Читатели, соучастники «Новой газеты» откликнулись на просьбу редакции рассказать о потерях от коронавируса среди своих близких. Если хотите — это спецвыпуск некрологов. Смысл: жестоко напомнить — пандемия не закончилась. Люди продолжают уходить. Надо защищать себя и близких.

Мы не ожидали такого потока писем — несколько сот. В двенадцати нашу идею осудили («хватит пугать людей»), еще десять писем от ковид-диссидентов и противников вакцинации. Абсолютное большинство наших соучастников поддержало редакцию.

…У нас и у наших читателей были и сомнения стилистического характера: все же не литераторы и не журналисты прислали свои тексты. Все сомнения отпали, когда мы начали читать нашу почту. Человек хорошо пишет, когда он искренен. Читайте, пожалуйста. И извините, что потревожили вашу память. Но это тот случай, когда, говоря о смерти, мы охраняем жизни.

Редакция

Пишу не о близком, не о друге, а скорее о добром знакомом, но то, что он умер в прошлом году от ковида, для меня большая постоянная печаль. Александр Яковлевич Фих. Мы видели его только в отпускное деревенское время, заходя в дом, где нас радушно встречали Александр Яковлевич и его жена красавица Тамара. С ними было так хорошо, так интересно! Александр Яковлевич всегда ясно видел и ценил в людях хорошие качества, интересовался всем вокруг, помогал самым толковым. Уважение к нему было особенным.

Александр Яковлевич 54 года работал учителем физики в знаменитой петербургской физико-математической школе 329.

Он дружил со своими учениками и со многими потом поддерживал хорошие отношения долгие годы. Коллеги и ученики Александра Яковлевича его не забудут.

Марина Мясоедова

Я потеряла Лену, Лену Рыжую, как я называла ее в детстве. Это прозвище Лене Наглер придумала моя бабушка, Лена и вправду была прекрасно рыжей. Друг нашей семьи, очень близкий друг мамы, она стала другом и мне, когда я выросла.

Теперь образовалась огромная тоскливая дыра размером примерно с ее огромную душу — странно звучит, но это именно так. Лена была другом, семьей, частью нас, она была красивая и нежная, она мужественно справлялась со своими недугами и всегда была готова помочь.

На ковид ее сил не хватило.

Дарья Рыжкова

Ведерников.

Конечно, за глаза его звали Сан Саныч.

В Большой он пришел в 2001 году, а я на год позже. Собственно, он меня и взял, то есть конкурсное прослушивание я играла комиссии с ним во главе.

Придя на пост главного дирижера, Сан Саныч решил омолодить оркестр и сразу принял несколько спорных кадровых решений. Даже теперь, когда его уже нет, ему те решения припоминают.

Слово, которое приходит на ум, когда я думаю о Ведерникове, — человечность. Несмотря на непопулярные меры, принятые им тогда, в 2001–2003 годах.

В Сан Саныче удивительным образом отсутствовала чиновничья хватка, которая всегда либо изначально есть, либо отрастает, как чешуя, у дирижера, назначенного художественным руководителем чего-либо, тем более главного театра страны.

Он умел разговаривать просто и совершенно, как мне кажется, не имел потребности напускать на себя важность. Если существует антоним к понятию «снобизм», то это был он — Сан Саныч. Возможно, эта человечность и привела к тому, что однажды в 2009 году Ведерников обнаружил, что должен либо смириться с несвойственным ему творческим подходом, либо оставить пост. Мы не были близко знакомы и никогда не обсуждали эту ситуацию, возможно, поэтому мне кажется, что он ушел из театра легко, не утруждая себя претензиями или обидами на чей-то счет.

Разговаривали мы всего раза четыре, из них три обсуждали здоровье его собаки. Сан Саныч, как оказалось, был трогательным и ответственным собаковладельцем, лечил пса у лучших врачей, не жалел времени и денег на операции…

Для меня Ведерников всегда был символом погруженности в свое дело. Он держал в голове множество партитур, знал огромное количество музыки. Владел несколькими языками: с немецкими певцами на репетиции всегда общался по-немецки, с итальянскими — по-итальянски, когда я услышала его французскую речь, уже совершенно не удивилась.

Его смерть меня потрясла и, пожалуй, впервые в жизни поставила перед фактом: ты можешь знать пять языков и сложнейшие партитуры, но однажды биологический процесс превратит все это в небытие. Мне до сих пор сложно осознавать, что всего этого, что составляло личность Ведерникова, больше физически не существует. Нет его потрясающего чувства юмора, нет могучего интеллекта, нет планов громадья, нет этой погруженности в музыку. Верующим людям легче представить, что все это есть, но где-то в других мирах, ну а я пока не смирилась. Обиднее всего осознавать, что Сан Саныч не дотянул до доступной вакцинации всего три-четыре месяца…

Виктория Мочалова

Уважаемый Дмитрий Андреевич, отвечаю на ваше письмо про шоковый проект с некрологами.

Мое мнение: идея категорически дурацкая.

Те, кто смотрят ТВ о пришельцах-политиках, не читают «Новую».

Читатели «Новой» способны сами принять решение относительно своего поведения в общественных местах и вакцинации.

Недоверие к вакцинации есть далеко не только в невежественных и темных слоях населения, но и среди медицинских работников и сотрудников фармкомпаний.

Связано это в первую очередь с административным давлением, с которым вакцина продвигается прежде качественных клинических исследований.

Спекуляция на смерти друзей, знакомых и известных людей для дополнительного продвижения вакцины в данном случае кажется не самым удачным этическим решением.

С уважением, Александр Михайлов

Уважаемый Дмитрий Муратов и редакция «Новой»! Весь мой жизненный опыт, а мне уже 68, говорит о том, что люди предпочитают жить в мире своих собственных фантазий и предубеждений. Если человеку что-то втемяшится в голову, то «колом не вышибешь», как написано в поэме «Кому на Руси жить хорошо». Но дети и молодежь до 35 лет восприимчивы к принятию нового, способны критически относиться к навязанным стереотипам. Ваш проект по ковиду-19 — это хорошая идея. Но подумайте, как дополнить эту идею еще одним проектом, рассчитанным на просвещение молодежи. У меня конкретного плана нет. Быть может, это будет какая-то рубрика в газете, специально рассчитанная на молодежную аудиторию, или какой-то молодежный веб-форум. Но смысл такого мероприятия — развенчивать мракобесие и передавать жизненный и исторический опыт (вспоминаю Леонида Млечина, Юрия Пивоварова…) тем молодым людям, которые еще не столкнулись в полной мере с подлостью жизни. Прививка нужна не только от инфекционных болезней, но и от болезней социальных. Ведь погружение умонастроений наших граждан в средневековье — это не только неверие в антиковидные вакцины, но и взгляд на современный мир через призму «барин — холоп», «вассал — сюзерен». А иначе будут снова и снова возникать новые дела типа «дела «Сети» (организация признана террористической и запрещена в РФ) или «дела канских террористов». Страна получит хроническое отставание вместо развития, застой и деградацию в интеллектуальном и моральном плане.

Здоровья и творческих удач вам!

Александр Аврамчик