Дмитрий Быков (комментарий) // «Facebook», 28 апреля 2021 года
ru_bykov — 22.10.2021
Tatiana Voltskaya
(«Facebook», 28.04.2021):
Слушаю сегодня «Особое мнение» Димы Быкова на «Эхе», и он говорит, что наступающий авторитаризм в России не опасен, потому что русский народ так устроен, что в принципе не верит власти и над ней все время посмеивается — поэтому в диктатуру, в настоящий фашизм наша страна скатиться не может. Вот над Горбачевым наш скептически настроенный народ посмеивался, потом над Ельциным — и вот у нас все и пойдет как-то так — лайт. Это,— говорит Дима,— одна из моих важнейших и сокровеннейших мыслей о России. Слушаю я и думаю — Дима, Дима, а Сталин-то как же, ты что, Сталина забыл? Как же тогда дети Пастернака любили «сначала Сталина, а потом маму и папу», а?! Покажи мне, Дима, кто там у нас эдак добродушно над великом вождем посмеивался, плечами пожимал и рукой махал? И где он в тот же миг оказывался, тоже покажи, если можно.
Мне кажется, что-нибудь одно — либо у меня мозги отшибло, либо у Димы.
P.S. На всякий случай прошу в Быкова камнями не кидаться — я его на самом деле люблю и за оскорбления кого хошь забаню. Просто уж очень я удивилась на этот раз...
из комментариев:
Тамара Кандала: Совсем не удивляюсь, уже давно. Быков насколько талантлив, настолько же и глуп. Птица-говорун. Балаболка с феноменальной памятью.
Дмитрий Львович Быков: Тамара Кандала Тамара, здесь же просили не хамить! Это даже смешно, Тамара, так бегать всюду, где меня упоминают.
Тамара Кандала: Дмитрий Львович Быков Дмитрий, этот никакое не хамство — констатация факта, Дмитрий.
Дмитрий Львович Быков: Тамара Кандала это ваше оценочное суждение, суждение человека невоспитанного и малообразованного, вдобавок не шибко грамотного.
Irina Rostovskaya: Тамара Кандала я с Вами согласна и могу повторить Вашу мысль, что Быков глупая птица-говорун и я не хамлю!
Дмитрий Львович Быков: Irina Rostovskaya вы нашли друг друга, я рад. Connecting people.
Irina Rostovskaya: Дмитрий Львович Быков спасибо за поддержку! Вам, Уважаемый Д.Л., впредь советую анализировать свои речи даже после выступления!
Тамара Кандала: Дмитрий Львович Быков гений слова (бессмысленного) не должен так болезненно реагировать на безобидную критику. Только нарцисс может скукожиться от «шибко безграмотного» оценочного суждения невоспитанного человека, бегающегобегающего за ним без устали. Тока чтоб заметили, мастэр.
Дмитрий Львович Быков: Тамара Кандала я заметил, вы можете уснуть спокойно.
<...>
Дмитрий Львович Быков: Таня, ну не надо глупости говорить, пожалуйста! Кто любил Сталина? Те, кто после его смерти сносил памятники? Те, кто рассказывал тысячи анекдотов? Те, кто шептал «ус — сдох»? Они его полюбили сильно позже, многие — вообще при нем не жили. Кто и когда в России верил официальной брехне? Те же пять процентов, что и сейчас.
Анна Алавердян: Дмитрий Львович Быков а, ну вот. примерно в этом направлении и думала...
Анна Алавердян: Дмитрий Львович Быков Но! Дмитрий Львович, то, что не верили брехне, не делало тот авторитаризм НЕОПАСНЫМ. согласитесь...
Дмитрий Львович Быков: Анна Алавердян неопасный — Танин пересказ моих слов, почитайте расшифровку, если будет время
Анна Алавердян: Дмитрий Львович Быков А, это да, это обязательно
Сергей Анпилов: А что есть неофициальная брехня! Ох, как вы все в оценках запутались, и в поисках какой то справедливости. Историю не нужно бить, вам лучше не станет. И с настоящим бороться не стоит, ломая свою страну. Ибо горе придёт и вас касается. Вы на своих соседей посматривайте. Увидете итог ваших интелегентных устремлений. Опять судите... И усложняете развитие своей страны. Ох, как нам не просто в соседней с вами стране...
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Вот не думаю, Дима, — кто же тогда все-таки за гробом-то бежал, рыдая? Я помню, у меня в семье было предание — бабушка рассказывала: когда умер Сталин, все вокруг рыдали, а пришел сокурсник ее сына (моего дяди) и говорит — наконец, он вонючий труп! Бабушка была согласна — но потрясена. То есть этот студент, Гелий его звали, был единственный на весь круг ее общения, кто так думал.
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya он был единственный, кто так говорил. Для фашизма нужна религиозность, а о русской религиозности хорошо сказал Белинский в известном письме.
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Мне кажется, к Сталину относились вполне религиозно. Иконы даже есть, как известно. Об этом хорошая книжка книжка есть у религиоведа Сергея Фирсова.
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya есть одна икона — Сталин и святая Матрона. Но Россия, по моим многолетним наблюдениям, страна не идеологическая. И скорее суеверная, чем религиозная
Александр Урес: Tatiana Voltskaya Таня, целиком поддерживаю тебя. Просто Дмитрий Львович не застал искренне, истово любивших и верящих, как совсем простецов так и интеллектуалов и просто умных и приличных людей, не испытывавших и тени сомнения в величии, мудрости и прозорливости злодея.
Алла Борисова-Линецкая:
«Спасибо Вам, что в годы испытаний
Вы помогли нам устоять в борьбе.
Мы так Вам верили, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе».
Дмитрий Львович Быков: Алла Борисова-Линецкая это стихи Исаковского. Народ в это время сочинял совсем иное.
Алла Борисова-Линецкая: Дмитрий Львович Быков Ну, я не знаю, какой именно народ...мой отец сидел. А моя бабушка таки верила. Боюсь, что народ как раз верил, ходынка на похоронах же случилась...
Таня Хотимская: Любили тогда скорее не того Сталина — зловещего, подозрительного, мстительного, т. е. живого, настоящего, каким он был на самом деле, а сусальный образ его — мудрого, красивого, доброго... — на трибунах, на мавзолее, на открытках... Пропаганда работала во всю мощь и более чем успешно, светлый образ вождя до сих пор витает где-то в воздухе. Надеюсь, всё же не материализуется в ближайшем будущем в виде памятника, как мечтается некоторым «интеллектуалам» наших дней.
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Скорее суеверная — да, согласна. Но ведь и культ личности — язычество, в общем.
Григорий Борукаев: Алла Борисова-Линецкая Мой отец любил повторять две последние строчки. Мне слышалась в его голосе в этот момент какая-то горечь. Во всём тексте это неожиданно прорвавшиеся искренние слова, в которых отразилась страшная реальность эпохи. Действительно, люди перед страхом неминуемой гибели (не только своей, но и всего, что им дорого) переставали верить своим глазам, своим ушам, своим человеческим чувствам.
Sergey Alipov: Дмитрий Львович Быков Мне отец рассказывал, что когда сталин сдох, ему было трудно не пустится в пляс, но вокруг него все плакали, он был учителем математики и физики в старших классах. Рыдала вся школа....
Дмитрий Львович Быков: Sergey Alipov цену этим всеобщим рыданиям отлично показал Пушкин в «Борисе Годунове»
Марианна Вера Яровская: Tatiana Voltskaya Да, мой папа сказал что тоже растерялся, когда Сталин умер. И пришел разговаривать с отцом, который просто выговорил ему — умер убийца, тиран, (забыла эпитеты). Я помню папа рассказывал про этот конфликт и свою тогда глупость. Папе было 23 года тогда.
Sergey Alipov: Tatiana Voltskaya Народ совсем не ангел. Грабили награбленное — миллионы. Коллективизацию и голодомор они заслужили честно. И ВМВ, получили не даром, вначале создали вермахт в СССР, потом свалили, через своих карманных коммунистов Социал демократов в Германии, чем привели гитлера к власти, потом развязали ВДМ. По делам ворам и мука, как говорили в старину...
Sergey Alipov: Дмитрий Львович Быков Отец рассказывал, как ему было страшно открыть свои истинные чувства, хотя дома был праздник, на работе все показывали такую лояльность, что, ему казалось, скорбит большинство...
Lyudmila Abdullaeva: В пропагандистский миф многие верили и верят, а правды не знали и не знают, вот и все.
Ирина Климовицкая: Дмитрий Львович Быков Если русский народ не религиозен, то из этого следует, что фашизм может обойтись и без религиозности. Может строиться на инстинкте самосохранения, например.
Vadim Torchinov: Дмитрий Львович Быков любили те, кто давился на его похоронах
Natalia Kolt: Перечтите, что писал Чуковский в дневнике в 1936 году о Сталине. Страшно читать.
Дмитрий Львович Быков: Natalia Kolt Чуковский многократно пояснял, что писал это в расчете на обыск, но даже если не верить ему — Чуковский никак не является представителем масс. У элиты были с властью свои отношения, во многом обусловленные тем, что художник и власть одинаково противопоставлены большинству. «Он верит в знанье друг о друге предельно крайних двух начал» и т. д.
<...>
Lev Usyskin: Дм. Быков как публицист всегда жил, живет и будет жить в некоем параллельном космосе, не имеющим никакого отношения к нашей реальности.
Дмитрий Львович Быков: Lev Usyskin к вашей реальности
Lev Usyskin: Дмитрий Львович Быков да можно сказать. вообще к объективной реальности, коли вы желаете уточнения
Дмитрий Львович Быков: Lev Usyskin я не желаю уточнения. Я корректирую вашу формулировку. Ваше представление о реальности не является непогрешимым.
<...>
Марина Птушкина: Вас Дима впервые удивил? А меня то ли в пятый, то ли в двадцать пятый. Никогда не знаешь, куда его понесёт, или занесёт.
Tatiana Voltskaya: Марина Птушкина Нет, не впервые, Марина, но когда он пинает Бунина или Довлатова, я молча пожимаю плечами — это не опасно. А вот недооценивать дракона, как было выше сказано — опасно, вот я и возникла)
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya Бунина я не пинаю никогда. Цитату в студию
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков ой... цитату не приведу — но клянусь, видела своими глазами, что назвал его средним писателем, вот текст аж перед глазами стоит. Но откуда — не скажу. Погуглить разве.
Andrey Mashinyan: Дмитрий Львович Быков Дмитрий Львович, Вы в «Дилетантах» так долго яростно говорили о том, что уникальный талант Бунина — в тени Чехова и Горького, что трудно было бы воспринимать это иначе, как «пинать». К тому же Вы вообще свели весь этот процесс в основном к главной претензии, что Бунин не способен был понять и принять особую «музыку сфер» революции. А, еще сравнивая его с Набоковым, обвинили в «оскале», в то время, как последнего похвалили за будто бы просто ироничное отношение к Октябрю и его ужасам (как будто «Подвига» не было и стихов о «мерзости, жестокости и скуке немого рабства»). Ну а венцом Вашего тогдашнего рассказа Бунтману о Бунине стала, конечно, фраза о том, что «очень может быть, что без этой революции Россия бы просто была стерта с лица земли, просто с карты стерта. К этому шло»... Это Ваше рассуждение настолько поражает и настолько больно поражает своей абсурдностью, что после этого удивляться тому, чему удивилась и расстроилась сегодня Татьяна, уже не приходится. При всем уважении.
Дмитрий Львович Быков: Andrey Mashinyan вы называете пинанием Бунина фразу о революции? Фраза об оскале — цитата из Катаева
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya средним?! Нигде и никогда. Великим писателем с узкими взглядами, со своим потолком эстетического восприятия — да. Но средний — вообще слово не из моего лексикона.
<...>
Дмитрий Крылов: ДБ — поэт и следуя придуманной рифме он складывает картинку мира. Она другая, но он так это увидел в этот момент. Простим любимому заблуждение, оно никого не погубило, пока.
Дмитрий Львович Быков: Дмитрий Крылов ахти, мой старший друг, какая снисходительность. Да, поэты — они ведь все слегка того.
<...>
Дмитрий Львович Быков: «Фашизм в России не пройдёт. Почему? Да по той же причине, по которой у нас не прошли ни социализм, ни капитализм. Все сравнения с Германией 1933 года неправомерны. Немцы и тогда были удивительно работящими, послушными, экономными... у нас, слава Богу, всех этих страшных предпосылок фашизма нету». Григорий Горин. Ему-то можно? Он уже умер и никого не раздражает, надеюсь?
Григорий Борукаев: Дмитрий Львович Быков Да уж, всё проходит, а у нас что-то никак не пройдёт — ни каменный век, ни крепостничество, ни фашизм с коммунизмом!
Gregory Revkov: Дмитрий Львович Быков причем здесь слова Горина, которые были сказаны в другое время, в другом контексте? В 90-е никто не мог подумать, куда мы скатимся, даже Горин.
Дмитрий Львович Быков: Gregory Revkov правда? То есть все, сказанное о России в девяностые, уже неактуально? И Пушкин не знал, куда мы скатимся? И Толстой?
Умиление какое!
Владимир Гольбрайх: Дмитрий Львович Быков А итальянцы тоже были работящими, послушными, экономными? У них же и был фашизм. Полуфашисткий режим был во франкистской Испании.
Дмитрий Львович Быков: Владимир Гольбрайх это вопрос к Горину? Думаю, со временем он вам ответит
Vadim Torchinov: Gregory Revkov ну, кстати, в 90-е ожидалась гражданская война, а не нажористое чавканье нулевых
Maria Solovieva: Дмитрий Львович Быков какой-то странный ответ. При чём тут Горин? И что, если Горин сказал, то это уже неопровержимо?
Дмитрий Львович Быков: Maria Solovieva опровержимо все. Но мнение Горина релевантно, авторитетно и хорошо сформулировано
<...>
Alexander Gunin: Непротивление тирании — грех и преступление. Лишь бы колбаска была в холодильнике, зимой — тепло, и вроде меня дубинками не бьют. Уже хорошо. Зло, в здоровом обществе, в здоровой психике должно определяться как оное, и нельзя насилие практикуемое государством в потеху превращать. Потому что так легче, о плохом не думать. За это будет наказание. Однозначно.
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin никто не называет российское общество здоровым
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Болезнь — рак, смехом разве лечат? По крайней мере сейчас всё ещё есть возможность что-то делать. Противостоять мерзости запустения. И есть в обществе здравые силы, покамест. Общество надо будить — пониманием опасности, благо, что уже был опыт. И довольно похожий. На смену свободы (относительной) 20х годов, НЭПа, пришёл ужас. И беда была в том, что не так ведь много было тех, кто понимал это. Сегодня орали «смерть шпионам», а завтра во рву помирали с дырой в голове.
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin я не вполне понимаю, кого вы учите противостоять мерзости запустения
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Я ни в коем случае не учу. Вы, как никто иной, знаете, что битва идёт в пространстве дискурсов, всё ещё. Так почему не называть вещи своими именами? Ведь есть всё ещё шанс. А если успокоить, и, дескать, переживёт народ, потешаясь — быть беде однозначно. Это позиция потерпевшего.
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin вы знаете истинные имена вещей?
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Постмодернизм вбивает клин между материей и эйдосом. Если же не вестись на шум морока фраг, то проступает лестница Эрота в тумане. А как иначе?
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin морока фраг?!
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков «фрага» от fragmentation. Фрагментирование реальности наводит морок.
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Термин «фрага» используется, насколько знаю, в русском языке, в текстах о современном искусстве (совриск). По крайней мере.
<...>
Vladimir Genin: «Слава Сталину!» кричали даже те, кого в сталинских застенках расстреливали — не верили в то, что это его рук дело, об этом есть свидетельства. И давили друг друга на похоронах — не из-за любопытства. А настроение было у всей страны, как рассказывали мои родители и бабушка с дедушкой, которые Сталина ненавидели, такое, что с его смертью жизнь как бы кончилась. Двоедушие в народе невероятное, его надо учитывать. Насчет «не верили» — эти люди, большинство страны, всегда не верят и верят одновременно. Да, возможно, разгильдяйство поможет разрушить тиранию. Но в заплечных дел мастера половина народа пойдут безусловно безо всяких сомнений и даже без веры.
Tatiana Voltskaya: Vladimir Genin И у меня никакого сомнения. А кто уже сейчас фейковые дела клепает и сажает людей пачками за свои палочки и звездочки...
Дмитрий Львович Быков: Vladimir Genin половина?! Простите, никогда не прибегаю к таким аргументам, но это взгляд из Мюнхена. «Если смотреть на Россию снаружи — трудно придумать чего-нибудь хуже, так что смотри на неё изнутри — или, пожалуй, совсем не смотри»
Vadim Vildshteyn: Дмитрий Львович Быков Вы прицепились к слову «половина» это третьесортный полемический трюк. Русский народ (как и любой другой) может свалиться в самую жуткую диктатуру, увы.
Дмитрий Львович Быков: Vadim Vildshteyn это не третьесортный полемический трюк, а реакция на высокомерное обобщение. Если для вас нет разницы между российским тоталитаризмом и фашизмом, это ваше дело.
<...>
Алла Боссарт: Странно, что это говорит Дима, которого чуть не убил наш бархатный фашизм.
Дмитрий Львович Быков: Алла Боссарт я никогда не называл его бархатным. Я говорю лишь о том, что фашизм — это монолитность общества. Ее в России нет и никогда не было, она, по Гефтеру, всегда многоукладна.
<...>
Виктор Мартыненко: Д.Быков любит парадоксничать, но ва диктаторах но ничего не понимает — не поддаются они литературоведческому анализу.
Дмитрий Львович Быков: Виктор Мартыненко да-да. Он не понимает, а вы понимаете.
<...>
Наталия Дадали: Таня, Вы правы — действительно, Сталин! А сколько памятников (даже в своем огороде!) ему воздвигли сейчас!
Дмитрий Львович Быков: Наталия Дадали эти памятники воздвигают люди, которые не жили при Сталине — и которые не верят Путину
<...>
David Gershkowich: Он в принципе заметил все правильно, только вывод сделал абсолютно неправильный о том, что современный тоталитаризм не опасен. Нынешний строй как раз на том и держится, что его никто всерьез не воспринимает и никто ни во что не верит, менты задержанным подмигивают и продолжают исполнять приказы.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich то, что современный тоталитаризм не опасен, — вывод Татьяны Вольтской, приписанный мне, видимо, от большой любви. Расшифровка эфира есть на сайте, ничего подобного я не говорил.
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков «Русский характер — это какое-то удивительное недоверие к верхам. Здесь никогда не будет тоталитаризма».
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich именно!
Дмитрий Львович Быков: Где здесь слово «опасен» или «неопасен»? Тоталитаризм с тотальным недоверием к власти — это оксюморон
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков При тоталитаризме власти нужно, чтобы человек был функцией, играл ту роль, которую ему предписывает государство. Доверие не обязательно.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich мы можем поспорить о смысловом наполнении понятия «тоталитаризм», но не станем уводить разговор в область теоретических разногласий. Татьяна Вольтская приписала мне слова «тоталитаризм не опасен». Откуда она их взяла? А ведь именно они возмутили большинство участников дискуссии
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Слова о том, что в России никогда не будет тоталитаризма, вполне можно так истолковать. Обратного утверждения, во всяком случае,четко не прозвучало.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich их нельзя истолковать так. Вчитайтесь, пожалуйста, если это усилие не покажется вам чрезмерным: «тоталитаризма не будет» — «тоталитаризм не опасен». Вы готовы поставить знак равенства между этими утверждениями?
Дмитрий Львович Быков: Поясню на примере. В силу особенностей местного рельефа Москве не угрожают землетрясения. Но никому не придёт в голову утверждать, что они не опасны
Лена Мандель: Дмитрий Львович Быков тоталитаризму глубоко фиолетово, доверяет народ власти или нет, главное, чтобы ходили строем и выполняли прихоти начальства. А что уж он там при этом думает про себя, никому не интересно.
Дмитрий Львович Быков: Лена Мандель это крайне спорное заявление, но обсуждается сейчас не это, а искажение моих слов и приписывание мне чужих глупостей.
Дмитрий Львович Быков: Но если вам непременно хочется поговорить о тоталитаризме, добавлю, что тоталитаризм — не столько особенность управления, сколько состояние умов
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Хорошо, это не одно и то же. Можно было тогда это пояснить, потому что огромное количество людей, вполне образованных, поняло именно так. Но держится этот режим как раз на том, что никто ни во что не верит, в том числе не верят власти, это именно тоталитаризм нового типа. Я, кстати, вчера в блоге у Николая Руденского написал, что вы дали неплохую характеристику современнрго тоталитаризма(подразумевал, что вы сказали больше, чем хотели сказать),так меня тоже не все поняли.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich огромное количество? Меня неправильно поняли те, кто хотел именно неправильно понять и в очередной раз присоединиться к улюлюканью. Меня смутило только то, что зачинщицей этой ложной интерпретации и последующего улюлюканья выступила именно Татьяна Вольтская, в чьём уме и таланте у меня как будто не было оснований сомневаться
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Так и Руденский в таком духе написал.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich ну, смысл всех реакций Руденского я описал выше, но душевные болезни меня не интересуют, простите
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Я надеюсь,что мой комментарий на улюлюканье похож не был.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich ваш — нисколько, поэтому я и отвечаю
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Дима, ты не говорил что тоталитаризм не опасен сам по себе (речь шла не об этом), но из твоих слов создавалось впечатление, что ты считаешь ситуацию, в которой мы находимся, не опасной, понимаешь? Тон был такой примиряющий — мол, да ладно вам, ничего особенно плохого у нас не будет. Разве не так?
Дмитрий Львович Быков: Мой тон, Таня, не был примиряющим, и я не говорил о том, что ничего плохого у нас не будет. Сказать такое мог бы идиот или подонок, но если я произвожу на тебя и твоих единомышленников такое впечатление, а тон некоторых из них тебя устраивает, я не вижу ни шанса, ни смысла исправить эту ситуацию.
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Нет, меня не устраивает тон некоторых комментов, пару вчера убрала с глаз долой, сейчас и другие гадости уберу, если найду — только пришла. И забаню, как обещала, особенно рьяных. А насчет тона — ну, что делать, он мне правда показался примиряющим, именно на это я и среагировала. Можешь меня за это убить.
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya я не собираюсь никого убивать, меня смущает только готовность некоторых людей, которым я отроду не делал ничего худого, немедленно поверить в худшие домыслы обо мне
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Это да, поэтому я долго колебалась, начинать ли этот разговор — такие вещи всегда чреваты, увы...
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya я рад, что ты переборола эти сомнения
Дмитрий Львович Быков: Без чистки рядов мы никогда не ощутим истинной сплоченности и собственной белоснежности.
<...>
Leonid Aptekar: Дмитрий Быков — уникальный в своем роде.
Слушаю сегодня «Особое мнение» Димы Быкова на «Эхе», и он говорит, что наступающий авторитаризм в России не опасен, потому что русский народ так устроен, что в принципе не верит власти и над ней все время посмеивается — поэтому в диктатуру, в настоящий фашизм наша страна скатиться не может. Вот над Горбачевым наш скептически настроенный народ посмеивался, потом над Ельциным — и вот у нас все и пойдет как-то так — лайт. Это,— говорит Дима,— одна из моих важнейших и сокровеннейших мыслей о России. Слушаю я и думаю — Дима, Дима, а Сталин-то как же, ты что, Сталина забыл? Как же тогда дети Пастернака любили «сначала Сталина, а потом маму и папу», а?! Покажи мне, Дима, кто там у нас эдак добродушно над великом вождем посмеивался, плечами пожимал и рукой махал? И где он в тот же миг оказывался, тоже покажи, если можно.
Мне кажется, что-нибудь одно — либо у меня мозги отшибло, либо у Димы.
P.S. На всякий случай прошу в Быкова камнями не кидаться — я его на самом деле люблю и за оскорбления кого хошь забаню. Просто уж очень я удивилась на этот раз...
из комментариев:
Тамара Кандала: Совсем не удивляюсь, уже давно. Быков насколько талантлив, настолько же и глуп. Птица-говорун. Балаболка с феноменальной памятью.
Дмитрий Львович Быков: Тамара Кандала Тамара, здесь же просили не хамить! Это даже смешно, Тамара, так бегать всюду, где меня упоминают.
Тамара Кандала: Дмитрий Львович Быков Дмитрий, этот никакое не хамство — констатация факта, Дмитрий.
Дмитрий Львович Быков: Тамара Кандала это ваше оценочное суждение, суждение человека невоспитанного и малообразованного, вдобавок не шибко грамотного.
Irina Rostovskaya: Тамара Кандала я с Вами согласна и могу повторить Вашу мысль, что Быков глупая птица-говорун и я не хамлю!
Дмитрий Львович Быков: Irina Rostovskaya вы нашли друг друга, я рад. Connecting people.
Irina Rostovskaya: Дмитрий Львович Быков спасибо за поддержку! Вам, Уважаемый Д.Л., впредь советую анализировать свои речи даже после выступления!
Тамара Кандала: Дмитрий Львович Быков гений слова (бессмысленного) не должен так болезненно реагировать на безобидную критику. Только нарцисс может скукожиться от «шибко безграмотного» оценочного суждения невоспитанного человека, бегающегобегающего за ним без устали. Тока чтоб заметили, мастэр.
Дмитрий Львович Быков: Тамара Кандала я заметил, вы можете уснуть спокойно.
<...>
Дмитрий Львович Быков: Таня, ну не надо глупости говорить, пожалуйста! Кто любил Сталина? Те, кто после его смерти сносил памятники? Те, кто рассказывал тысячи анекдотов? Те, кто шептал «ус — сдох»? Они его полюбили сильно позже, многие — вообще при нем не жили. Кто и когда в России верил официальной брехне? Те же пять процентов, что и сейчас.
Анна Алавердян: Дмитрий Львович Быков а, ну вот. примерно в этом направлении и думала...
Анна Алавердян: Дмитрий Львович Быков Но! Дмитрий Львович, то, что не верили брехне, не делало тот авторитаризм НЕОПАСНЫМ. согласитесь...
Дмитрий Львович Быков: Анна Алавердян неопасный — Танин пересказ моих слов, почитайте расшифровку, если будет время
Анна Алавердян: Дмитрий Львович Быков А, это да, это обязательно
Сергей Анпилов: А что есть неофициальная брехня! Ох, как вы все в оценках запутались, и в поисках какой то справедливости. Историю не нужно бить, вам лучше не станет. И с настоящим бороться не стоит, ломая свою страну. Ибо горе придёт и вас касается. Вы на своих соседей посматривайте. Увидете итог ваших интелегентных устремлений. Опять судите... И усложняете развитие своей страны. Ох, как нам не просто в соседней с вами стране...
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Вот не думаю, Дима, — кто же тогда все-таки за гробом-то бежал, рыдая? Я помню, у меня в семье было предание — бабушка рассказывала: когда умер Сталин, все вокруг рыдали, а пришел сокурсник ее сына (моего дяди) и говорит — наконец, он вонючий труп! Бабушка была согласна — но потрясена. То есть этот студент, Гелий его звали, был единственный на весь круг ее общения, кто так думал.
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya он был единственный, кто так говорил. Для фашизма нужна религиозность, а о русской религиозности хорошо сказал Белинский в известном письме.
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Мне кажется, к Сталину относились вполне религиозно. Иконы даже есть, как известно. Об этом хорошая книжка книжка есть у религиоведа Сергея Фирсова.
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya есть одна икона — Сталин и святая Матрона. Но Россия, по моим многолетним наблюдениям, страна не идеологическая. И скорее суеверная, чем религиозная
Александр Урес: Tatiana Voltskaya Таня, целиком поддерживаю тебя. Просто Дмитрий Львович не застал искренне, истово любивших и верящих, как совсем простецов так и интеллектуалов и просто умных и приличных людей, не испытывавших и тени сомнения в величии, мудрости и прозорливости злодея.
Алла Борисова-Линецкая:
«Спасибо Вам, что в годы испытаний
Вы помогли нам устоять в борьбе.
Мы так Вам верили, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе».
Дмитрий Львович Быков: Алла Борисова-Линецкая это стихи Исаковского. Народ в это время сочинял совсем иное.
Алла Борисова-Линецкая: Дмитрий Львович Быков Ну, я не знаю, какой именно народ...мой отец сидел. А моя бабушка таки верила. Боюсь, что народ как раз верил, ходынка на похоронах же случилась...
Таня Хотимская: Любили тогда скорее не того Сталина — зловещего, подозрительного, мстительного, т. е. живого, настоящего, каким он был на самом деле, а сусальный образ его — мудрого, красивого, доброго... — на трибунах, на мавзолее, на открытках... Пропаганда работала во всю мощь и более чем успешно, светлый образ вождя до сих пор витает где-то в воздухе. Надеюсь, всё же не материализуется в ближайшем будущем в виде памятника, как мечтается некоторым «интеллектуалам» наших дней.
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Скорее суеверная — да, согласна. Но ведь и культ личности — язычество, в общем.
Григорий Борукаев: Алла Борисова-Линецкая Мой отец любил повторять две последние строчки. Мне слышалась в его голосе в этот момент какая-то горечь. Во всём тексте это неожиданно прорвавшиеся искренние слова, в которых отразилась страшная реальность эпохи. Действительно, люди перед страхом неминуемой гибели (не только своей, но и всего, что им дорого) переставали верить своим глазам, своим ушам, своим человеческим чувствам.
Sergey Alipov: Дмитрий Львович Быков Мне отец рассказывал, что когда сталин сдох, ему было трудно не пустится в пляс, но вокруг него все плакали, он был учителем математики и физики в старших классах. Рыдала вся школа....
Дмитрий Львович Быков: Sergey Alipov цену этим всеобщим рыданиям отлично показал Пушкин в «Борисе Годунове»
Марианна Вера Яровская: Tatiana Voltskaya Да, мой папа сказал что тоже растерялся, когда Сталин умер. И пришел разговаривать с отцом, который просто выговорил ему — умер убийца, тиран, (забыла эпитеты). Я помню папа рассказывал про этот конфликт и свою тогда глупость. Папе было 23 года тогда.
Sergey Alipov: Tatiana Voltskaya Народ совсем не ангел. Грабили награбленное — миллионы. Коллективизацию и голодомор они заслужили честно. И ВМВ, получили не даром, вначале создали вермахт в СССР, потом свалили, через своих карманных коммунистов Социал демократов в Германии, чем привели гитлера к власти, потом развязали ВДМ. По делам ворам и мука, как говорили в старину...
Sergey Alipov: Дмитрий Львович Быков Отец рассказывал, как ему было страшно открыть свои истинные чувства, хотя дома был праздник, на работе все показывали такую лояльность, что, ему казалось, скорбит большинство...
Lyudmila Abdullaeva: В пропагандистский миф многие верили и верят, а правды не знали и не знают, вот и все.
Ирина Климовицкая: Дмитрий Львович Быков Если русский народ не религиозен, то из этого следует, что фашизм может обойтись и без религиозности. Может строиться на инстинкте самосохранения, например.
Vadim Torchinov: Дмитрий Львович Быков любили те, кто давился на его похоронах
Natalia Kolt: Перечтите, что писал Чуковский в дневнике в 1936 году о Сталине. Страшно читать.
Дмитрий Львович Быков: Natalia Kolt Чуковский многократно пояснял, что писал это в расчете на обыск, но даже если не верить ему — Чуковский никак не является представителем масс. У элиты были с властью свои отношения, во многом обусловленные тем, что художник и власть одинаково противопоставлены большинству. «Он верит в знанье друг о друге предельно крайних двух начал» и т. д.
<...>
Lev Usyskin: Дм. Быков как публицист всегда жил, живет и будет жить в некоем параллельном космосе, не имеющим никакого отношения к нашей реальности.
Дмитрий Львович Быков: Lev Usyskin к вашей реальности
Lev Usyskin: Дмитрий Львович Быков да можно сказать. вообще к объективной реальности, коли вы желаете уточнения
Дмитрий Львович Быков: Lev Usyskin я не желаю уточнения. Я корректирую вашу формулировку. Ваше представление о реальности не является непогрешимым.
<...>
Марина Птушкина: Вас Дима впервые удивил? А меня то ли в пятый, то ли в двадцать пятый. Никогда не знаешь, куда его понесёт, или занесёт.
Tatiana Voltskaya: Марина Птушкина Нет, не впервые, Марина, но когда он пинает Бунина или Довлатова, я молча пожимаю плечами — это не опасно. А вот недооценивать дракона, как было выше сказано — опасно, вот я и возникла)
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya Бунина я не пинаю никогда. Цитату в студию
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков ой... цитату не приведу — но клянусь, видела своими глазами, что назвал его средним писателем, вот текст аж перед глазами стоит. Но откуда — не скажу. Погуглить разве.
Andrey Mashinyan: Дмитрий Львович Быков Дмитрий Львович, Вы в «Дилетантах» так долго яростно говорили о том, что уникальный талант Бунина — в тени Чехова и Горького, что трудно было бы воспринимать это иначе, как «пинать». К тому же Вы вообще свели весь этот процесс в основном к главной претензии, что Бунин не способен был понять и принять особую «музыку сфер» революции. А, еще сравнивая его с Набоковым, обвинили в «оскале», в то время, как последнего похвалили за будто бы просто ироничное отношение к Октябрю и его ужасам (как будто «Подвига» не было и стихов о «мерзости, жестокости и скуке немого рабства»). Ну а венцом Вашего тогдашнего рассказа Бунтману о Бунине стала, конечно, фраза о том, что «очень может быть, что без этой революции Россия бы просто была стерта с лица земли, просто с карты стерта. К этому шло»... Это Ваше рассуждение настолько поражает и настолько больно поражает своей абсурдностью, что после этого удивляться тому, чему удивилась и расстроилась сегодня Татьяна, уже не приходится. При всем уважении.
Дмитрий Львович Быков: Andrey Mashinyan вы называете пинанием Бунина фразу о революции? Фраза об оскале — цитата из Катаева
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya средним?! Нигде и никогда. Великим писателем с узкими взглядами, со своим потолком эстетического восприятия — да. Но средний — вообще слово не из моего лексикона.
<...>
Дмитрий Крылов: ДБ — поэт и следуя придуманной рифме он складывает картинку мира. Она другая, но он так это увидел в этот момент. Простим любимому заблуждение, оно никого не погубило, пока.
Дмитрий Львович Быков: Дмитрий Крылов ахти, мой старший друг, какая снисходительность. Да, поэты — они ведь все слегка того.
<...>
Дмитрий Львович Быков: «Фашизм в России не пройдёт. Почему? Да по той же причине, по которой у нас не прошли ни социализм, ни капитализм. Все сравнения с Германией 1933 года неправомерны. Немцы и тогда были удивительно работящими, послушными, экономными... у нас, слава Богу, всех этих страшных предпосылок фашизма нету». Григорий Горин. Ему-то можно? Он уже умер и никого не раздражает, надеюсь?
Григорий Борукаев: Дмитрий Львович Быков Да уж, всё проходит, а у нас что-то никак не пройдёт — ни каменный век, ни крепостничество, ни фашизм с коммунизмом!
Gregory Revkov: Дмитрий Львович Быков причем здесь слова Горина, которые были сказаны в другое время, в другом контексте? В 90-е никто не мог подумать, куда мы скатимся, даже Горин.
Дмитрий Львович Быков: Gregory Revkov правда? То есть все, сказанное о России в девяностые, уже неактуально? И Пушкин не знал, куда мы скатимся? И Толстой?
Умиление какое!
Владимир Гольбрайх: Дмитрий Львович Быков А итальянцы тоже были работящими, послушными, экономными? У них же и был фашизм. Полуфашисткий режим был во франкистской Испании.
Дмитрий Львович Быков: Владимир Гольбрайх это вопрос к Горину? Думаю, со временем он вам ответит
Vadim Torchinov: Gregory Revkov ну, кстати, в 90-е ожидалась гражданская война, а не нажористое чавканье нулевых
Maria Solovieva: Дмитрий Львович Быков какой-то странный ответ. При чём тут Горин? И что, если Горин сказал, то это уже неопровержимо?
Дмитрий Львович Быков: Maria Solovieva опровержимо все. Но мнение Горина релевантно, авторитетно и хорошо сформулировано
<...>
Alexander Gunin: Непротивление тирании — грех и преступление. Лишь бы колбаска была в холодильнике, зимой — тепло, и вроде меня дубинками не бьют. Уже хорошо. Зло, в здоровом обществе, в здоровой психике должно определяться как оное, и нельзя насилие практикуемое государством в потеху превращать. Потому что так легче, о плохом не думать. За это будет наказание. Однозначно.
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin никто не называет российское общество здоровым
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Болезнь — рак, смехом разве лечат? По крайней мере сейчас всё ещё есть возможность что-то делать. Противостоять мерзости запустения. И есть в обществе здравые силы, покамест. Общество надо будить — пониманием опасности, благо, что уже был опыт. И довольно похожий. На смену свободы (относительной) 20х годов, НЭПа, пришёл ужас. И беда была в том, что не так ведь много было тех, кто понимал это. Сегодня орали «смерть шпионам», а завтра во рву помирали с дырой в голове.
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin я не вполне понимаю, кого вы учите противостоять мерзости запустения
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Я ни в коем случае не учу. Вы, как никто иной, знаете, что битва идёт в пространстве дискурсов, всё ещё. Так почему не называть вещи своими именами? Ведь есть всё ещё шанс. А если успокоить, и, дескать, переживёт народ, потешаясь — быть беде однозначно. Это позиция потерпевшего.
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin вы знаете истинные имена вещей?
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Постмодернизм вбивает клин между материей и эйдосом. Если же не вестись на шум морока фраг, то проступает лестница Эрота в тумане. А как иначе?
Дмитрий Львович Быков: Alexander Gunin морока фраг?!
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков «фрага» от fragmentation. Фрагментирование реальности наводит морок.
Alexander Gunin: Дмитрий Львович Быков Термин «фрага» используется, насколько знаю, в русском языке, в текстах о современном искусстве (совриск). По крайней мере.
<...>
Vladimir Genin: «Слава Сталину!» кричали даже те, кого в сталинских застенках расстреливали — не верили в то, что это его рук дело, об этом есть свидетельства. И давили друг друга на похоронах — не из-за любопытства. А настроение было у всей страны, как рассказывали мои родители и бабушка с дедушкой, которые Сталина ненавидели, такое, что с его смертью жизнь как бы кончилась. Двоедушие в народе невероятное, его надо учитывать. Насчет «не верили» — эти люди, большинство страны, всегда не верят и верят одновременно. Да, возможно, разгильдяйство поможет разрушить тиранию. Но в заплечных дел мастера половина народа пойдут безусловно безо всяких сомнений и даже без веры.
Tatiana Voltskaya: Vladimir Genin И у меня никакого сомнения. А кто уже сейчас фейковые дела клепает и сажает людей пачками за свои палочки и звездочки...
Дмитрий Львович Быков: Vladimir Genin половина?! Простите, никогда не прибегаю к таким аргументам, но это взгляд из Мюнхена. «Если смотреть на Россию снаружи — трудно придумать чего-нибудь хуже, так что смотри на неё изнутри — или, пожалуй, совсем не смотри»
Vadim Vildshteyn: Дмитрий Львович Быков Вы прицепились к слову «половина» это третьесортный полемический трюк. Русский народ (как и любой другой) может свалиться в самую жуткую диктатуру, увы.
Дмитрий Львович Быков: Vadim Vildshteyn это не третьесортный полемический трюк, а реакция на высокомерное обобщение. Если для вас нет разницы между российским тоталитаризмом и фашизмом, это ваше дело.
<...>
Алла Боссарт: Странно, что это говорит Дима, которого чуть не убил наш бархатный фашизм.
Дмитрий Львович Быков: Алла Боссарт я никогда не называл его бархатным. Я говорю лишь о том, что фашизм — это монолитность общества. Ее в России нет и никогда не было, она, по Гефтеру, всегда многоукладна.
<...>
Виктор Мартыненко: Д.Быков любит парадоксничать, но ва диктаторах но ничего не понимает — не поддаются они литературоведческому анализу.
Дмитрий Львович Быков: Виктор Мартыненко да-да. Он не понимает, а вы понимаете.
<...>
Наталия Дадали: Таня, Вы правы — действительно, Сталин! А сколько памятников (даже в своем огороде!) ему воздвигли сейчас!
Дмитрий Львович Быков: Наталия Дадали эти памятники воздвигают люди, которые не жили при Сталине — и которые не верят Путину
<...>
David Gershkowich: Он в принципе заметил все правильно, только вывод сделал абсолютно неправильный о том, что современный тоталитаризм не опасен. Нынешний строй как раз на том и держится, что его никто всерьез не воспринимает и никто ни во что не верит, менты задержанным подмигивают и продолжают исполнять приказы.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich то, что современный тоталитаризм не опасен, — вывод Татьяны Вольтской, приписанный мне, видимо, от большой любви. Расшифровка эфира есть на сайте, ничего подобного я не говорил.
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков «Русский характер — это какое-то удивительное недоверие к верхам. Здесь никогда не будет тоталитаризма».
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich именно!
Дмитрий Львович Быков: Где здесь слово «опасен» или «неопасен»? Тоталитаризм с тотальным недоверием к власти — это оксюморон
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков При тоталитаризме власти нужно, чтобы человек был функцией, играл ту роль, которую ему предписывает государство. Доверие не обязательно.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich мы можем поспорить о смысловом наполнении понятия «тоталитаризм», но не станем уводить разговор в область теоретических разногласий. Татьяна Вольтская приписала мне слова «тоталитаризм не опасен». Откуда она их взяла? А ведь именно они возмутили большинство участников дискуссии
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Слова о том, что в России никогда не будет тоталитаризма, вполне можно так истолковать. Обратного утверждения, во всяком случае,четко не прозвучало.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich их нельзя истолковать так. Вчитайтесь, пожалуйста, если это усилие не покажется вам чрезмерным: «тоталитаризма не будет» — «тоталитаризм не опасен». Вы готовы поставить знак равенства между этими утверждениями?
Дмитрий Львович Быков: Поясню на примере. В силу особенностей местного рельефа Москве не угрожают землетрясения. Но никому не придёт в голову утверждать, что они не опасны
Лена Мандель: Дмитрий Львович Быков тоталитаризму глубоко фиолетово, доверяет народ власти или нет, главное, чтобы ходили строем и выполняли прихоти начальства. А что уж он там при этом думает про себя, никому не интересно.
Дмитрий Львович Быков: Лена Мандель это крайне спорное заявление, но обсуждается сейчас не это, а искажение моих слов и приписывание мне чужих глупостей.
Дмитрий Львович Быков: Но если вам непременно хочется поговорить о тоталитаризме, добавлю, что тоталитаризм — не столько особенность управления, сколько состояние умов
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Хорошо, это не одно и то же. Можно было тогда это пояснить, потому что огромное количество людей, вполне образованных, поняло именно так. Но держится этот режим как раз на том, что никто ни во что не верит, в том числе не верят власти, это именно тоталитаризм нового типа. Я, кстати, вчера в блоге у Николая Руденского написал, что вы дали неплохую характеристику современнрго тоталитаризма(подразумевал, что вы сказали больше, чем хотели сказать),так меня тоже не все поняли.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich огромное количество? Меня неправильно поняли те, кто хотел именно неправильно понять и в очередной раз присоединиться к улюлюканью. Меня смутило только то, что зачинщицей этой ложной интерпретации и последующего улюлюканья выступила именно Татьяна Вольтская, в чьём уме и таланте у меня как будто не было оснований сомневаться
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Так и Руденский в таком духе написал.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich ну, смысл всех реакций Руденского я описал выше, но душевные болезни меня не интересуют, простите
David Gershkowich: Дмитрий Львович Быков Я надеюсь,что мой комментарий на улюлюканье похож не был.
Дмитрий Львович Быков: David Gershkowich ваш — нисколько, поэтому я и отвечаю
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Дима, ты не говорил что тоталитаризм не опасен сам по себе (речь шла не об этом), но из твоих слов создавалось впечатление, что ты считаешь ситуацию, в которой мы находимся, не опасной, понимаешь? Тон был такой примиряющий — мол, да ладно вам, ничего особенно плохого у нас не будет. Разве не так?
Дмитрий Львович Быков: Мой тон, Таня, не был примиряющим, и я не говорил о том, что ничего плохого у нас не будет. Сказать такое мог бы идиот или подонок, но если я произвожу на тебя и твоих единомышленников такое впечатление, а тон некоторых из них тебя устраивает, я не вижу ни шанса, ни смысла исправить эту ситуацию.
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Нет, меня не устраивает тон некоторых комментов, пару вчера убрала с глаз долой, сейчас и другие гадости уберу, если найду — только пришла. И забаню, как обещала, особенно рьяных. А насчет тона — ну, что делать, он мне правда показался примиряющим, именно на это я и среагировала. Можешь меня за это убить.
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya я не собираюсь никого убивать, меня смущает только готовность некоторых людей, которым я отроду не делал ничего худого, немедленно поверить в худшие домыслы обо мне
Tatiana Voltskaya: Дмитрий Львович Быков Это да, поэтому я долго колебалась, начинать ли этот разговор — такие вещи всегда чреваты, увы...
Дмитрий Львович Быков: Tatiana Voltskaya я рад, что ты переборола эти сомнения
Дмитрий Львович Быков: Без чистки рядов мы никогда не ощутим истинной сплоченности и собственной белоснежности.
<...>
Leonid Aptekar: Дмитрий Быков — уникальный в своем роде.
Оставить комментарий
Популярные посты:
1С УНФ базовая цена: что входит в стоимость и как рассчитать инвестиции 
Хозяйка Медной горы 
Территория романтики 
Масляная тарелка - французский еженедельный журнал 
Картинки с "выставки" 
Сейчас съем! 
О - Оптимизм 
Утреннее 
Внезапный Ангрон Предыдущие записи блогера :
Архив записей в блогах:
Обожаю понедельники, потому что после тотального затишья выходных, в понедельник в ЖЖ начинается жизнь! У нас с котом сегодня "день тюленя", мы валяемся, читаем, общаемся в соц. сетях, смотрим красивые фоточки и пьем вкусный чай. Не жизнь, а ...
Бенедикт Камбербэтч в субботу в аэропорту Нью-Йорка. src ...
Всем большого клиренса на кочках и ямках, поцоны! Наверно уже было, а сука бесит! Вам не приходило никогда в голову уебать протаранить тупорылых дятлов, паркующихся во втором ряду на аварийке? Кого они суки своей сраной аварийкой наебать-то ...
51 операция для современной Нефертити 49-летняя англичанка Налиин Намита, художница и мать троих детей, настолько уверена, что в прошлой жизни она была египетской царицей Нефертити, что потратила 360000 долларов и 20 лет на то, чтобы стать ...
На шоу The Game Awards 2023 выбирали стримера в категории "Content Creator of the Year" и выбрали ви-тубера IronMouse . Это человек, но сделавший карьеру в облике виртуальной личности. ...
