День в истории. 5 фактов об Уинстоне Черчилле

maysuryan — 30.11.2023

30 ноября — день рождения Уинстона Черчилля (1874—1965), одного из могущественных врагов Советской России. Но бывшего и союзником СССР в 1941—1945 годах.

1. После Октября 1917 года министр воорукжений и военный министр Британской империи Черчилль был, возможно, главным вдохновителем интервенции против РСФСР.
Из протокола суда над Борисом Савинковым, вечернее заседание 27-го августа 1924 года.
«Савинков. — Черчилль мне показал карту юга России, где были указаны флажками войска деникинские и ваши войска. Помню, как меня потрясло, когда я подошёл с ним к этой карте, и он показал мне деникинские флажки, и вдруг сказал: «Вот это моя армия».


Б. Савинков перед революционным судом. 1924 год

Председатель. — Черчилль?
Савинков. — Да, Черчилль. Я помню, как у меня ноги приросли к полу. [...]
Председатель. — Вы что-нибудь ответили на эту фразу?
Савинков. — Я ничего не ответил. У меня, я вам говорил, приросли ноги к полу. Я хотел выйти, но тогда представил себе, что вот я сижу в Париже, а там, на далёком фронте, русские добровольцы ходят разутые, и вот, если я хлопну дверью и выйду со скандалом из этого кабинета, они будут ходить без сапог. Я стиснул зубы, а унижение своё положил в свой карман. Я с вами воевал всеми способами, всеми средствами, — и я говорю об этом прямо и открыто. Но война с вами родила во мне такую ненависть к ним, о которой лучше не говорить».


Британский русскоязычный плакат. 1919 год. «Мои русские друзья! Я, англичанин, во имя нашего общего союзного дела, прошу вас: ещё немного продержитесь такими молодцами, какими вы были всегда. Я доставлял и ещё безгранично доставлю всё, что вам будет нужно и, самое главное, доставлю вам новое оружие, которое истребит этих отвратительных, кровожадных красных чудовищ».

Обратим внимание: «красные чудовища», конечно, «отвратительны», но это родные соотечественники белогвардейцев: их символизирует русская карикатурно простонародная курносая морда. А помощь против неё в виде танков, самолётов, пулемётов, военных кораблей и пр. белогвардейцы-«патриоты» невозмутимо принимают от британского джентльмена с трубкой.
Сам Черчилль в своих мемуарах писал о 1919 годе: «Находились ли союзники в войне с Советской Россией? Разумеется, нет, но советских людей они убивали, как только те попадались им на глаза; на русской земле они оставались в качестве завоевателей; они снабжали оружием врагов советского правительства; они блокировали его порты; они топили его военные суда. Они горячо стремились к падению советского правительства и строили планы этого падения». «Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены, и большевики установят своё господство на всём протяжении необъятной Российской империи».


Уинстон Черчилль по внешности, с толстой сигарой во рту, представлял собой прекрасный образец классического «буржуя» для советских плакатов

2. О том, к каким политическим взглядам тяготел сэр Уинстон в промежутке между мировыми войнами, можно судить по его оценкам Бенито Муссолини. В 1927 году, прибыв в Рим, он во всеуслышанье заявил: «Римский гений, олицетворённый в Бенито Муссолини, величайшем законодателе среди живущих, показал всем народам, что можно успешно противостоять наступлению коммунизма...» Позднее в письмах он продолжал исповедоваться в любви к дуче: «Если бы я был итальянцем, то от начала и до конца поддерживал бы Муссолини. Глупо отрицать, что власть Италии вышла из самой гущи народа, что она правит в живом согласии с подавляющим большинством итальянского населения. Как и другие, я покорён простотой поведения Муссолини, его спокойствием и искренностью, которые он неизменно сохраняет, несмотря на заботы и волнения. Он думает, и это очевидно, только о благосостоянии итальянского народа, по крайней мере, о таком благосостоянии, каким он себе его представляет, и в этом вопросе для него нет мелочей. Он превращает свою страну в могущественную и уважаемую во всем мире державу. Италия обретает своё прежнее имперское величие».

3. Черчилль разделял и все расовые предубеждения своей среды, он говорил в 1937 году: «Я, к примеру, не признаю, что большой ущерб нанесён краснокожим индейцам Америки или коренному населению Австралии. Я не признаю, что этим людям нанесён ущерб тем, что более сильная раса, лучшая раса, более мудрая раса — назовём это так — пришла и заняла их место». Выступал он и за применение химического оружия в колониальных войнах: «Не могу понять этой брезгливости по отношению к применению газа, — писал Черчилль в 1919 году. — Я убеждённый сторонник использования отравляющего газа против нецивилизованных племен».
Вообще, у многих народов, находившихся под властью британской короны, Черчилль вызывает не большую симпатию, чем, скажем, Кортес и Писарро — у американских индейцев. Несколько миллионов жителей Британской Индии (по официальным оценкам, не менее 1,5 миллионов) погибли в 1943—1944 годах от массового голода в Бенгалии. В ответ на предложение оказать им помощь Черчилль заявил: «Голод или не голод — какая разница, если индийцы будут плодиться, как кролики»... И риторически спросил: «Почему ещё не умер Ганди?».

4. В 1941 году наступила полоса сотрудничества Черчилля с СССР. Разумеется, в это время Черчиллю пришлось взять совсем иной, гораздо более уважительный, тон в отношениях со следующим поколением руководителей России/СССР. Попробовал бы он в беседе с ними, как с Борисом Савинковым, назвать Красную Армию «моей армией»... Максимум, что он мог себе позволить, это шуточки, вроде предложения избрать его жену депутатом одного из Советов, поскольку она очень любит СССР (в Советы её в итоге не избрали, но за помощь Красной Армии наградили советским орденом).


«Как мы себя чувствуем сегодня?». Журнал «Панч», Лондон. 21 февраля 1945


Спичечница «Наша глубокая благодарность и восхищение Союзникам, вставшим вместе для победы над величайшим тираном в истории. Соединённые Штаты, Великобритания, Россия. Рузвельт, Черчилль, Сталин». Великобритания, 1940-е


Советский плакат 1941—1942 годов о британской военной помощи

Впрочем, даже и в этот период определённое недоверие к такому союзнику в СССР оставалось.
Характерная советская кукла военных лет — для театральных представлений:


Екатерина Беклешова (1897—1977). Кукла «Черчилль». 1942—1943

Симпатии к лидеру Британской империи в ней, кажется, немного. :) А отец пересказывал мне такой слышанный им в детстве анекдот военных лет о затянувшихся переговорах вокруг открытия Второго фронта, которые шли с участием Черчилля, Рузвельта и представителя США Уилки:
«Черчилли, черчилли по воде Уилками — и никакого Рузвельтата».

Критические советские карикатуры на Черчилля по поводу затяжки с открытием Второго фронта:


Борис Ефимов. «Под метёлку... Гитлер собирает, Черчилль наблюдает». Черчилль сидит, положив ноги на своё «торжественное обещание открыть второй фронт в Европе в 1942 году». 1942


Борис Ефимов. «Черчилль и его генералы. Обсуждение вопроса об открытии второго фронта». 1942. (Генералы носят имена «Воеватьчужимируками», «Какбычегоневышло», «Стоитлирисковать», «Давайтеподождём», «Небудемспешить»).


Тегеран, ноябрь 1943. Сталин, Рузвельт и Черчилль во время встречи «Большой тройки».


30 ноября 1943. Тегеран. Уинстон Черчилль отмечает свой 69-й день рождения вместе со Сталиным и Рузвельтом


Кадр, который несколько лет назад разошёлся по сети в качестве шуточного мема «Сталин смеётся над устаревшим смартфоном Черчилля». Февраль 1945 год, Ялта, Ливадия.

5. С 1946 года, после Фултонской речи, Черчилль — знаменосец новой холодной войны против СССР.


Рисунок Кукрыниксов. 1950 год. «Здесь похоронены лучшие мои надежды!..»

Недавно The Times опубликовала новый красочный штрих к биографии британского премьера. Оказывается, в 1951 году, будучи лидером оппозиции, он предлагал устроить ядерную бомбардировку СССР. Генеральный директор New York Times Джулиус Адлер описывает свой разговор с Черчиллем во время обеда в доме Черчилля в Кенте в воскресенье, 29 апреля 1951 года. Сэру Уинстону подали шампанское Pol Roger в огромном бокале «необычной формы», который «вмещал как минимум в два раза больше, чем остальные». Отхлёбывая шампанское, Черчилль спросил у американца, сколько ядерного оружия есть у США. Такая неожиданная тема беседы поразила его гостя.


Обложка советского сатирического журнала «Перец». 1949 год.
«— Что случилось с нашим хозяином? Ну, совсем, как побитый.
— Ещё бы, сегодня же день Победы».

Адлер, бывший офицер армии США, написал: «Я ответил, что, к счастью, я не принадлежу к ближайшим правительственным кругам и поэтому не обременён этой устрашающей тайной. Затем он поразил нас во второй раз, заявив, что если бы он был премьер-министром и мог заручиться согласием нашего правительства, он бы выдвинул определённые условия России в форме ультиматума. При их отказе Кремль следует проинформировать, что, если они не передумают, мы взорвём атомной бомбой один из 20 или 30 городов. Одновременно мы должны предупредить их, что гражданское население каждого названного города должно быть немедленно эвакуировано. Он считал, что они снова откажутся рассматривать наши условия. Затем следует бомбить одну из целей, а при необходимости — и дополнительные. Последует такая паника (конечно, после третьего нападения) не только среди россиян, но и внутри Кремля, что наши условия будут выполнены».
Адлер сказал Черчиллю, что, по его мнению, американский народ «никогда не согласится на такую ​​форму превентивной войны и будет использовать наши атомные бомбы только в качестве возмездия».


Кукрыниксы. Черчилль. 1951


Рисунок Бориса Ефимова. О тех, кто шёл на Москву. 1967 год

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив