
Деревянный и каменный модерн в Ногинске — 2


Если в первой части рассказа об архитектурном наследии, оставшемся от Богородско-Глуховской мануфактуры Морозовых речь шла о заводских зданиях и жилье для рабочих и служащих, здесь посмотрим особняк Арсения Морозова и здания социальной сферы.

В 1907-1908 годах под руководством архитектора Александра Кузнецова в Глуховском парке на берегу Черноголовского пруда среди высоких сосен был выстроен дом Морозовых. Здание в стиле модерн с мезонином, мелкой расстекловкой окон состоял из двух половин — деревянной жилой и каменной хозяйственной. Инженерный талант Александра Кузнецова позволил реализовать удобную систему отопления, когда горячий воздух от печей, обогревал например теплый шкаф с готовой едой или скрытую от глаз молельную комнату. А световой фонарь в коридоре, выходил не на крышу, а в мезонин, где нужный наклон стекол и стен давал наибольший поток света.
В советское время в особняке находился детский сад, и от обстановки дома почти ничего не осталось.

В комнате с камином были хоры наверху, откуда было слышно пение.
Сам обладая прекрасным слухом и голосом, Арсений Иванович основал знаменитый Морозовский хор, который выступал не только в старообрядческих храмах, но и в светских концертных залах обеих столиц. Даже записывал собственные граммофонные пластинки.
Выглядело это мощно: три сотни, одетых в допетровскую одежду, женщины в сарафаны, а мужчины в кафтаны. Ноты, естественно, записывались с помощью «крюковой грамоты».

Слушая рассказ о Арсении Морозове представлялась фигура мощная, как из пьес Горького или произведений Мамина-Сибиряка. Человек по-европейски образованный, знавший языки, выглядел «по-мужицки» в сапогах, ходил с плеткой, был скор на расправу (мог дать кулаком) если видел непорядок. Уже при советской власти присматривал, чтобы не было нарушений в отнятых у него фабриках.
Старообрядец, построивший не одну старообрядческую и православную церковь, радевший за моральные устои, как-то был отлучен за организацию венчания двоюродных брата и сестры, что было запрещено, оправдываясь, что те очень хорошие люди. Потом Арсения Ивановича вернули в лоно старообрядческой церкви с епитимьей, нужно было попросить прощения у мощей Святителя Николая в Бари.

Морозов строил жилье для рабочих, был родильный приют, обустроен парк в Глухове с лодочной станцией, велотреком, духовым оркестром по выходным.
Но есть рассказы о том, как Арсений Иванович, стоя на мостике мог выбросить в реку дешевые продукты, которые рабочие покупали для себя на рынке, а не в заводской лавке, где было все втридорога.
12-часовой труд ткачей был каторжным.

Когда летом 1917 года на фабриках обязали ввести 9-часовой, мануфактура обанкротилась. Это было уже при сыновьях Петре и Сергее, много потратившихся на разные усовершенствования и строительства.

Когда Морозова выгнали из своего жилья, он взял с собой только семейный образ. Умер он в 1932 году в доме причта при построенной им старообрядческой церкви, прожив 82 года.

Строительство родильного приюта на 20 коек было начато в 1907 году.


К 1880-м годам при Богородско-Глуховской мануфактуре существовал уже больничный городок, составлявший 10 зданий и рассчитанный на 100 коек. В палатах располагалось от 3 до 14 больных. Врачебный персонал состоял из трех врачей, а организация медицинского обслуживания считалась образцовой в уезде и губернии, Однако, огромной проблемой была высокая детская смертность, решили которую, организовав качественную акушерскую помощь работницам.

Это один из лучших архитектурных памятников европейского уровня. Закругление углов, свободный план, майоликовый пояс по верху здания, упругие завитки кованных украшений, козырёк над главным входом – во всём ярко проявляются черты модерна периода своего расцвета.

Средняя общеобразовательная школа № 10 в Ногинске по праву может считаться самой красивой дореволюционной школой не только в Московской области, но и во всей России. Здание, возведенное в 1908 году, с тех пор практически не изменилось. Изначально это было двуклассное училище при Богородско-Глуховской мануфактуре Арсения Морозова

Архитектор А. М. Марков был специально приглашен Морозовым.
Здание школы выстроено в стиле модерн и отличается асимметрией.
Например, окна в школе - разные по форме, фасады также различаются
по высоте.
При входе в школу поражает веерная лестница, перспектива вида всех
этажей, чугунное литье перил, лепнина на потолке. Внимание
привлекают и фризы из майолики с сюжетами на тему образования
разных эпох и государств: Древний Египет, Греция, Русь.










Еще одно здание, выстроенное при Морозовых, школа имени В.Г. Короленко в городе Ногинске уникально своим обликом, напоминающим западноевропейский особняк. С момента своей постройки в 1908 году и до сегодняшнего дня здесь всегда учились дети. После появление в Богородске (позже Ногинске) училища для мальчиков, было выстроено и здание гимназии для девочек.

Хозяин мануфактуры сумел привлечь для своих амбициозных планов двух талантливых московских архитекторов – Илью Евграфовича Бондаренко и Александра Васильевича Кузнецова. Женская гимназия стала подлинной жемчужиной Ногинска, а также одним из лучших проектов архитектора Кузнецова.

Здание школы было возведено с четким пониманием, какой цели оно будет служить. В 1909 году в журнале «Зодчий» Александр Кузнецов подробно описал свою постройку. Из текста его статьи видно, что прежде чем возводить гимназию в Подмосковье, архитектор хорошо изучил разные научные направления немецких «школьных гигиенистов». В те годы по всей Европе не утихали споры о том, с какой стороны необходимо делать окна в классах, какой ширины должны быть школьные коридоры и сколько крючков нужно помещать в школьном гардеробе. Желая построить в Богородске гимназию, которая бы и фасадами и внутренним устройством не уступала лучшим образцам европейских школ, Кузнецов, в то же время, не мог обойти стороной русскую действительность.

Александр Кузнецов полагал, что в нашей стране в школах нужно делать как можно более широкие коридоры между классами, чтобы они служили одновременно помещениями «удобными для беготни». Именно так он и поступил, проектируя Богородскую гимназию. Кроме того, он решил ничем не отделять коридоры от большого актового зала, чтобы они составляли с ним единое целое. Отечественные реалии внесли свои коррективы и в размеры гардеробной, так как, по словам архитектора «за границей часто верхнее платье ограничивается верхним плащом, и нет шуб».

Новшеством школы была питьевая ваза, в которой вода подавалась в виде фонтанчика.

В годы советской власти школа стала общей для мальчиков и девочек. В ней учились будущий патриарх Пимен и нынешний министр иностранных дел Сергей Лавров.

Судьба детей Арсения Ивановича не могла быть не трагичной, хотя поначалу все складывалось благополучно.
Сергей Арсеньевич был выпускником физико-математического факультета Московского университета. Под его руководством было создано Богородское реальное училище и построено его новое здание, на которое он пожертвовал 50 тысяч рублей. Он возглавлял Богородский отдел всероссийской лиги борьбы с туберкулезом. После 1917 года работал под руководством В.П. Ногина во Всероссийском текстильном синдикате.
Подвергся сталинским репрессиям в 30-х годах, умер в Сиблаге.
Про Петра Арсеньевича известно меньше. Он также работал в советской системе текстильной промышленности, и при очередной закупке ткацкого оборудования в Англии, говорят, не вернулся в Россию.