За преступления против детей, настоящие или вымышленные, они наказывают самих детей. Наказывают, например, путём помещения их в детские тюрьмы, стыдливо называемые детскими домами.

Чтобы не быть голословным, напомню другую историю с хищниками, которая произошла в прошлом году в моём родном Санкт-Петербурге (источник):

«Гувернантка семьи бизнесменов выгуливала трех собак породы африканский бурбуль на длинном поводке, но без намордников.
На лесной тропинке они встретились с 13-летним подростком, и женщина не смогла удержать животных. По предварительным данным, сначала одна из собак укусила его за ногу — мальчик закричал, после чего на него набросились остальные собаки. Животные почти отгрызли мальчику ноги, повреждена голова. Женщина пыталась закрыть его своим телом.
Прибывшие на место сотрудники правоохранительных органов застрелили одно животное, второе — ранили. Третья собака, видимо, испугавшись, убежала домой, туда же приползла и раненая собака.
Гувернантку отправили в больницу, жизни ее ничто не угрожает. А вот за жизнь ребенка врачам приходится бороться.
Хозяева собак находятся в Прибалтике. Узнав о случившемся, они прислали в милицию своего адвоката».

Спрашивается — кто-то сел в тюрьму по итогам? Вот продолжение истории: ссылка. Кому лень читать, бизнесмен оплатил лечение мальчика, в тюрьму никто не сел. В другой статье я читал, как владелец собак говорил, что будет теперь решать — усыплять накосячившую собачку или нет.

Теперь показываю фокус. Открываем новости Яндекса и ищем по словосочетанию «собаки загрызли» (ссылка). Выясняем, что историй с детьми, которых собаки загрызли до инвалидности или до смерти — вагон и маленькая тележка.

Вопрос. Почему Астахову на это наплевать?

Ответ. Потому что в распоряжении компрачикосов есть ровно один способ защиты ребёнка. Помещение его в клетку.

Запретить детям артистов работать в цирке (разбив при этом их мечты) — это пожалуйста. Пролоббировать законы об отстреле бродячих собак или об уголовной ответственности для владельцев собак-убийц? Нет, это нетолерантно.

Ювеналы, повторюсь, используют ровно один способ защиты детей — ограничение их прав. Например, проблему агрессивных собак можно было бы решить в рамках ювенальной идеологии так: обязать носить всех детей антисобачные ватники, а за появление ребёнка на улице без такого ватника — помещать его в детский дом. Это было бы вполне в духе детозащитников…

Ладно. Может быть, это всё — издержки нашей неопытности? Может быть, в других странах Ювенальная Юстиция работает нормально и приносит пользу?

Цитирую рассказ жителя цитадели демократии, Соединённых Штатов Америки:

«Я — не специалист в Ювенальной юстиции. Я знаю ее "на собственной шкуре". Так вышло, что в 1991 году я со своей полуторогодовалой дочерью оказался в америке. И вот там началось.

Через месяц по приезду мы оказались в Сан Диего. Деньги у меня были. Я проводил с дочкой все время. Жили в гостинице, пока я подыскивал жилье, покупал машину — обустраивались. (Без машины там делать нечего: доступный магазин — через дорогу, и все, далее никуда не доберешься).

В день моего рождения, вечером, когда дочка угомонилась и уснула, я пошел в этот супермаркет, взял бутылку какой-то шипучки (английского совершенно не знал), пришел на фронтдеск гостиницы, и, тыча пальцем в свой паспорт и в бутылку, пытался позвать кого-нибудь из персонала отметить символически. Общаться мне было совершенно не с кем, а молодежая бригада, обслуживающая гостиницу, очень дружески к нам с дочкой относилась. Лиз, дежурная на фронтдеске, наконец, догадалась, о чем я мычу, смеясь, позвала менеджера — Ника, а тот, уяснив смысл, всех позвал в клаб — прямо сейчас, немедленно!

— Я угощаю! — заявил он. На мой вопрос Ник успокоил меня: — Как она себя обычно ведет? — Да спит — и все! Только в час ночи просыпается по нужде, всегда в одно и то же время. А так — не плачет никогда! — Ну и отлично! Мы всего минут на 40, поехали! Лиз присмотрит, если что.

И мы поехали. Вернулись примерно через полтора часа. Встретила нас Лиз, лицо — белое, как стенка. — Саша, полиция... Я кинулся в номер. И увидел лишь пустую кровать со скомканными простынями. Все, кто был в клабе, обступили меня, сочувствуя. Я же совершенно потерял ощущение реальности...

Я знал закон, по которому оставлять детей одних в америке нельзя. И вот... нашелся полоумный с седьмого этажа, который, выждав момент, позвонил в полицию, и сказал, что в таком-то номере одинокий ребенок, грязный, голодный, плачет. Отец — наркоман, шляется где-то. И все. Плиция приехала, потребовала Лиз открыть дверь, убедилась, что ребенок один (правда, спокойно спящий) — и увезла его в приют. Лиз не могла считаться присматривающей, так как у нее не было разрешения быть нянькой, и она находилась на рабочем месте.

По закону изъятые дети отправляются в приют. Через полгода назначается суд, который решает, могут ли родители оставаться таковыми. Да — детей возвращают. Нет — передают в приемную семью. Видеть ребенка родителям до суда не позволяют.

Я вернул дочку на следующее утро. Это стоило трудов. Но — не денег. Нашел приют, куда ее отвезли — что совершенно невозможно: информация держится в секрете. Поговорил с настоятельницей приюта. Привез ее в гостиницу, где она осмотрела наш номер, и убедилась, что мы ведем нормальный образ жизни. Она отдала мне дочь. Без суда. Была поражена, что в России нет подобных законов: — Да вы просто какие-то медведи там! — ее реакция. А я думал про себя, что в вашей тупой америке и законы такие же тупые.

В приюте меня не пустили дальше приемной — не положено. Вывели дочку. Ей еще не было двух лет. Она забралась на меня, обхватила ручонками шею, и затихла. Мне сообщили, что она позавтракала — яйца (которых я ей просто не давал: слишком тяжело для желудка в таком возрасте), и все пытались успокоить: — Да Вы не волнуйтесь! Это Вы пережили стресс, а с ребенком все нормально! Не помню, как доехали "домой". А дома она отказалась меня отпускать. Так, с нею на руках, я откинулся на кровать, а она просто уснула. И проспала часа три. Все это время я не шевелился, только гладил ее волосики...

Через два года мы перебрались в Нью Йорк. Дочка повзрослела, и в положенный срок пошла в школу. Я работал — деньги кончились. Чтобы обеспечить "законный" присмотр за ребенком в мое отсутствие, я снимал квартиру на пару с кем-нибудь, и работал по ночам. Получалось, что днем я дома, а ночью всегда кто-то есть в квартире. В конце первого учебого года я с удивлением узнал, что занятия в школе оканчиваются в конце июня, а не мая, как это происходит у нас в России. Была жара. У меня выдалось свободное время, и некоторое количество денег. Я пошел в школу, поговорил с учителями, и дочку отпустили с занятий на месяц раньше — мы собирались провести это время вдвоем на природе, в маленьком городке неподалеку, у друзей-американцев.

Вернулись домой. В то время мы снимали квартиру в Бенсонхерсте, Бруклин, напару с молодой русско-азербайджанской семьей. У них тоже была дочка, правда, совсем маленькая, новорожденная :) И вот через несколько дней мне позвонили: — Это из комисси по присмотру за детьми. К нам поступило заявление, и мы должны прийти и посмотреть условия содержания ребенка. Сразу предупреждаем, что найдя более трех нарушений, мы будем вынуждены ребенка забрать у Вас. — А если я вас не пущу? — Тогда мы будем вынуждены обратиться в полицию».

Продолжение этой поучительной истории можно прочесть вот здесь: http://ocabee.livejournal.com/3585.html

А теперь вчитайтесь, пожалуйста, ещё раз вот в эти строчки: «По закону изъятые дети отправляются в приют. Через полгода назначается суд, который решает, могут ли родители оставаться таковыми. Да — детей возвращают. Нет — передают в приемную семью. Видеть ребенка родителям до суда не позволяют».

Перевожу на русский язык. Любой американский коп имеет право безо всяких судов/следствий назначить любому ребёнку полгода СИЗО. Если ему покажется, будто о ребёнке недостаточно хорошо заботятся.

Знаете, коллеги, если это называется «демократия», то я предпочитаю жить при диктатуре. При Советской Власти, по крайней мере, в лагеря детей до 14 лет не забирали… Процитирую, для сравнения, аналогичную историю времён Великой Отечественной Войны (источник):

«В прошлом Веке было. В "грозные" военные годы. На колхозных полях ударными темпами (и никак иначе), шла героическая "Битва за урожай". По освещенным ярким полуденным солнцем золотистым пшеничным волнам торжественно и величественно, раскачиваясь, как океанский корабль, плыл, шлепая плицами по золотым колосьям, комбайн, с великим названием "Сталинец". Наверху комбайна, как капитан на мостике, крепко держался руками за трясущийся штурвал, Мишка "горбатый". Чумазый от солидола, окутаный огромным облаком пыли, оглохший от трактора, с лязгом и грохотом тянущего его "корабль", он раздавал смачные матерки в адрес малолетнего тракториста.

Доставались матерки и подзатыльники помощнику комбайнера, девчушке-Нюрке, которая находилась всегда рядом и по его команде должна была нажимать на педали и рычаги, в виду отсутствия мишкиных ног. Он, двадцатилетний, был среди этой мелюзги старший. По весне комисовали с фронта, за потерю этих самых ног. В бою заимел ранение, за которое получил вместе с медалью и кличку "горбатый". Каждое утро, девочка тянула за веревку скрипящую подшипниками тележку с Мишкой инвалидом, к кромке поля. Потом Мишка взбирался на щуплую спину девчонки и ехал на ней до комбаина. После изнурительного дня все повторялось в обратном порядке. Мишку в деревне не любили, за его скандальный характер. После "военного лиха" он стал еще невыносимей. Работать с ним, и перетаскивать его на горбу отказывались все. В няньки ему определили самую смирную и безропотную Нюрку. И вот в один из дней "битвы", комбаин встал. Мишка заматюгавшись спустился на руках на землю, выбрал самый большой гаечный ключ, вручил Нюрке и загнал под комбаин. Ее попытки справиться с гайкой были безуспешны. Мишкины матюги и ее слезы тоже не давали результата. Срезаные охвостья пшеницы больно кололи спину. Тяжеленный ключ все норовил сорваться с гайки и ударить Нюрку по голове. После нескольких попыток это ему с успехом удалось. Лежа на спине, Нюрка неудержала ключ, и опустила его себе на лоб. Нервы девчонки невыдержали. Громко
заматерившись, ключем со всей детской обидой она врезала по этой ненавистной, пыльной и чумазой железной махине. Вылезла на солнцепек, упала лицом в стерню и бессильно заплакала. После доноса на "врага народа", Мишка брякал медалькой и был очень горд собой, как истинным бойцом и патриотом.

Через неделю Нюрку судили. Судили "тройкой", быстро и деловито. Судьи были грозны и неумолимы, так как вина ее была огромна и непонятна. Не понятно, как? Как можно было додуматься отматерить, и тем более ударить! Ударить комбаин, названный в честь Великого и Любимого Вождя, "Сталинец"! По Нюрке плакала вся деревня, провожали в тюрьму, как в последний путь. Еще через неделю обовшивленую, голодную и испуганную, вместе с другими заключенными свели под конвоем с баржи в Тобольске.

Начальник лагеря, посмотрев Нюркины "бумаги", развернул ее, дал под зад пинка и отправил домой. На возмущения сопровождающего сунул ему под нос "дело" и сказал, "Вы кого мне привезли?! Ей еще тринадцати лет нету!" По возвращению в деревню, отец выпорол Нюрку опояском. Думал, с тюрьмы сбежала.

Будучи сам еще ребенком, я никак не мог понять, почему моя, ко всем добрая мать, проходя мимо бренчащего медалями безногого ветерана на инвалидной коляске, и выпрашивающего возле магазина милостыню, всегда смотрела ему в закисшие от пьянки глаза, и с ненавистью говорила, "чтоб ты сдох!"».

Как видите, даже тиран и кровопийца Сталин детей не трогал… Кстати, любителям порассказывать, как при Сталине всё было хорошо и сажали исключительно за дело. Не надо. Я как раз вчера смотрел справку о реабилитации своего прадеда, которого посадили в тридцать третьем году на пять лет по аналогичному обвинению. В этих лагерях мой прадед и умер, в 1943-м. Как именно пять лет лагерей волшебным образом растянулись с 33-го до 43-го, и почему здоровый крестьянин умер в возрасте 45-ти лет, можете спросить самый гуманный в мире советский суд…

Хорошо. Вернёмся к Ювенальной Юстиции. Как видим, инструмент это сугубо репрессивный, и вся его карательная мощь направлена не против тех, кто детей обижает, а против самих детей. Как видим, в других странах всё происходит точно так же: как только речь заходит о защите детей, понятия «гуманность» и «здравый смысл» тут же теряют всякий смысл.

И, в качестве подведения итогов, я задам два простых вопроса любителям попроявлять заботу о чужих детях.

1. Почему ребёнок ни в пять лет, ни в семь лет, ни в двенадцать лет, ни даже в четырнадцать лет не имеет права уйти из детского дома туда, куда захочет? Обратно к родным родителям, например?

2. Почему отобранных у родителей детей помещают в детский дом, а не отдают бабушкам/тётям/родственникам/друзьям?

Пожалуйста, если вы сегодня решите позащищать компрачикосов, отвечайте сначала на эти два вопроса.

Теперь, традиционно, новости с фронта борьбы с Ювенальной Юстицией за неделю. К счастью, на этой неделе ни новых громких отобраний, ни новых законодательных инициатив не было.

1. Пиарю недавно появившуюся в продаже книгу — «Ювенальная система: Родителей в отставку». Прочесть о книге подробнее можно вот здесь (ссылка).

2. Дисциплинарная психиатрия. Психолог Петрановская объясняет, почему детей в детских домах выгодно делать дебилами. Цитирую кусочек (источник):

«Желая материально стимулировать специалистов к работе в детских учреждениях для особых детей, государство платит им надбавки. В реальности это приводит не к тому, что к детям приходят лучшие профессионалы, а к тому, что все больше детей объявляются „особыми“.
Случай из жизни: руководитель одного московского центра детского развития рассказала, что у них с коллегами давно была мечта попробовать применить свои оригинальные развивающие методики, которые давали хорошие результаты, в работе с детьми-сиротами. Хоть чем-то помочь, да и шансов на усыновление у смышленого малыша больше. Обратились в ближайший дом ребенка. Откуда были выгнаны буквально взашей с объяснением прямым текстом: „Мы сейчас боремся за статус дома ребенка для детей с отставанием в развитии, потому что это другие зарплаты и другая наполняемость групп, а вы тут нам развивающие игры предлагаете?“.

Такая система стимулирования просто провоцирует гипердиагностику и утрирование любых проблем у детей. Понятно, что в работе с детьми с особыми потребностями нужна другая наполняемость групп и больше возможностей уделить внимание индивидуально каждому ребенку. Но если платить не за решение проблем, а за сам факт их наличия, проблемы будут только нарастать. Представим себе учителя в первом классе обычной школы, которому платят не за то, что он учит детей читать и писать, а за то, что изначально они читать и писать не умели. Чем больше детей в классе не умели, тем выше зарплата. Если они и к началу второго класса не будут уметь, высокая зарплата сохраняется. И на следующий год тоже. Звучит абсурдно, но именно так по сути и происходит».

3. Картинки с российского павильона Экспо-2010. Выглядит довольно странно и… дёшево. Я очень надеюсь, что под «детскую тему» на Экспо-2010 просто освоили неплохие деньги, а оруэлловский план Детство-2030 — не более чем проходная бумажка, которая ни на что не влияет (ссылка).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив