День рождения отца

sapojnik — 20.08.2011 20 августа у моего отца – день рождения. 20 августа 1991 года ему исполнился 51 год. Дата некруглая, поэтому отмечали скромно, дома. И гостей было всего ничего: приехал с женой папкин брат – дядя Леня, да я заскочил. Мне тогда только 24 исполнилось, только что МГУ закончил.

Собрались часов в 7 вечера, все как положено – за праздничным столом. Продукты к тому времени вообще почти уже исчезли из открытой продажи, но тетя Зоя работала на рынке, плюс у папки был «огород», где он выращивал разные овощи - так что стол не ломился, но был вполне достойным. Никаких, как всегда у отца, изысков, но все свежее и отлично приготовлено. Квашеная капуста (своя), соленые огурцы (свои), сало с рынка, вареная картошечка оттуда же, непременная жареная курица, дефицитная колбаса (с рынка) – ну и, естественно, несколько бутылок водки, а для женщин – грузинское вино.

Был, естественно, включен и телевизор, работавший фоном. Там то шли какие-то бессмысленные репортажи "о тружениках села", то включались сообщения ГКЧП и показывали их пресс-конференцию. За всем этим никто особо не следил. Отец с дядей Леней, как обычно, налегали на водочку и при этом привычно поносили коммунистов. Впрочем, в этот день особенно зло.

Я рассказал за столом о том, что успел за сегодняшний день. А успел я много: проснулся рано – мама разбудила, сказала, что в Москве танки. Поехал сначала на Красную площадь (метро работало), потом к 10 утра успел к Белому дому, пообщался там с такими же, как я, всполошенными и ничего не понимающими «сторонниками демократии» - и потом присоединился, обалдевая от собственной смелости («что я делаю?») к строительству первой баррикады через Новый Арбат (тогда Калининский проспект). Потом видел, как почти вплотную к баррикаде подкатили БТРы – с жутким ревом, как я испугался торчащих из них пулеметов – а народ всё прибывал…

Отец слушал всё по обыкновению насмешливо, продолжал по ходу дела материть «проклятых коммуняк» - и явственно хмелел. Обычная история – выпить он был не дурак. Резюмировал он предсказуемо – заявил, что всё это не моё дело, чтоб я немедленно шел домой и «носу оттуда не показывал».

Я рассказал, что сегодня весь день в возбуждении от происходящего ездил по Москве, что танки везде и что не раз и не два слышал от разных людей, будто бы на сегодняшнюю ночь намечается штурм Белого Дома, а на крышах уже снайперы.

Отец тяжело усмехался, взгляд его становился все более осоловелым, да и дядя Леня не отставал. Я уверился, что скоро он отправится спать, и решил попрощаться. Было уже около 10 ч вечера.

К моему удивлению, отец с дядей Леней встали вместе со мной и отправились в прихожую, одеваться. Женщины заголосили им вслед, но они оба не слушали.

Оказалось, что они решили отправиться к Белому Дому. Похоже, отец решил это сделать еще до начала застолья, и вся его мрачность, молчаливость и «налегание» на спиртное объяснялись этим: он боялся, так как, думаю, куда лучше меня представлял опасность.

Погода в тот вечер, как сейчас была наимерзейшая: холодно, постоянный занудный мелкий дождь, низкое темное небо. В такой день как-то совсем не хотелось выходить из-за уютного застолья в сырую тьму, да еще навстречу неведомому «штурму».

Мы вместе дошли до метро. У метро отец еще раз заявил, что мне надо немедленно ехать домой. Не желая с ним спорить, я просто поехал другим путем. Цель у нас была одна – Белый Дом.

Мерзкий дождь продолжал моросить. Баррикад вокруг Белого Дома построили к тому времени уже несколько, и они были огромные. Народу вокруг было много, кто-то пытался петь песни под гитару, но вообще-то напряжение висело в воздухе.

Сейчас всю оборону БД изо всех сил пытаются представить чем-то опереточным. Мол, «солдатам не выдали патронов», «танкистам не выдали снарядов», «стрелять никто не собирался». Дело, однако, в том, что МЫ там ничего этого не знали и не могли знать. Мы знали лишь то, что противостоим армии, сами не имея вообще никакого оружия.

Кроме того, для меня, недавнего законопослушного советского школьника и студента, сама идея перекрытия баррикадой обычного проспекта была абсолютно дикой. Это был прямой, вызывающий поступок ПРОТИВ ВЛАСТИ, прямое нарушение общественного порядка, да еще «в составе группы лиц» - вещь немыслимая в расчерченном, раз и навсегда застывшем СССР еще недавно!

Дико было ощущать себя мишенью неведомых снайперов. Дико было думать, что мы здесь для того, чтобы остановить танки. КАК??

Люди постоянно подходили со стороны метро «Улица 1905 года», которое, как ни в чем не бывало, работало до 1 ч ночи. Подходили, хотя вроде бы, как кто-то слышал, в Москве с 11 ч ночи объявили «комендантский час». Мы, стало быть, около своих баррикад были теперь двойные нарушители. Шли – но я бы никак не сказал, что это был какой-то широкий поток. Нет, скорее тоненький ручеек людей, который по мере приближения ночи становился все более скудным.

Сказали, что штурм назначен на 3 или 4 часа утра. Дождь к полуночи перестал, но было по-прежнему сыро, холодно и неуютно. Отца и дядю Леню я там в толпе так и не нашел – народу на баррикадах и вокруг них было все-таки много, а света мало.

Потом, около часа ночи, кто-то сказал, что не будет никакого штурма, он отменяется.

Я отошел от баррикад, дошел до метро. Убедил себя, что раз штурма не будет, то и мне нет смысла там оставаться. Поймал машину и уехал домой.

Конечно, я струсил. Отец и дядя Леня оставались там до конца, то есть до утра. В 3 ч ночи мой папа и дядя Леня встали в так называемое «Живое кольцо» и слушали, сцепившись руками, в почти полной темноте рев приближающихся танковых моторов. Как рассказывал потом мой отец, насмешливо, как и всё, что он рассказывал – в этот момент он всерьез думал, что этот миг, возможно, в его жизни последний.

Нынешние упорно пытаются представить августовский путч опереттой. «Мы же знаем, что там все было понарошку!»

А я вот помню тот страх. Страх был настоящим.

И я горжусь своим отцом.

Прости, папа.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив