Дно по-науке

Изначальным, естественным античеловеком был палеоантроп, в результате дивергенции с которым возник наш вид — из подвида палеоантропа неоантроп стал социальным существом человеком. Дивергенция эта сама по себе была очень необычна и даже уникальна уже потому, что видообразующий признак человека стало наличие второй сигнальной системы, имевшее предпосылку в морфологии мозга неоантропа в виде новообразований верхней префронтальной коры — высокого лба. У самого молодого участка этой коры Александр Романович Лурия открыл свойство разом тормозить все рефлексы, переподчиняя управление моторным поведением организма речи.
До дивергенции и развития речи, эти новообразования служили не неоантропу — подвиду палеоантропа, а материнскому виду. Занимая экологическую нишу собирателей и утилизаторов крупной падали, палеоантропы вступали в симбиотические отношения с разными видами животных. Залогом возможности этих отношений было то, что сами они не могли убивать ни при каких обстоятельствах, т.е. у них был рефлекс неубийства. Но у неоантропа близкое присутствие палеоантропа вызывало сильнейший невроз — торможение рефлексов, и, если только в этом состоянии он не впадал в кататонический ступор, превращаясь сам в подобие падали, то он мог убивать. И он убивал другого неоантропа, а палеоантроп этим пользовался.
Вот, собственно, это и есть для человека то самое нравственное дно — его полное моральное ничтожество. Уже полностью готовая "оболочка", но внутри ещё ничего человеческого. Потом появляется ритуал, при помощи которого человек учится контролировать невроз, ритуальная общность — род, а вместе с ним первобытное общество. Дальше вы знаете. Убийство людей для не-людей превратилось в ритуал жертвоприношения.
Прошло 40 тысяч лет, и, хотя давно уже нет никакого палеоантропа, человеческие жертвоприношения продолжаются. Они приняли социально более упорядоченный характер, ограниченный круг людей (или всё-таки не-людей?) может принимать решение об их проведении, но совсем они не исчезли.
P.S. Там можно было сказать точнее: не "он убивал другого неоантропа", а "она убивала своего ребёнка", но в условиях современного общества с его ещё не до конца изжитым патриархатом это уточнение сразу сбивает фокус. Для антропологии оно важно, а для этики лишнее.
|
</> |