«Дети свинга» (2018). Товарищ Кисуля — танцор свинга!

movie_rippers — 15.10.2023

В моем личном марафоне по южнокорейскому кино о северокорейцах пришло время для самого необычного экземпляра – МЮЗИКЛА!!! В 1993 году вышла американская музыкальная драма «Дети свинга». В фильме наступление в Германии нацизма уничтожает единство друзей, увлеченных свингом, и токмо эта музыка свободного общества может противостоять угрозе духовного порабощения! Нехитрый буржуазный посыл был прикрыт ремесленной режиссурой, более-менее сносными номерами и отличной актерской игрой – особенно отличился молоденький Кристиан Бэйл, который очень убедительно сыграл превращение оболваненного свингом балбеса в еще более оболваненного эсэсовца. В общем, однажды фильм посмотрел какой-то ушлый южнокорейский продюсер и сказал: «Хачу, слюшай!» И под него склепали фильм с похожим сюжетом, но в лагерях пленных северокорейцев; и даже название поленились сменить. А на главную роль вместо молодого дарования взяли по требованию режиссера унылого сладкого пацанчика из местного бойз-бенда, который воображал себя Эминемом и снимался иногда в сериалах. Блестящий выбор. Ой, что же получилось из столь продуманной идеи?! Внимание, подсказка – пять букв, первая Г, последняя О!

Догадываетесь, как начинается фильм? О да-а-а-а, трижды проклятой картой Кореи и краткой вводной о войне. Мы узнаем, что военнопленные должны были содержаться по правилам Женевской конвенции. Те, кто не хотел возвращаться в КНДР, содержались отдельно. Но коммунисты в лагерях не сложили оружия и требовали отправить назад всех, утвердив свои порядки среди пленных и развязав против коллаборантов целую партизанскую войну. Дошло до того, что против них бросили американские войска – погиб 31 пленный, 164 тяжело ранено. Командира лагеря пришлось снять. А в КНДР пленные в лагерях жили как у Христа за пазухой. Коммунисты на весь мир высылали ролики, где счастливые пленные жрали от пуза, играли в мячик и чуть ли не целовали лик Ким Ир Сена.



Весь этот пролог смотрят сами же американцы в своем лагере и думу думают. Начальник лагеря Робертс, которому местный абориген делает массаж ног, глубокомысленно решает, что надо продемонстрировать мировому сообществу уважение к правам и достоинству корейцев. Как по-американски!



А тем временем под веселую музыку в лагерь возвращается… откуда-то… молодой короткостриженный дрищ. Это местный национальный герой Ро Ки Су, который на раз-два тырит у пиндосов сигареты и вообще, мировой парень. Лагерь впадает от этого в экстаз и приветствует его как аргентинцы Марадонну. Причем такое впечатление, что северокорейцы тут не пленные, а хозяева – все увешано их флагами, лозунгами, портретами Вождя и даже огромными идеологическими картинами, а пленные не только ведут хозяйство, но еще и бою тренируются с бамбуковыми палками! Але, епта, чурка не корейская, гони сиги в честь Вождя!







Нас знакомят с кое-какими персонажами. Это мелкий пацан-ребенок, который тоже загремел в лагерь, и прилизанный камрад КиСу, который специально держит в идеальном состоянии прическу, чтобы злить империалистических собак. И да, друг к другу они обращаются исключительно как «товарищ [имярек]».



Попутно КиСу постоянно конфликтует с тройкой истеричных американских хулиганов… то есть, солдат. Одного, с козлиной щетиной на подбородке, он особенно не любит. Как-то раз даже дал по щщам, отнял винтовку и устроил в школе… то есть, лагере погром. Ху-хуууу!



Сразу после возвращения КиСу и Прилизанный пробираются в продсклад и там нажираются от пуза. В щелку КиСу замечает, как какой-то негр танцует чечетку и проникаааааааетсяяяяя… Этот негр – наш основной персонаж. Зовут его – не поверите, М. Джексон. Как толерантно! А чо сразу не дядя Том?

Джексон устраивает в этом концертном зале по вечерам выступления местного рок-бэнда и берет по три бакса за вход, отчего даже трио хулиганов бесится, но платит. На вечеринке вместе с американскими вояками зажигают специально набранные корейские бабы, тщательно отмытые, одетые в импортное и под пиндосскими именами. Все они старательно танцуют с янки, поглядывая на уставленный жрачкой стол. Хавка – это то, что волнует всех без исключения корейских персонажей больше жизни.



Все это повод для длинных танцев, снятых одним дублем, гремящей музыки и несмешных приколов типа исчезновения еды. В разгар веселья в помещение влетает КиСу, который с Прилизанным, обожравшись, дрых на складе до вечера, но его никто не замечал – а теперь он нашел время и место вылезти. КиСу то ли пьяный, то ли обдолбанный, то ли дебил с довольной рожей отплясывает при всем честном народе. И не что-то, а Kalinka-Malinka, tovaristch!





Приходит даже офигевший Джексон, который стоит в ступоре. Охреневшие пиндосы дают Кисульке по щщам, он неубедительно изображает рвотные позывы от этого фильма, и Козломордый хочет сделать ему пластику лица. Но тут на сцену резко влетает какая-то мелкая кореянка и начинает зажигательно петь на чистейшем английском. Как ни странно, это отвлекает всех собравшихся, и они радостно танцуют – как будто это не просто комедия, а пародия в духе «Голого пистолета». Даже Джексон стоит, аки соляной столп. Не удивляйтесь, актера нашли очень хренового – за весь фильм у него будет одно или два выражения на лице.



В результате веселья весело начинается веселый пожар, и все в веселой панике убегают, кроме Кисульки, который спокойно на халяву дожрал остатки стола. Хэппи-энд?



Нет, сука-кисуля! Фильм только начался! Начлаг Робертс вместо того, чтобы влепить всем трибунал за такой беспредел, решает по-другому. Так как Джексон – бывший актер с Бродвея, то он поручает ему создать чечеточный ансамбль, заманить туда пару коммуняк и продемонстрировать, как они танцуют во имя мира и американской демократии. В отличие от коммуняк, которые пляшут во славу Партии добровольно и даже во сне – Робертс соблазнил Джексона тем, что даст ему билет до Окинавы, и тот вернется к своей родной японской не-жене.



Делать нечего, Джексон проводит слушания в зале. Все собравшиеся корейцы танцуют, как пьяные коровы под ЛСД, а попытки их прогнать проваливаются – местная шлюха, якобы переводчица, по-английски понимает хуже гугла и переводит полную дурь (йууууумааар!). Один корейчик, вздумавший показать народные пляски, в итоге дотанцевался до приступа (йуу[...]марррр!!!).





Пришлось выгнать всех. Однако под самый конец опечаленному Джексону улыбается удача. К нему приходит та самая певшая кореянка, которая оказывается полиглоткой – ее зовут Ян Пан Ре. Янка, в общем – работает за четыре бакса в месяц, интим не предлагать. А после нее приходит немного недоразвитый пухлый китаец, который долго показывает ему сольный танец, что-то в духе рокабилли. Выглядит хуже, чем отборочный матч танцевальных телешоу на ТНТ, плюс у него и сердце шалит – но выбирать не приходится. Да и про стенокардию китайца сценарист потом просто забудет.





Для полноты Джексон пытается пригласить и Кисульку, насмотревшись на его пляски. Тот сначала делает вид, что ничего не понимает, а потом, когда негр уже уходит – реззко разворачивается и приглашает его на данс-баттл! Даешь коммунистическую калинку против буржуазной чечетки!



Данс-баттл Кисулька проваливает с треском, так как танцевать чечетку не умеет. От этого он впадает в полный ахуй и с этой минуты становится одержим чечеткой. Он слышит ее во сне, он слышит это в воде, он слышит это в сортире в гов… В общем, вы поняли. Тем временем Джексон подобрал кроме Китайца какого-то старикана… Хотя по сюжету ему 28 (все нормально, КиСу тоже 33). Старик пошел сюда ради славы. Не подумайте плохого – он хочет прославиться и так найти свою потерянную жену.



Заявляется КиСу и произносит длинную пафосную речь, что гнусный империалист соблазняет людей для продвижения своего капиталистического обмана. И предлагает ему пари – если он станцует чечетку, группа распущена, а если нет – то он пойдет в этот ансамбль. Битва происходит долго и… за кадром. Обосравшийся Кисулька в итоге лежит на полу и понимает, что попал в анальное рабство к Черному Властелину-продюсеру.

Однако одержимость чечеткой осталась. Пока солисты смищно изображают репетиции, а Джексон включает в ансамбль и Янку, КиСу учится крутить в руках продолговатые предметы, что приносит ему огромное удовольствие. Именно так и тренируются буржуазные музыканты.



Пропускаем овер до хрена сцен, где он одержимо тренируется чечетке, танцуя под самую известную музыку всех чечеточников мира – Хаву Нагилу. Почему Хаву Нагилу? Потому что режиссерам было плевать на какие-то исторические соответствия: там звучат еще и «Крик» братьев Айсли из 1959 года, «Free as a Bird» от Битлс и даже «Modern Love» Дэвида Боуи. Ну резонно, раз такая современная каша была в каком-нибудь «Мулен Руж», а у нас в «Союзе Спасения» озвучку вообще взяли у «Наутилус Помпилиус», то чем южнокорейцы хуже?





В любом случае за этим занятием его застает Мелкий пацан, который как раз стоял и ссал в сторонке. Так как он единственный в лагере, кто это заметил, то он шантажирует национального героя и заставляет… научить его чечетке. Ну вот делать ребенку в лагере нечего, танцам учиться, честное слово.

Еще одна абсолютно бесполезная для сюжета сцена – Джексон из-за угла видит, как Кисулька, Прилизанный и еще пара поцев издеваются над Массажистом из штаба, который верещит и плачет. Но его никому не жалко – он же реакционер, так что так ему и надо. Джексон, как настоящий гуманный и благородный черный человек, конечно, ничего не сделал и ушел.

Единства в чечеточном бэнде никакого. Кисулька ссорится с Янкой на пустом месте: «У нас в Республике женщин с такой внешностью и за женщин не считают!» Думаете, это стандартный ход из ромкомов, и они потом влюбятся? Нет, про это сценарист просто потом забудет. В общем, Джексон дает всем чечеточные туфли, сделанные по заказу – но не Кисульке, он лох и лузер. Обиженный Кисулька уходит, но его хватает трио хулиганов и уволакивает в какой-то сарай. Как ни странно, вместо того, чтобы тупо его отпидорить, они начинают его троллить и танцевать какими-то прыжками африканских шаманов.



Понятно, что это повод для очередного данс-баттла, проходившего как в аниме 80-х, под плохо записанную песню. Естественно, казахские чечеточники разбивают хулиганов. Те в ахуе, но вовремя вспоминают, что вообще-то собирались тупо отпидорить коммуняку – и всем живо дарят люлей. На самом веселом моменте, когда Кисульке уже собирались ампутировать нижние лапки, приходит Джексон и прерывает веселье. Козломордый был очень обижен и ушел, но отчетливо дал понять, что считает сержанта представителем низшей расы, предков которой он сексуально удовлетворял через ротовое отверстие.



Далее события делают плохо мотивированный поворот. Джексона сажают под арест за то, что у него в мешке с туфлями нашлась коммунистическая пропаганда. Надо так полагать, это происки Козломордого, который каким-то образом вышел на сапожника. В лагере, однако, показуха продвигается полным ходом. Пленные учатся кричать: «Мы счаааастливы», танцуют, в общем, полный Дом-2.



Робертс доволен и собирается Джексона пидорнуть обратно домой на Бродвей – и дело с концом. (пропускаем кучу слабо связанных с действием сцен) После стереотипного печального дождя в лагерь приезжают журналисты, и им показывают всю эту программу. Естественно, те скучают, но тут по репродукторам слышна рок-музыка, и на улицу внезапно вылетают три барана, три веселых друга. Оказывается, Кисулька, Китаец и Старик решили не сдаваться, выступить самовольно и тогда их ансамбль вернут! Три дебила это сила!!! А помогает им Мелкий, который тоже нанюхался свинга и подсел на него, как конченный!



Как вы понимаете, это полный штамп из музыкальных комедий, и отличие ровно одно – придурки так яростно лажают, что весь лагерь принимает это за комедию и катается по полу со смеху. Скучавшие доселе репортеры – в экстазе. Робертс вынужден пообещать им выступление этих веселых идиотов на Рождество. План сработал!





Далее стереотипное освобождение и возвращение Джексона, которого родной СВИНг-бэнд приветствует плохо отыгранным номером. Ну вы и гомосеки – с улыбкой говорит он и показывает, как надо. Воссоединение интернационала идиотов в действии! Красивая музыка, бесполезные тягучие кадры – и к Джексону приходит Робертс, который показывает билеты на Окинаву: получишь прямо после выступления. А что насчет его команды? А то тупой Джексон обещал им турне по Америке и мировую славу… Робертс дико ржет, как редактор из «Человека-паука», и просто уходит. Опять эта проклятая неизвестность.

Однако Джексон все равно обещает Кисульке, что они поедут не абы куда, а аж в Карнеги-холл, где стотыщпитсот мест публики! Кисулька, подсевший на чечетку, как наркоша на герыч, просто оргазмирует от этой идеи. Что за хрень? Соблазнить такой фигней северокорейца? Просто посмотрите любой концерт из Пхеньяна на стадионе Первого мая – и вы сразу поймете, сколько людей НА САМОМ ДЕЛЕ смотрит чечетку, а сколько – народные танцы коммунизма!!!

Снова слабомотивированный поворот. Из лагеря вывозят часть пленных. Обе стороны – коммунистическая и коллаборантская – при этом осаждают колючую проволоку и орут, как бешеные, чтобы передать весточку родным. Одновременно в лагерь привезли и новенького по имени Кван Кук. Он большой друг КиСу, и тот рад его видеть, пусть тот теперь потерял половину рук и ног.



Кван Кук без ног-без рук – стопроцентный идейный коммунист! Он рассказывает, как потерял конечности в битве с «иностранными дьяволами», а потом просит покушать. Однако увидев пиндосский шоколад, он зависает, как заклинивший процессор. А потом произносит горячий спич о том, что американцы и южнокорейцы убивают их родные деревни, насилуют их нивы и жатвы, сносят детей и жен, скашивают матерей и отцов и вообще творят полный реакционный империализм.

Это звучит чрезвычайно убедительно. На радостях тем же вечером партячейка организует строго тайный подпольный митинг, на который приходит весь лагерь. Кван Кук-без-ног-без-рук произносит пламенную речь против империалистов, машет несуществующей рукой и так проникается трансляцией ненависти, что даже швыряет свой костыль в подпространство. Лежа на полу, он верещит: «За Лидера, за нацию, за нашу родину! За Родину, за Сталина! Перед портретом нашего Вождя проклятый дьявол встал на ноги! Слава КПСС Вождю!!! Славься! Славься!»



Весь лагерь возбуждается от горячих речей, как от стога конопли, и устраивает пятиминутку ненависти, с громким криком вопя – славься, славься, смерть американским собакам! Вот, учитесь, долбоебы из КПРФ!



После этого коммунисты с помощью рваных сцен устраивают полный коммунизм в соседнем лагере коллаборантов. Травят чем-то всех тамошних, подсыпав им в еду то ли яд, то ли битое стекло… Потом нападают и где-то за кадром рубят топорьем, вывозя куски тел в бочках с дерьмом. А под конец тупо сжигают их в… каком-то помещении. В общем, как в анекдоте. В коммунистическом Вилларибо праздник – к ним приехал от товарища Вождя веселый инвалид с коноплей. А у капиталистического Виллабаджо горе – ломка от этого почему-то у них!



Кстати, вы не забыли, что смотрите веселую корейскую комедию? Что, не нравится? Ну, знаете – какая жизнь в Азии, такие и шутки.

На радостях коммунисты и охрану убивают. КиСу даже лично вызвался прирезать Козломордого и затыкал его ножом. Потом, правда, оказалось, что он его тайком пощадил, потому что… потому что… у сценариста наверняка была на это какая-то причина. Робертс понимает, что щупальца коммуняк тянутся и к нему, и решает найти какого-нибудь шпиона среди пленных. На очередном подпольном всеобщем митинге инвалид на все места Кван Кук объявляет, что в связи с беспочвенными подозрениями американцев, которые достоверно известны из тайных источников, больше трех теперь не собираться. Кстати, товарищ Кисулька – ты слишком заигрался с этими танцами! Подай пример как герой и пусти кровь танцевальной группе!

(пропускаем сюжетную линию минут на пятнадцать, в которой Джексон приезжает в родное село Янки, болтает с ней, наблюдает местную нищету и убийства соседями друг друга под предлогом коммунизма, они жалуются друг другу, что идеология разъединяет людей, а потом очередной танцевальный номер).



Вечером Квак Безрук или как там его – приходит к своим соседям по палатке. Они долго сидят, с умилением вспоминают прошлое, трындят за житуху... А потом после сааааспенса их тупо расстреливают пиндосы из автоматов. Я уже запутался, кто в этом фильме злодей? Капиталисты? Коммунисты? Ну уж точно, кто еще не получил ни малейшего сочувствия – это американцы.



Кто же сдал партячейку? Оказывается, это давно потерявшийся на заднем плане… Прилизанный! Да! Тот, кто громче всех кричал о врагах народа, лупил реакционеров по щщам и был дружком Кисульки! Мотивация? Мотивация проста – он хочет домой к бабушке. И кореец-переводчик, пользуясь тем, что все равно большеносые дьяволы не понимают по-местному, обещает ему вывезти его с бабкой в Америку с белым заборчиком!



На выходе из администрации (У ВСЕХ НА ГЛАЗАХ!!!!) его хватает Кисулька и возмущается – ах, да ты предатель, не то что я, чечеточник-отличник… Прилизанный вопит и нагло переводит стрелки. Дескать, я всего-то хотел встретиться с бабушкой, и вообще, это война между Америкой и СССР, это они ее устроили, а мы все жертвы! От такого наглейшего власовства и ужаснейшей актерской игры Кисулька так офигевает, что впадает в ступор, и Прилизанный уходит без последствий.



Наступает полуторачасовая минута фильма. Нормальные фильмы на этом месте уже заканчиваются, а этот только разгоняется. Вот вам еще сцена минут на пять, в которой во время очередного ухода пленных из лагеря Старик из ансамбля вопит и прорывается к своей жене с говорящим именем «Нэма». Слезы, крики, избиения эсэсовцем пиндосом, стереотипное слоумо и прочая слезодавилка. Они кагбэ говорят нам – сопереживай. Но если сопереживание Нэма, то нэма.



В лагерь попадает новый заключенный – Ро Ки Джин. Это гигантский двухметровый амбал, похожий на чудовище, которое держали в каком-то древнеримском подвале перед тем, как выпустить на арену Колизея. Его ведут только что не на цепях и на прицеле стапитсот винтовок. Весь в лагерь в экстазе. Потому что он – национальный герой КНДР и супербоец, убивший овер 9000 марионеток Запада. А еще он брат Кисульки, который должен на него равняться.





Джексон просит исключить из ансамбля КиСу (я не понял, почему), но получает хрен. Старик тоже хочет свалить, раз жена нашлась совсем рядом – но придурки пляшут, и он проникаааааается и возвращается к ним. Тем более что потом он видит, что его баба, которая все это время жила прямо за соседней проволокой (слепошарый дебил…), вынужденно стала шлюхой и продает себя за еду. Трагедия, щас заплачу из всех дырок...

А Кисульку и Прилизанного безо всякой подготовки хватают и притаскивают куда-то в подземные пещеры. Там уже сидит самый главный коммунистический партбосс, который и отдает всем приказания. Догадываетесь, кто это? Верно, мелкий и униженный Массажист из штаба, который весь фильм плохо отыгрывал придурка. Оказывается, этому есть обоснование – он реально плохой актер по сюжету!



У Массажиста есть партийное задание Кисульке – во время выступления он должен застрелить Робертса и стать героем. А если он не согласен – то вот тут стоит его братик Ро Ки Джин с телом Халка и мозгами цыпленка, который готов по приказу выстрелить себе в голову. Семья – это главная ценность во всех без исключения южнокорейских фильмах, поэтому Кисуля мяукает, что готов ради братика на все. Что до Прилизанного, то его отпускают до поры и... далее сценарист о нем забыл. Долбанные провалы в памяти, ХВАТИТ УЖЕ КУРИТЬ КОНОПЛЮ!!!

КиСу опять ходит на репетиции, хотя его за это шпыняют в лагере и даже сжигают его туфли. Еще бессмысленная сцена – сценарист вспоминает, что унижал всех героев, но справедливости ради надо хоть что-то хорошее сказать о пиндосах. Поэтому КиСу в ответ на очередные истерики Козломордого его прощает, возвращает ему фото его семьи и спертую в начале фильма зажигалку. С небольшой памятной надписью. И красивым средним пальцем. Тот так проникся, что потом даже между делом дал Мелкому люлей наушники от мороза. Вот она, дружба народов! Никакого значения это для сюжета не имеет. Конопля, конопля, это вредная фигня...



Игра актера так же убедительна, как и  у знаменитых северокорейских бейсболок 1950-х в кадре. Еще и с кокардами, которые ни в одном лагере военнопленных носить нельзя.

Наконец под слащавую музыку наступает Рождество. Все празднуют, все собираются в зале. Причем Массажист, который мог пронести туда пистолет для Робертса миллионом способов, зачем-то заставляет подкинуть его туда мелкого пиндосика из штаба, угрожая ему единоличным террором в лице своего подручного инструмента: красного Халка. Вот насколько сурово коммунистическое подполье! Уверен, оно и Гитлера заставляло под свою дудку плясать – Штирлиц обзавидуется.

На сцену выходит Джексон, который читает речь о том, как свинг объединил его команду и что название выступления – «Гребаная идеология» (она же разъединяет людей, помните?). Далее длинное выступление, которое выглядит довольно посредственно, у нас так тоже умеют; и вообще, я больше предпочитаю твист.



Но естественно, тонны пафоса, слоумо и драма натянуты во все поля. Однако выполнить приказ Партии Кисуля не успевает – вместо него на сцену проходит хрен знает как сюда попавший братик-карлик. Массажист икает и тут же испаряется из зала. Почему у дауна сбилась программа, мы в итоге никогда не узнаем.



Разворачивается длиннющая перестрелка. Братик палит в Робертса, а потом отстреливает добрую половину пиндосской охраны – и никто, конечно, не успевает даже поднять ствол. Эй, Джон Уик – соси колбасу, вот как надо! Наконец все-таки набигают автоматчики и после долгих усилий таки убивают дауна, причем тот умирал очень неохотно и до последнего пырился на Кисульку, внося диссонанс в его существование.



Удивительно, но окровавленный Робертс таки жив. Его выносят из зала, и он в ярости говорит своим: «Убей всех этих гребанных коммунистов!!!!» Приказ есть приказ, и автоматчики прут к сцене. Черномазый в панике пытается прикрыть своего сладкого Кису, и тогда пиндосы поворачиваются и в слоумо без звука расстреливают остатки свинг-бэнда, ибо не фиг.





Этого мало, и потом ооооочень растянуто убивают и Кисулю. И даже не в голову, а зачем-то простреливают ему ноги, чтоб он плакал подольше и мучил зрителяся. Нет предела американской жестокости в южнокорейских фильмах. Впрочем, за такую ужасную актерскую игру я бы придумал казнь и похуже. А хотя я понял, ноги американец прострелил потому, что видел выступление Кисы.





Твое лицо, когда не оценили твой данс-баттл в отборочном туре.

Финал. Негр, лениво пытаясь изобразить горечь на лице, уезжает из лагеря. Спустя хз сколько лет он возвращается с пенсионерами в этот лагерь, где уже музей, навещает совершенно не изменившееся здание, лапает сцену и прокручивает флэшбэк. Когда они все были молоды, красивы и вертели продолговатые предметы как хотели. А их на этих предметах вертели ам

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив